шляхтичи роазродились
Блокада российских социальных сетей. Киев хочет разорвать все связи с Москвой. Даже если это будет больно
Целью мощной волны ненависти стала два дня тому назад россиянка Ксения Собчак. В неё ударила настоящая буря.
Это яркая личность. С одной стороны - знаменитость, светская львица, с другой - актриса и журналистка, с третьей - с 2011 года активная антипутинская оппозиционерка. Отважная – хотя, конечно, защищённая социальным статусом звезды, а также семейными связями (она – дочь покойного первого демократического мэра Петербурга Анатолия Собчака, заместителем которого стал, возвратившись из ГДР, офицер КГБ Владимир Путин). Но ведь и с людьми влиятельными в этой, управляемой тем офицером России, случается что-то плохое, так что трудно отказать Ксении в смелости. Естественно, так же, как и абсолютное большинство российских либералов, Собчак с самого начала украинского конфликта занимала промайданную позицию, неприязненную управляемым из Москвы сепаратистам. Но несколько дней тому назад она записала и выложили в сеть видеоролик, в котором довольно жёстко нападает на президента Порошенко.
За что? А за то, что он издал указ, в силу которого на территории Украины будет невозможно пользоваться главными российскими интернетовскими продуктами – браузером Яндекс, аналогом Фейсбука, то есть сетью ВКонтакте (VK), а также эквивалентом бывшего польского Нашего Класса - odnoklassniki.ru (O). Сказать, что они (в особенности две последние социальные сети) популярны на Украине – это ничего не сказать. Это фундамент интернетовского общения украинцев.
Собчак раскритиковала Порошенко за то, что он даёт аргумент в руки путинской пропаганде (что якобы на Украине нет демократии и преследуется всё, что ассоциируется с Россией). И вообще – за борьбу со свободным интернетом. Она напомнила о той роли, которую сыграли VK и O во время Майдана, а позже – в организации украинцами обороны Донбасса, и ещё позже - в ходе расследования дела о сбитом русскими или силами, ими контролируемыми, малайзийского Боинга (украинские патриоты и сотрудничающие с ними российские демократы пользовались, прежде всего, VK i O).
В итоге она пыталась убедить, что Порошенко управляет плохо, дела на Украине идут неладно, а власть пытается прикрыть это пиаром и бессмысленными демонстративными действиями.Ну, и началось. Выступление Собчак стало важной темой в украинском интернете. Ей досталось как русской националистке, лже-оппозиционерке, врагу Украины и… крёстной дочери Путина (всё это неправда, а последнее – прямо-таки фактографический вздор, известно, кто был крёстным отцом маленькой Ксении, и это был не нынешний президент). Припомнили также о том, что Россия – не демократическое государство, что там блокирование неугодных порталов – повседневная практика, не то что на Украине, так что если бы указ Порошенко раскритиковала какая-нибудь Швейцария или другой образец прав человека, то она, может, и имела бы на это моральное право, а русские – даже демократы – такого права не имеют.
Так что ей досталось напрасно и несправедливо, но вместе с тем – было в этих обвинениях зерно правды.
… и хорошо…
Дело в том, что «интернетовский» указ Порошенко – не первый его шаг в этом направлении, принятый однозначно недружественно российской оппозицией, истинными демократами, до сих пор болевшими за Украину и по мере возможности поддерживавшими её. Первой была ситуация с телеканалом «Дождь». Интернетовский, по-настоящему оппозиционный и по-настоящему проукраинский. Киевские власти на протяжении более года постепенно отключали трансляцию других российских телеканалов – тех, которые поддерживают Кремль. А «Дождь» оставался. В конце концов, однако и у «Дождя» отобрали лицензию. Формально – за то, что в прогнозе погоды он показывал карту, на которой Крым был обозначен как часть России. «Дождь» - повторяю, по сути, однозначно антипутинский и проукраинский – должен был это делать, потому что иначе он вошёл бы в конфликт с законодательством Российской Федерации и был бы в России ликвидирован.
Киев не счёл убедительным этот во всех отношениях логичный аргумент и лицензию на трансляцию «Дождя» на территории Украины отнял. Это вызвало многочисленные, недружественные, полные искреннего непонимания и обиды комментарии со стороны российских демократов. Которые, в свою очередь, вызвали с украинской стороны немало демонстративных реакций с таким примерно посылом: «Нас совершенно не касается ваш психологический комфорт, валите отсюда. Вы говорите, что вследствие запрета на трансляцию «Дождя» углубится непонимание между Украиной и Россией? И хорошо, что углубится».
Тогда, однако, предметом спора была деятельность на Украине СМИ интеллигентского, в каком-то смысле элитарного. А нынешний удар по ВКонтакте и Одноклассникам – это удар по важным элементам жизни миллионов простых украинцев. И в том-то и дело.Величайшая вина Путина
Конечно, некоторые обвинения, которые сформулировала Собчак, справедливы. Порошенко, возможно, хотел организовать пропагандистское прикрытие для неприятных элементов внутренней ситуации. В конце концов, война, вне всякого сомнения, выгодна украинской власти. И какую-то часть действительности может также отражать комментарий живущей с некоторых пор на Западе журналистки из Донбасса, которая написала, что «ВКонтакте был площадкой диалога, зарождавшегося между солдатами обеих сторон тогда, когда они не убивали друг друга. Используя ВКонтакте, простые солдаты договаривались о заключении частных, малых перемирий». Если так – то это могло не понравиться политическим и военным властям.
Но в принципе речь идёт о другом. О том, что Украина, частично русскоязычная и вся использующая русский язык наравне с украинским, знает, что для того, чтобы выжить, чтобы укрепить своё бытие по-настоящему независимого государства, она должна вырваться из постсоветского, а прежде всего – из того культурного пространства, в котором господствует русскость. И она предпринимает направленные на это действия. Действия, реально изменяющие домайданную ситуацию, когда абсолютное большинство украинцев, хотя и признавало существование Украины как суверенного государства и было к этому существованию привязано, вместе с тем чувствовало себя частью какого-то большего, не политического, а культурного целого, главным составляющим которого была Россия.
Для огромного большинства украинцев из центральных, а в особенности из южных и восточных частей страны это была ситуация естественная, нормальная. Так же, как естественны для них были культурные, религиозные, языковые и попросту человеческие связи с Россией. Украинские националисты всегда хотели с этой ситуацией порвать. Но эта ситуация вышла за пределы политических националистических кругов только в результате даже не Майдана, а Крыма, а потом агрессии в Донбассе.
«Дискуссия может касаться только того, будет ли ров, который следует выкопать на границе с Россией, наполнен водой с плавающими в ней крокодилами, или просто концентрированной серной кислотой», - написал популярный украинский блогер.Вполне возможно, что российские историки будущего суровее всего осудят Путина именно за то, что своими необдуманными политическими действиями он не только не «вернул Киев матушке России», но наоборот – довёл до того, что начались процессы, реально уничтожающие украинское чувство какой-либо общности с Россией и каких-либо сантиментов к этой общности. Чувство, которое после Майдана было сильно ослаблено, но всё-таки существовало. И вместе с сохранившимся российским влиянием иного рода могло бы в будущем, при благоприятных обстоятельствах, послужить для очередной попытки связать Киев с Москвой. Российская агрессия это перечеркнула, и Путин начал разрывать эти связи, которые сейчас рвёт Порошенко.
И это связи Украины не только с Кремлём, но с Россией как таковой. С любой Россией. А значит, и с той – самой демократичной. И не может быть иначе. Потому что Украина должна быть независимым государством, должна быть от любой России независима духовно. А возможное отождествление себя украинцами с чем-либо русским, даже с русской оппозицией, означало бы, что Украина духовно независимой не является.
Естественно, это больно русским демократам. Их горечь, повторю, совершенно понятна. Они всё эмоциональнее эту горечь выражают, и популярность Украины в их кругах падает.
Но также трудно не понять, что политическое ядро украинцев хочет, чтобы их страна была независимым национальным государством, а не какой-то альтернативой по отношению к путинской, демократической России. А потому они должны рвать. Что, при столь сильном, многовековом сращивании русскости с украинскостью должно быть очень больно.Давайте же поймём обе стороны. И давайте задумаемся над тем, каким счастьем был для нас тот факт, что сначала у нас было 20 лет независимости, а потом мы, по крайней мере, не вошли в состав СССР. Потому что если бы не это, то эта нынешняя украинско-русская боль могла бы в какой-то мере касаться и нас.
