Конкурент De Beers, российская «АЛРОСА», накануне выступила с противоположным заявлением — о расширении сотрудничества с Дубаем в сфере торговли алмазной продукцией. Такое сообщение было сделано по итогам встречи главы «АЛРОСА» Сергея Иванова с исполнительным председателем Дубайского многопрофильного центра товарной торговли (Dubai Multi Commodities Centre, DMCC) Ахмедом Бен Сулеймом.

По сообщению «АЛРОСА», стороны обсудили возможности расширения торговой деятельности «АЛРОСА» на площадке Дубайской алмазно-бриллиантовой биржи, действующей в структуре DMCC. Кроме того, стороны договорились об усилении борьбы с незадекларированной алмазной продукцией синтетического происхождения.

В 2016 году «АЛРОСА» реализовала алмазное сырье компаниям-резидентам ОАЭ на сумму $259,5 млн. На площадке Дубайской алмазно-бриллиантовой биржи работает дочерняя компания «АЛРОСА» — Arcos East DMCC.
ОАЭ занимает четвертое место в денежной структуре экспорта российских алмазов после Бельгии, Индии и Израиля.

Источник: http://rusvesna.su/economy/1497561169

Впрочем, биржевая реакция на курс ценных бумаг — событие не долгосрочное, а разовое. Конфигурация новых санкций Вашингтона уже сейчас дает представление, к каким последствиям нужно готовиться.

Модификация указа Барака Обамы о санкциях против России, проведенная американским сенатом, подразумевает ввод ограничений против тех российский отраслей, которые еще не подвергались ограничительным мерам. По словам старшего аналитика «Альпари» Анны Бодровой, такими направлениями могут стать промышленное производство — обрабатывающий сектор, трубо- и сталепрокат, производство и поставки редкоземельных металлов.

Также Вашингтон намерен пресечь возможность предоплаты российских товаров и сырья западными покупателями. Такие схемы США рассматривают как скрытое кредитование. Санкции коснутся судоходных и железнодорожных госкомпаний России. Их активы в юрисдикции США могут быть заблокированы.

Ряд секторальных санкций ударит и по нефтегазовой отрасли: сохранятся ограничения передачи технологий для разведки и добычи нефти на глубоководье, арктическом шельфе и сланцевых залежей. Американским компаниям будет запрещена поставка товаров, услуг и технологий любым российским компаниям, ведущим такие проекты. Аналогичное вето распространяется на участие в подобных совместных проектах.

«Ужесточение санкций навредит деятельности почти всех российских компаний, так или иначе связанных с внешними поставками или отношениями. Власть скажет, что можно приспособиться к новым условиям, но бизнес, и так уже истощенной предыдущими мерами, еще больше увязнет в политической игре. За последние 3 года объем торговых отношений США и России упал на треть, и в будущем эта тенденция вряд ли обернется вспять », — отмечает Бодрова.

По мнению экспертов, главное нововведение в поправках сената США — это отсутствие гибкости и возможностей для Белого дома по самостоятельной отмене санкций. «Инвесторы ждут потепления отношений между Россией и США. Возможность отмены санкций стала основным фактором, способствовавших росту нашего рынка в конце 2016 года. Теперь ситуация усложняется, а отмена санкций становится более дальней перспективой, что и стало негативным фактором для нашего рынка», — полагает аналитик ГК «ФИНАМ» Алексей Калачев.

По мнению экспертов, основной негатив могут ощутить на себе «Газпром» и «Транснефть», так как это может прямо отразится на их трубопроводных проектах. «Газпром» работает над тремя такими — «Северный поток - 2», «Сила Сибири» и «Турецкий поток», которые могут пострадать от санкций.

«После того как европейские партнеры «Северного потока - 2» вместо долевого участия в капитале проекта решили перейти в схеме выделения прямых кредитов его оператору (его владельцами помимо «Газпрома» являются крупнейшие европейские энергетические концерны), это стало особенно актуально. Американский законопроект вводит санкции против инвесторов. Предлагается запретить поставки товаров, технологий, услуг, если рыночная стоимость таких контрактов превышает $1 млн. В этих условиях построить новый трубопровод будет сложно. «Газпрому» придется искать новую форму взаимодействия с партнерами», — уверен Алексей Калачев.

По большому счёту для украинского народа сегодня смена власти — всё равно, что для русского крестьянина в конце XVIII века переход престола от Екатерины Великой к Павлу I. Господа те же, права у них те же, а кто там правит в Петербурге и в какие мундиры одета армия крестьянину всё равно.

На этом фоне, украинцы, которые в 2014-2016 годах с жаром спорили со мной, доказывая, что у них всё хорошо, а если что и не очень, то терпимо и завтра будет лучше, стали проявлять потрясающее здравомыслие. То же исследование «Рейтинга» показало, что 85% граждан Украины считают, что страна находится в состоянии хаоса и 75% находят, что Украина уже находится в состоянии развала. Уверен, что я в Москве найду больший процент оппонирующих такой точке зрения. Но на месте виднее.

Итак, кризис, развал, хаос, ни к чему не способная власть и отсутствие альтернативы. Именно к этому пришла Украина в конце своего жизненного пути. Очевидно населению радоваться не приходится. Те кто успел или ещё успеет покинуть пределы страны столкнулись и столкнутся с многочисленными трудностями, но у них и у их детей будет хоть какая-то перспектива.

Те, кто останется в надежде, что лихие времена быстро минут, скоро советские военно-полевые кухни будут раздавать на улицах кашу с тушёнкой, как в Берлине в 1945 году, а там откуда-то появится адекватная власть, всё как-нибудь восстановится и наладится, рискуют пережить большое разочарование. Боюсь, что они успеют позавидовать не только вовремя уехавшим, но и вовремя умершим.

У Украины нет позитивного решения, нет выхода, и у её граждан не будет не только хорошей, но даже нормальной жизни, как минимум ближайшие лет 10-15 (это, если повезёт). И винить в этом они должны не обстоятельства, не руководителей страны, а исключительно и только себя. Многим кажется, что пословица, гласящая «каждый народ заслуживает свою власть» грешит преувеличением. Это не так.

Любая власть, будь она избрана демократически, передана по наследству или захвачена силой, может сохраняться только в том случае, если народ признаёт её легитимной и согласен ей подчиняться. Если народ считает, что власть действует совершенно несправедливо и грубо ущемляет его интересы, он очень быстро такую власть меняет или убирает. Этот принцип описывается ещё одной пословицей: «На штыках неудобно сидеть».

Для иллюстрации данной мысли напомню, что для сохранения власти за большевиками Ленин вынужден был 14 марта 1921 года провозгласить НЭП, далеко отойдя от декларировавшихся им принципов организации коммунистического хозяйства. И сам он, и ВКП(б) называли Новую экономическую политику вынужденным отступлением. Это отступление было вызвано нарастающей волной крестьянских восстаний и начавшимся брожением в армии (тоже крестьянской). Попробуй большевики сломать ситуацию и ситуация сломала бы их.

Между прочим эта власть, эта партия только что выиграла гражданскую войну и правила единолично, без всяких выборов, по праву победителя.

Украина долго (25 лет) эволюционировала в направлении нынешнего своего положения. Изменения происходили пошагово, почти незаметно, но изначально не оставалось никаких сомнений к чему всё идёт. Тягныбок, Билецкий, Фарион и прочие не в 2014 и не в 2013 году появились на украинском политическом небосклоне. А перед трагедией второго майдана все могли потренироваться на фарсе майдана первого.

С моей точки зрения, именно неспешность и плавность перемен в украинской политической жизни первого двадцатилетия независимости привели к сегодняшней ситуации и нейтрализовали возможность общественной активности, потенциально способной блокировать нацификацию страны.

Люди ощущали лишь лёгкие уколы дискомфорта на бытовом уровне. Вначале исчезли из эфира российские телеканалы, затем исчезла из свободной продажи российская пресса, нацификацию государственного аппарата и системы образования завершил только Ющенко. Русские школы практически исчезли по всей стране (кроме Крыма) и резко (до ¼ от общего числа) сократились даже в Донбассе при Ющенко и Януковиче. При Ющенко завершилась нацификация идеологии. Янукович сохранил этот курс. При Ющенко и Януковиче радикалы прочно утвердились в информационном пространстве и публичной политике, но всё ещё сохранялась иллюзия свободной дискуссии.

Поэтому попытки отдельных активистов организовать политическое противодействие губительному курсу власти наталкивались на общественную пассивность. По-отдельности многие люди (на Юго-Востоке большинство и даже в Киеве до 40%) оглашали о растущей опасности прихода радикалов к власти и о необходимости организовывать противодействие. Но как только речь заходила о выходе за рамки узкой группы «по интересам», сразу же речь заходила о том, что Россия «должна нас всех организовать, профинансировать и обеспечить политическую поддержку, а уж тогда мы всем покажем».

То есть, отдельные человеческие единицы ощущали достаточный дискомфорт для того, чтобы фрондировать на кухне, но недостаточный для того, чтобы проявить минимальную общественную инициативу и самостоятельно начать политическую борьбу, которая на первом этапе неизбежно вела к определённым материальным потерям. По-отдельности каждый был против, а в общественный протест это единоличное брюзжание так и не складывалось.

Простой пример — по закону достаточно было 14 заявлений родителей первоклассников, чтобы в любой украинской школе был открыт русский класс. Случаев отказа в открытие класса, при собранных заявлениях, была масса. Случаев продолжения борьбы ни одного. Даже когда в 2011-2013 годах министерство образования пыталось стимулировать этот процесс, при его гарантированной поддержке случаи борьбы родителей за право детей учиться в русском классе можно было пересчитать по пальцам одной руки (причём оставались лишние).

Именно поэтому сейчас на Украине сотни тысяч людей могут с полным правом утверждать, что они никогда не мирились с национал-радикализацией государства. И им, каждому в отдельности нельзя предъявить никаких претензий. Они говорят правду. Они высказывали своё мнение. Но пожертвовать остатками комфорта ради создания общественного движения все эти люди не захотели. Только через меня прошли десятки активистов, просивших «организуйте нас», «создайте партию» и «платите нам деньги за политическую работу». Именно не «мы создадим, мы организуем, мы будем работать», а найдите средства, чтобы заинтересовать нас в политической деятельности, которая вроде как нам же и нужна.

При этом они кивали на националистов, которые, мол, не бесплатно же выступают. На деле такие современные радикалы, как Билецкий и тот же Тягныбок начинали бесплатно и с проблемами (Билецкий даже в тюрьме отсидеть успел). Только потом, когда они начали представлять из себя хоть небольшую, но организованную политическую силу, им пошли деньги, информационная и политическая поддержка.

Пророссийская украинская общественность пребывала и пребывает в уверенности, что «России это нужнее, чем нам», «Россия должна спасать русских» и т.д. Впрочем, этот же тезис активно муссируется остатками пророссийских активистов на Украине и сейчас. На вопрос же: почему Россия должна помогать вам, а не вы России?— обижаются.

Собственно эта аберрация сознания и привела к украинской катастрофе. Унаследованное от блаженных лет советской власти представление о государстве как о добром и заботливом родственнике, которое должно решить все ваши проблемы было перенесено с СССР на Россию. В одной голове умещалась радость по поводу того, что «благодаря независимости наши ребята не гибнут в Чечне» и уверенность в том, что Россия просто обязана решить все проблемы русофилов (пусть они и граждане другого государства) только потому, что они русофилы.

А украинские националисты, тем временем ездили воевать против России и в Чечню, и в Грузию, и куда только могли. Вот и выросли их маленькие маргинальные группки во вполне себе сплочённое движение, которое находясь в меньшинстве даже сейчас успешно добивает и украинское государство, и украинское общество, убивая попутно отдельных достойных, справедливых, умных и порядочных людей, единственная проблема которых заключается в том, что подавляющее большинство из них так и не нашли в себе сил сказать «я сделаю» вместо «сделайте для меня».

Люди не виноваты. Общество виновато в том, что оно так и не сложилось. Сегодня можно объяснить это сотнями объективных и субъективных причин, но миллионам единиц, так и не достигшим уровня консолидированного общества легче от этого не будет. Страна достигла той стадии, когда вопрос «почему так плохо?» более не актуален. Актуально выяснить когда всё закончится и кто доживёт?

То есть, конечно, не нужно быть большим циником, чтобы понимать — президенту на эти петиции хоть бы тьфу и наплевать, что все это игры в пользу бедных, оперирование видимостями. В том симулякре гражданского общества, которое сегодня создано на Украине, простому человеку апеллировать вообще не к кому. Интуитивно это понимают и сами заявители, поэтому в большинстве их обращений к президенту звучат отчаяние и безысходность, и неверие в результат, и какая-то безутешная тоска.

Итак, что же просят граждане Украины у своего президента? Значительная часть неравнодушных, имеющих большой социальный темперамент, крайне озабочена взаимоотношениями Украины с Россией. Почти нет предложений эти отношения как-то наладить; напротив, большинство петиционеров озабочены тем обстоятельством, что девиз «Подальше от России» все еще не в полной мере реализован. Граждане зорко мониторят эту тему по всем направлениям и обнаруживают, например, что москали присвоили себе не только Анну Украинскую, королеву Франции, но и приватизировали Киевскую Русь, хоть понятно же, что Киев — столица Украины, а не России.

Поэтому, скажем, некто пан Прокопишин пишет в петиции, что пора отобрать у супостата киевских князей и тему закрыть, потому что «Украина — это Киевская Русь. И Россия не имеет на нее никаких прав», а потому Украина как правопреемница Киевской Руси должна об этом объявить официально. Что это даст украинцам, непонятно, возможно, усилит все еще глубоко фрустрированное чувство гордости и первородства на фоне комплекса неполноценности.

Другие петиции подобного свойства сосредоточиваются на вещах более конкретных — убрать из эфира российскую рекламу, с прилавков — российские продукты и зачистить украинский сектор интернета от русского языка. В общем и целом приветствуя блокирование доступа к вражеским соцсетям, активисты требуют идти дальше и запретить весь без исключения российский импорт, а также немедленно ввести визовый режим с агрессором.

Некто пан Загорулько отважно импровизирует дальше и требует запретить весь российский бизнес, а вместо этого национализировать вражеские предприятия. Впрочем, уже в следующем предложении бескомпромиссность дает сбой, и пан Загорулько, уже торгуясь, решает, что есть смысл частично бизнес все же разрешить, но при условии, что работникам будут платить, исходя из удвоенной минимальной зарплаты. Потому что — «не нужно давать им эксплуатировать украинский народ за бесценок, мы не рабы и не холопы». Идея представляется автору настолько плодотворной, что к наказываемым бизнесменам «из-за поребрика» тут же добавляются собственно украинские олигархи (кроме, конечно, Петра Алексеевича Порошенко).

Другой диванный активист требует немедленно исключить из украинских фильмов бранные слова и ввести уголовную ответственность за их использование, потому что «это диверсионная работа рашистов, и хуже даже, чем военные действия. Потому что вызывает ненависть даже самих украинцев к украинскому языку».

Радетели за украинский язык традиционно пишут на нем катастрофически безграмотно, и чем истеричнее радетель, тем больше он делает ошибок. Впрочем, в этом тоже виноваты «рашисты», так что ничего не поделаешь. С Россией вообще борются всесторонне, и ничто не скрывается от паранойяльного внимания активистов — от генконсульств России, которые требуется закрыть повсеместно, до некоего мишки Кробы, якобы тотема российских хакеров, которого следует немедленно удавить как символ экстремизма и тоталитарной идеологии (не спрашивайте, что за мишка. У них там своя атмосфера).

Стабильно много петиций писали граждане с требованием отменить георгиевскую ленточку (наконец сбылось). В этом году к ним добавились ультимативные наказы запретить также и «Бессмертный полк» как пропаганду коммуняцких и совковых идей, извращающих историю незалежной Украины и мешающих ей строить большое свободное демократическое будущее. За организацию таких провокационных акций граждане-заявители требуют ввести уголовную ответственность.

Интересно, что, с большим энтузиазмом и переможным духом соревновательности играясь в декоммунизацию, украинские активисты совершенно равнодушны к запрету нацистских идей. Им абсолютно не мешают строить европейскую страну ни факельные марши в день рождения Бандеры, ни зигования, ни свастики на прапорах добробатов, ни явно нацистская эстетика и риторика их вождей. Вы не найдете ни одной, даже самой малюсенькой, петиции на этот счет.

Дают граждане и рецепты всестороннего улучшения жизни в стране, полезные, как постукивание ногой по колесу и протирание лобового стекла при отказе двигателя у автомобиля. Например, снова и снова требуют исправить прапор и герб, а также переписать гимн — с «выживающего» на «процветающий». Ну то есть убрать слова «Ще не вмерла України і слава, і воля» и заменить их чем-то более оптимистичным. Характерно, что строку про то, что «душу й тіло ми положим за нашу свободу» никто изменить не предлагает, а ведь она на фоне тотального откоса от призыва в ряды ВСУ любыми способами, включая самые коррупционные, выглядит крайне пикантно.

Есть и более прагматичные предложения — например, стребовать с России репарации уже сегодня. Автор одного из таких предложений даже приводит расчеты — мол, если один выстрел обходится России в 50 центов, то после умножения этой суммы на 2000 получаем репарацию в размере тыщи долларов за каждый пиф-паф. Заявитель не дает никаких обоснований коэффициента в 2000. Почему бы и нет.

…Изучив несколько десятков петиций, я не обнаружила ни одной, в которой бы граждане требовали от своего президента прекратить войну в Донбассе. Даже правильно обложенную подушками в виде проклятий в сторону северной соседки такую петицию могут, пожалуй, признать посягательством на территориальную целостность Украины, госизмену и сепаратизм, да и потянуть на цугундер. Таким примерам, собственно, несть числа. Так что даже среди чудаков, адресующих президенту свои комические куплеты, инфантильных много, а дурных нема. Поэтому граждане по поводу войны высказываются исключительно в ключе обеспечения прав ее ветеранов — на бесплатный проезд, льготы по ЖКХ и получение обещанного шматка землицы. К этим требованиям недавно добавились петиции о приравнивании карателей из добробатов к ветеранам ВСУ — чудесным образом это совпало с акциями самих радикалов, блокирующих суды и берущих на абордаж областные советы с тем же требованием.

Есть петиции с требованием немедленно построить базы НАТО на территории Украины и, конечно, вступить в альянс.

Имеются, конечно, отдельные петиции с хныканьем об убогой участи пенсионеров, комические требования запретить инфляцию выше 4%, дать денег, субсидий и льгот; единичные жалобы на то, что внутренне перемещенные лица живут как абсолютно пораженное в правах и униженное быдло, просьбы снизить налоги, тарифы и цены… Но все это теряется на фоне модных требований наказать, отобрать, запретить, искоренить, разорвать, отменить.

Не обходят активные украинцы и тему праздников. В нескольких петициях, например, заявители требуют установить новое национальное «свято», то есть праздник под названием День безвиза.

Впрочем, среди благоглупостей есть и по-настоящему зловещие предложения. Так, некто пан Вичик требует «Установить в Украине День Великой Одесской Победы 2014, который отмечать ежегодно 2 мая». В мотивирующей части заявитель указывает на то, что благодаря силе духа граждан, уничтоживших стратегию России, стало возможно европейское будущее Украины.

Конечно, массовая шизофрения с полным разложением человеческого в человеках охватила не всех. Есть и петиция, требующая установить памятник жертвам одесской трагедии.

Но она, конечно, не имеет ни единого шанса.

Нюра Н. Берг