Приватность… и публичность – вещи несовместимые. В моем положении оставаться как Алсу, о личной жизни которой никто ничего не знает, практически невозможно. Поэтому я, насколько можно, сейчас стараюсь оберегать свою семью. В моей семье все спокойно и хорошо, и, если, не дай Бог, что случится, я постараюсь скрыть это, насколько смогу. Я показываю только то, что могу показывать. Например, я показала лицо своей младшей дочери Теи тогда, когда посчитала нужным. А ведь очень много журналов пытались купить фото. Я не продала лицо своего ребенка: это кощунство. Но, когда у меня было хорошее настроение, мы сели вместе с семьей и решили, что сегодня хороший день – день рождения Маруси. Почему бы в этот день не сделать подарок своим подписчикам и не показать Тейку, которая поздравила свою сестру с днем рождения? Сейчас я, наоборот, осуждаю тех людей, которые так рьяно пытаются получить пиар за счет своей личной жизни. Если вы спросите мой совет, я против того, чтобы выносить свою личную жизнь на общее обозрение.

Пресса… слава Богу, сейчас оставила меня в покое. Я им, наверное, не сильно интересна. И прекрасно: ведь это огромный стресс. Это действительно оставляет след на тебе самой, потому что стоит оступиться публичному человеку – это будут помнить всегда. А о хорошем поговорят недели две и забудут. Но если ты когда-нибудь оступилась – об этом будут говорить до конца твоих дней. Я выбрала другой путь. Я не хочу больше никаких скандалов вокруг своей семьи. Я лучше буду показывать свою хорошую семью, свои душевные моменты в жизни, делиться радостью и приятными новостями – это то, что тоже нравится народу, пусть не в таких количествах.

Мой муж… большой молодец, потому что все-таки достаточно тяжело жить с публичным человеком. Он терпелив в этом плане: Курбан не лезет в мою работу. Вообще никогда. Если я хочу какого-то совета, то я спокойно спрошу. В последнее время наши отношения очень изменились: мы превратились в друзей. Есть отношения папы и дочки, есть, когда женщина – глава семьи, а мужчина под ней, а есть дружеские отношения. Мы выбрали третье, это нам больше всего подходит. У нас никто не главный, понимаете? Круто, что мы советуемся, что он спрашивает у меня советы по работе, а я у него, – мы научились разговаривать. Конечно, мы, как и все нормальные люди, ругаемся, все бывает, но мы научились как-то спокойнее реагировать друг на друга. Наверное, мы прошли этот период притирки и сейчас уже успокоились. Мы можем, конечно, и покричать, и похлопать дверьми, и повернуться попами в кровати. Больше всего сглаживает наш конфликт Тейка, она забегает к нам в комнату и начинает что-то говорить и мне, и ему, начинает нас сближать. Сейчас мы стали взрослыми людьми в браке и делаем все осознанно. После всего того, что мы пережили, поняли: нам есть что терять, и это самое главное. Мы с Курбаном приняли решение ту ситуацию никак не комментировать.

Своих детей…к сожалению, я не вижу столько, сколько хотела бы. Но сегодня, например, мне удалось встать чуть раньше. Обожаю утро у себя дома! Как оно проходит: я чищу зубы, приходит Тейка, потом Омар и Маруся, и мы включаем музыку и начинаем танцевать. Это уже стало традицией. Каждый день Тея выдает что-то новое. Из-за этого очень сложно выйти из дома, особенно по утрам. Девчонки сидят и говорят: мам, мы сегодня хотим пойти на «Гадкий я – 3». Я бы очень хотела, понимаете? Наплевать на все, раздеться, надеть спортивный костюм, прыгнуть в машину и поехать с ними на «Гадкий я», но я не могу, мне нужно ехать на работу. Я пообещала, что сегодня, когда я вернусь в восемь-девять вечера, мы обязательно пойдем. Я всегда выполняю все свои обещания. Хоть в лепешку разобьюсь, но сделаю. Дети все помнят.
peopletalk