— Что ты чувствовала во время кастинга?

Я переживала только в тот момент, когда уже оказалась внутри и выходила на сцену. Перед первой нотой у меня все время что-то меняется внутри, и я не могу себя успокоить, но потом все приходит в норму. Больше я не волновалась, хотя атмосфера была, конечно, способстовала этому: все переживали, обсуждали, какую песню петь... Тогда я познакомилась сразу с некоторыми ребятами, которые в итоге оказались со мной на проекте. С Эльманом и Мартой мы встретились в коридоре, да и с Гузель тоже. Она сильно переживала. Я пыталась ее успокоить: «Да что ты паришься? Не парься». Это единственная фраза, которую я ей говорила. Я продолжаю общаться с ребятами, мы успели подружиться благодаря репетициям и сборам, которые проводились еще до первого отчетного концерта... Кстати, со мной на кастинге еще был Вова. Как только я его увидела, то подумала: «Он по-любому пройдет». Он был такой смешной, я даже не слышала, как он поет, но его образ и персонаж… Мне показалось, что он очень интересный, харизматичный.

— Не боишься ли жить под прицелом камер, когда за тобой наблюдает вся страна?

В детстве я была фанаткой «Фабрики звезд», смотрела все выпуски. Конечно же, я хотела попробовать себя в проекте! По моим расчетам я должна была стать участницей семнадцатого сезона, но, к сожалению, программу закрыли. После того, как запустили «Новую Фабрику звезд», могу сказать, что моя мечта сбылась. На самом деле, когда ты смотришь передачу по ТВ, тебе не кажется, что это так сложно. Ты думаешь: «Ну, а что, их заселили в дом, там кормят, поят, все хорошо». На самом деле, это правда очень непросто — морально и психологически, потому что ты живешь с незнакомыми людьми и тебе не дают времени расслабиться.

— Ты постоянно что-то делаешь?

У меня даже нет времени на то, чтобы поспать пару часов и «посидеть» в телефоне — все отобрали. У нас постоянно идут разные занятия. Мы просыпаемся и сразу же идем на фитнес. При этом возникают мысли вроде: «Боже, я здесь? Почему? И зачем я занимаюсь спортом в 9 часов утра?». После интенсивых физических нагрузок у нас маленький перерыв на завтрак, а затем у нас репетиции, мастер-классы, вокальные уроки... На самом деле, это все очень интересно, но тяжело. Бывает, что хочешь домой и думаешь: «Боже, как я хочу полежать на кроватке и ничего не делать».

— Легко ли ты сходишься с другими людьми?

Да, я жила в общежитии еще когда училась в Лондоне. Поэтому я уже привыкла, но есть ребята, которым очень тяжело в силу, например, возраста. Девочки, которым по 14-17 лет, плачут и переживают.

— С какими трудностями ты столкнулась в звездном доме?

Создается ощущение, что ты живешь в фотостудии. Для меня свет — это самое ужасное, потому что он везде с 9 утра до 23 вечера, даже в ванной и спальне. Конечно, поначалу такие моменты очень напрягают, но со временем привыкаешь... В целом уровень жизни в доме, конечно же, потрясающий, нам готовят еду, а девочкам даже делают маникюр. Кроме нас, там находятся еще 40 человек — операторы и те, кто наблюдают за нами.

— Есть ли у вас какие-то правила?

О них сообщает голос извне. К примеру, на днях у нас с девочками появилась гениальная идея: «Почему мы будем говорить? Давайте будем друг другу писать. Все равно ничего не будет видно». Но нам сказали: «Девушки, вы нарушаете правила. Вас могут исключить за это». В общем, все строго. Но безумно интересно.

— Ты сама пишешь музыку и тексты?

Да... Благодаря проекту я познакомилась с теми, кому нравится то же, что и мне. Мне очень сложно найти единомышленников, потому что у меня специфический вкус — такой, знаете, замудренный, «альтернативный». Я не могу назвать себя большой поклонницей поп-музыки. Поэтому для меня было, кстати, проблемой спеть в дуэте с Анной Седоковой. Просто потому, что это вообще не мое. Помню, как Виктор Дробыш сказал мне тогда: «Ну вас же не меняют. Вы же можете вложить частичку себя. И ты больше развиваешься вне своей зоны комфорта». Уже после концерта я осознала, что согласна с ним.

— Виктор Дробыш как-то помогает ребятам?

Он очень грамотно подбирает песни всем участникам, которые, в принципе, подходят им более-менее по стилю. Например, я не пела с группой «Фабрика», а что касается Анны Седоковой, то в этом случае была приятная лирическая композиция... Я даже взглянула на нее с другой стороны. На самом деле, мне очень понравилась Анна. Она была со мной была очень приветлива и даже, как мне сказали, выложила что-то с того концерта в «Инстаграм».

— Как вообще началось увлечение музыкой? Понятно, что ты из творческой семьи, но далеко не все идут по стопам родителей.

Я увлекалась музыкой с самого детства. Можно сказать, что она меня окружала повсюду, и это было у меня в крови... Начинала петь, когда меня привели в какую-то театральную студию. Я не очень хотела там заниматься, но в итоге все как-то затянулось. Но потом, когда пришло время выбирать университет, я внезапно решила изучать моду в Англии.

— Однако ты все же решила снова вернуться к музыке...

Я проучилась там год и уделяла время своему увлечению. Был момент, когда я полностью погрузилась в мир моды, который казался мне таким эфемерным, интересным... Но у меня не хватало времени просто взять в руки гитару. Только тогда я поняла, насколько сильно скучаю по тому, чем я занималась раньше. В итоге я решила, что жизнь одна, и лучше я пойду по стопам родителей, поступив в другой университет. Отец меня в этом сильно поддержал. Он вообще не понимал мое увлечение модой и относился к нему скептически, но предпочитал не идти против дочери.

— Ты не пожалела об этом?

Нет, когда я начала учиться в музыкальном университете, то я была постоянно в среде музыкантов, это вдохновляет. Ты начинаешь думать о том, что такое артист... Я считаю, что нахожусь только в начале пути. Мне интересно гнуть свою линию и не исполнять чужие песни. Мне бы хотелось сотворить собственный мирок и сделать это круто.

— С тех пор как папа узнал, что ты прошла кастинг, он давал тебе какие-то советы?

Он не знал, что я иду на кастинг, потому что я не относилась к этому так серьезно. Потом, когда я прошла, позвонила и обо всем рассказала. Папа был очень рад, даже, кажется, больше чем я... Перед началом проекта у меня пару дней были загоны по поводу того, что меня «запрут» в какие-то рамки. Тогда я даже думала отказаться. Но папа сказал: «Нет, ты должна пойти, потому что это не такая программа, где ты просто поешь, как в миллиарде других передач, а это проект, где ты «варишься» во всей этой индустрии. И когда ты не один такой, а вас таких 16 человек». Он не ошибся... Я думала, что одна такая, и меня никто не поймет, а на самом деле на проекте оказалось очень много таких людей, и это приятно.

— Легко ли тебе далось возвращение в Москву?

На самом деле, нет. Когда я переезжала в Лондон, то была уверена, что уезжаю на всю жизнь. Мне почему-то никогда не было комфортно в российской музыкальной и творческой среде. Мне казалось, что там круче, это такой детский взгляд на мир. Ты видишь красивую картинку, ты говоришь: «А я хочу вот так, а не вот так»... Я вернулась не потому, что у меня что-то не получилось. Я решила, наоборот, добиться чего-то здесь, а потом уже за границей.

— А сколько времени ты провела в Англии?

Четыре года. Когда я туда приехала, мне было очень легко адаптироваться, потому что я грезила этой мечтой два года. Мои родители были против переезда. Но я, конечно, уговорила маму, чтобы она оплатила мне репетитора, однако папа сильно возражал. Поэтому мы вообще его не посвящали и потом, когда я уже поступила, поставила его перед фактом. Так как он очень добрый человек, лояльный, то не стал препятствовать.

— По какому предмету у тебя был репетитор?

По английскому, надо было сдать серьезный экзамен. Когда туда переехала, я жила первые два с половиной года в полной эйфории, мне вообще все нравилось. У меня каждый день был как в кино. А потом, в последний год, очень сильно выросла, мне кажется, внутри. Я начала смотреть на вещи по-другому и поняла, что ничего не творила сама, не занималась. А когда я начала заниматься творчеством, то у меня появилось огромное желание сделать что-то для людей, которые говорят на русском языке и разделяют мои взгляды на мир. которые такой же ментальности, как и я. У меня, кстати, был видеоканал на YouTube, который смотрела русскоязычная аудитория.

— Ты больше им не занимаешься?

Нет, но очень хочу опять, потому что скучаю по каналу. Я удалила его, полагая, что это несерьезно. Я его вела год, и у меня была аудитория в 10-15 тысяч подписчиков. У меня были видео и музыкальной направленности, и просто о жизни.

— Как у тебя появился необычный псевдоним?

Я не хотела скрыть фамилию, хотя для кастинга, наверное, это тоже было фактором, чтобы меня оценивали объективно. Я изначально хотела иметь какой-то псевдоним, чтобы у меня был бренд, который я бы могла развивать. Мне приснился сон, как будто моя знакомая говорит: «А ты назовись как звезда». Я проснулась, это было ночью, посмотрела на луну. Затея я провела параллель и написала свое имя, Анна, по-английски. Мне понравилась симметрия, потому что две «н» и две «о». И по-русски мне нравится, когда написано Аня Мун.

— Тебе комфортно с этим именем?

Я просто не самый уверенный в себе человек. Иногда. И мне все-таки было боязно поначалу, но когда меня здесь, на «Фабрике», все начали называть Аней Мун, мне как-то приелось, и все. С того момента у меня началась новая жизнь. Я считаю, что все идет правильно.

СтарХит