Ну правильно, в компании Черногории и БЮРМы как-то надёжнее, вместе можно и России кулачком погрозить. Вот только не знаю, а если бы нужно было переименовываться — как Украина, легко сбросив «девичью фамилию», стала бы называться? Подпиндосия? Славанатия? Путинахия? Или тоже БЮРМ — «Бандеровская Юкрейна Режет Москалей»?
Но тут в дело вступил жестокий фактор, который пространно называется «Нельзя тронуться умом наполовину».

В ночь перед «судьбоносным» решением Рады в посольство США в Киеве прилетело взрывное устройство. В Киеве. Взрывное устройство. Не в Сбербанк России. Не в канал «Интер». Не в польское консульство. А в ПОСОЛЬСТВО США!
Получилось, как говорят, «ужасно неудобно»!

Почему, собственно, это объясняется тем, что «тронуться умом наполовину нельзя»? А потому, что львиная доля украинских националистов, начиная от нациков из «Азова» и заканчивая Ириной Фарион, евроатлантическую интеграцию резко осуждают. И, в принципе, это с их стороны логично: какой смысл плестись где-то в унылом стаде Черногорий и БЮРМов, если есть нахальные претензии на роль регионального лидера?

А зачем «лидеру» сидеть на коротком поводке из Брюсселя-Вашингтона? Вот посольству США «привет» и передали. Кстати, очень нежно, щадяще — могли и из гранатомёта жахнуть, как по польскому консульству в Луцке.
Вот поэтому было бы ошибкой считать, что желание радодепутатиков и уличной нацоты совпадают в этом вопросе на все сто.

Посольство США моментально проявило небывалую толерантность — там стали говорить, что это не СВУ, а «небольшое зажигательное устройство», и вообще — мы таких мелочей даже не замечаем:

Как это мило! Но ведь и ручная граната (с белым фосфором), и «коктейль Молотова» — они тоже небольшие, хотя и зажигательные. Вы не против, если к вам такое будет регулярно прилетать? Норм, да?

Более того, как сообщали очевидцы, громких хлопков было два. И оба — от заброшенных на территорию посольства СВУ. То есть, намёк был повторён дважды. От забора до самого здания там приличное расстояние, вот и не долетели бомбочки.

А могла и долететь…
Безусловно, искать будут очередных «российских (или „сепаратистских“) террористов». И даже кого-нибудь «найдут».
Но факт остаётся фактом: сейчас именно радикальные нацики противятся «альянсизации» Украины, оберегая крохи своего феодального «суверенитета».

А к США и НАТО у меня такой вопрос: а вы нормально относитесь к таким будущим членам НАТО, где в ваши посольства прилетают бомбы? Так и должно быть? То есть, Ирак и Афганистан, будь они «североатлантическими» странами, вы бы без колебаний приняли в свой дружный круг?

Дополняю вопрос: вас устраивает, что теракт в отношении собственности США устроили, с высокой вероятностью, участники украинских вооружённых сил? Тех сил, с которыми вам потом в одном строю маршировать и спины друг другу прикрывать. Вы уверены, что на них можно будет положиться? Или вы хотите сперва принять, а потом, типа, перевоспитать — ну, тогда сразу Иран с Северной Кореей принимайте.

Одним словом, Украина, судя по тому, как её тянут в разные стороны НАТОфилы и НАТОфобы (на стороне которых, помимо не особенно многочисленных нациков, ещё и миллионы русскоязычных граждан) может просто порваться. И тогда даже переименование не поможет.

Григорий Игнатов

Источник: http://rusvesna.su/news/1497141185

А идеологическим обоснованием этой кампании стали скандальные слова главы Украинского института национальной памяти Владимира Вятровича, призвавшего соотечественников разорвать личные и семейные связи с проживающей в России родней.

Поскольку, по мнению националистов, только такие меры могут спасти страну от всепроникающего влияния кремлевских властителей.

Интересно отметить, что всего несколько месяцев назад министр иностранных дел Украины демонстрировал куда в этом вопросе куда более сдержанную позицию.

«Конечно, мы должны двигаться в направлении того, чтобы контролировать, кто приезжает из России в Украину. Но реально давайте честно себе скажем: мы ведем войну с Россией на сегодня. Войну, причем, классическую и гибридную.
Но в то же время у нас есть несколько миллионов наших сограждан в России. И Россия знает, какие провокации сделать в случае того, если мы будем в дальнейшем вводить визовый режим.

Сейчас мы это анализируем, и потом выйдем с предложением и о том, как мы это будем делать, и о временных рамках… Если мы введем визовый режим, позволит ли это нам более эффективно фильтровать агентов ФСБ и других российских спецслужб, которые будут работать с целью нашей дестабилизации? Однозначного ответа я тут не вижу.

Россия сразу начнет использовать введение визового режима, раскручивая в медиапространстве случаи, где люди пожилого возраста или дети не могут увидеть своих родственников.

С точки зрения логистики, это требует коренных изменений возможностей наших консульств. Например, по нашим предварительным подсчетам, нам нужно более 100 дополнительных должностей консульских сотрудников… Поэтому сначала давайте определимся, что принесет введение визового режима в плане безопасности. Если ответ „да“, то будем действовать, если „нет“ — найдем другие решения.

Вот меня часто спрашивают: зачем сохранять дипломатические отношения с Россией в условиях российской агрессии?
Основной смысл этих дипломатических отношений заключается в том, что мы можем помогать украинцам, которых на территории РФ более 4 миллиона», — витиевато рассказывал Климкин в эфире телеканала «1+1».

Опасения украинских властей вполне можно понять. Ведь, согласно данным Восточного регионального управления Государственной пограничной службы Украины только в прошлом году украинско-российскую границу уже пересекли 2,8 млн украинцев — не считая тех, кто едет в Россию окольным путем, через белорусский кордон.

Учитывая подобное положение дел, представитель МИД РФ Мария Захарова резонно посоветовала украинским политикам внимательнее изучить статистику о количестве их сограждан, которые работают на территории России, прежде чем требовать изменить порядок пересечения границы между двумя государствами.

Тем более что согласно данным ФМС России свыше 600 тысяч украинцев находятся на территории России с нарушением российского миграционного законодательства и могут быть привлечены за это к ответственности.

Впрочем, введение визового режима больно ударит и по тем гражданам Украины, которые перебывают в соседней стране на совершенно легальных основаниях. Буквально накануне министр иностранных дел РФ Сергей Лавров подтвердил, что Москва гарантировано предпримет «зеркальные меры» в случае пересмотра Киевом порядка пересечения государственной границы.

Дипломат задал риторический вопрос: должны ли российская сторона равнодушно смотреть на то, как украинские власти объявляют персонами нон грата деятелей искусства из РФ, отнимают бизнес у российских инвесторов в экономику Украины, и всерьез говорят о введении визового режима.

«Безусловно, можно сказать, что ответная реакция, конечно же, будет. Какая именно и в каком объёме — это другой вопрос, это уже регулируется по ходу, решается президентом в первую очередь», — подтвердил эту позицию пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

Несложно представить, к чему могут привести ответные меры российской власти.

«Минимум три миллиона простых граждан Украины сейчас работает в России и если ввести визовый режим, то их рабочие места явно попадают под угрозу, потому что им нужно будет оформлять визы, а на это нужно время и не исключено, что они могут потерять рабочие места.

Если люди потеряют рабочие места, то нужно понимать что мы им сможем предложить, и каким образом это будет компенсировано.

Это может нести социальную угрозу больше чем война на Донбассе.

В Украине и так катастрофическая социальная ситуация, а если к нам вернутся три миллиона наших граждан, может произойти значительное ухудшение за счет социальной нагрузки», — рассказал сегодня в интервью телеканалу NewsNetwork украинский политический эксперт Николай Спиридонов.

Именно эта угроза вплоть до последнего времени удерживала Петра Порошенко от введения виз с Россией — несмотря на то, что «Народный фронт».

Какими бы неадекватными не были украинские политики, им тоже видится призрак огромной армии озлобленных заробитчан, которые будут вынуждены вернуться в нищую страну — как минимум, чтобы получить рабочие визы.

И многократно усилят социальную напряженность в обществе. Не говоря уже о том, что введение виз с РФ автоматически приведет к визовому режиму с Белоруссией, которая находится в единой с Россией зоне погранично-таможенного пространства, и неоднократно намекала Киеву на алгоритм своих действий в случае подобного развития ситуации.

Однако, изменение позиции Климкина говорит о том, что Порошенко и Гройсман поддаются давлению радикальных националистов, и всерьез готовятся к введению визового режима с Россией — поскольку этот шаг полностью укладывается в текущую политическую линию украинской власти, направленную на максимальную конфронтацию с Москвой.

Таким образом БПП и «Народный фронт» пытаются сделать из Украины классический «осажденный лагерь» — чтобы сохранить контроль над страной, невзирая на свою массовую непопулярность и минусовые рейтинги.

Следует ожидать, что Банковая может решится провести это решение в течение летнего политического сезона — наряду с уже анонсированной отменой железнодорожного сообщения с Россией — чтобы минимизировать общественное недовольство.

Ведь визы с Россией ударят не по Путину и Кремлю, а по миллионам жителей Украины, которых принуждают отказываться от своего бизнеса и работы, от связей со своими родными.

Только ради того, чтобы их продолжала грабить кучка засевших во власти политиканов.

Игорь Сердюков

Источник: http://rusvesna.su/news/1497145128

В рамках именно этого они начали присоединять к себе все, что «плохо лежит». В том числе, Прибалтику в НАТО. Ни у кого нет иллюзий, что если бы Путин пришел чуть пораньше, то Прибалтика бы в НАТО не вошла. Ну, и так далее. На самом деле это продолжается до сих пор. Черногория в НАТО — это попытка отсечь Россию от теплого моря.

Но есть одна очень интересная тонкость: при этом США риторику холодной войны, то есть идеологическую модель не сменили. В результате геополитическая конструкция, которая была у западной модели, она просто дополнилась еще каким-то количеством стран, которые раньше входили в зону влияния СССР.

Беда состоит в том, что модель холодной войны предполагала довольно значительный ресурс, который должен был направляться на поддержание экономик стран, которые себя признали частью системы, и на поддержку идеологической машины. И когда начался экономический кризис, неожиданно обнаружилось, что поддерживать эту конструкцию в США — ресурсов нет.

Они очень долго пытались это маскировать, в том числе с использованием силы. Мы хорошо знаем, что в 2003 году Буш применил агрессию в Ираке (это даже по международному закону, то есть место Буша на трибунале в Гааге). Это в отличие от Путина, кстати, который никаких агрессий прямых не устраивал. В конце концов стало понятно, что эта система начинает рушиться. Точкой (грубо говоря, последним гвоздем в гроб) этой идеологической системы поставлю два обстоятельства.

Первое — смерть человека, который ее придумал, — Бжезинского. Который, кстати, в последние годы все время пытался объяснять: «Ребята, систему эту надо менять, она уже устарела». Но его не слушали, потому что его же ученики, которые, собственно, в 1991 году на эйфории победы пришли к власти (в смысле, которые сейчас рулят этой идеологической системой), они, соответственно, остановиться никак не могут.

А второе — это приход Трампа. Отмечу: понимание того, что систему все равно придется менять, оно появилось раньше. Обама еще в середине своего восьмилетнего срока, выступая на открытии Генеральной ассамблеи ООН (не последней, а которая была перед этим), открыто сказал, обращаясь ко всем: «Ребята, если вы хотите, чтобы система продолжала существовать, помогайте нам, потому что у нас больше нет ресурса ее удержать самостоятельно».

Но его никто не послушал, все продолжали кричать и требовать денег, и в результате начинается (после прихода Трампа, который открыто сказал: «Все, больше денег не дадим») разрушение этой геополитической модели. Опять-таки нужно отдать должное Бжезинскому, который в своем последнем докладе, опубликованном к Новому году, сказал, например, о том, что в Восточной Европе (не на Украине, а в Восточной Европе!) будут существенно меняться границы. В переводе на русский язык — это войны.

Возвращаемся непосредственно к вопросу. Одной из таких точек, где безусловно будут меняться границы, — это Ближний Восток. При этом там было несколько планов. Был план ликвидации Израиля и создание халифата, были еще несколько планов. И в конце концов стало понятно, что та модель всех этих монархий Ближнего Востока — она в нынешнем виде существовать не может.

А если она существовать не может, то дальше «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Я напомню, что Катар — это государство, которое было главным спонсором «арабской весны». Арабская весна — это дело рук международных финансистов. Основными исполнителями были Петреус — это бывший глава ЦРУ (при Обаме) — и Клинтон. И, соответственно, для Катара после прихода к власти Трампа встал вопрос очень остро: что делать?

Дальше они приняли некоторое решение. Причем это решение — оно «в свете», потому что произошло много чего. Катар очень сильно подружился с Ираном. Катар очень активно инвестировал в Россию, в Роснефть. А нужно еще не забыть, что Роснефть заключила очень мощные контракты с курдами и очень усилила свои позиции в этом регионе.

В этом смысле на Ближнем Востоке восстанавливаются элементы советской зоны влияния. И по этой причине позиция Катара — объяснима (а ведь на территории Катара расположена чуть ли не самая крупная военная база США в регионе). И в этой ситуации те страны залива (в первую очередь Саудовская Аравия), которые находятся в старой модели, естественно оказались в идиотском положении. А поскольку в новой модели непонятно вообще, сможет ли существовать Саудовская Аравия в своем нынешнем варианте, то поэтому реакция была очень резкой.

Что будет дальше — пока непонятно, потому что мы не знаем, какая будет окончательная конфигурация. Но то, что «все очень интересно», — не вызывает сомнений. Мы видим один из первых реально крупных актов распада той геополитической конфигурации, которая создалась по итогам 1991 года (но в рамках модели холодной войны).