А вот «европейские» регионы страны никак не могут определиться с единым для всех восьми областей идентификатором, пользуясь еще одним искусственным конструктом (правда, более новым, сталинским) — «Западная Украина».
Причём если происхождение последнего термина чётко задокументировано в документах Коминтерна, создавшего для Волыни и Галичины «Коммунистическую партию Западной Украины» (правда, Буковина тогда в «бета-версию» ЗУ не попала, и вследствие пребывания под властью Румынии удостоилась собственной компартии, а Подкарпатье и вовсе признали «украинским» в 1944-м), то вокруг появления «материнского» названия до сих пор продолжается дилетантская дискуссия.
При этом профессиональные историки, даже весьма идеологизированные, давно определились: «оукраина» в летописях и документах ХІІ-ХVІ веков означает всего лишь «пограничье, порубежье», именно такую трактовку поддерживали и Огиенко, и Грушевский, и даже Субтельный.
Просто поначалу это было южное и западное пограничье Киевского княжества, а после вхождения большинства нынешней территории Украины в состав Речи Посполитой — восточные и южные рубежи уже этого государства (Украина подольская, Украина брацлавская, Украина киевская).
Первую попытку придать «Украине» государственное звучание предпринял Богдан Хмельницкий, что неудивительно — ведь подконтрольные ему земли как раз и находились на краю Польши.
Однако Хмельницкий и его «политические наследники», вплоть до Мазепы и Орлика, на всю Европу дискредитировали это название в первый раз, и о нём пришлось забыть почти на сто лет.
Как справедливо заметил в 2013-м году тогда еще сохранявший ясность мысли историк Даниил Яневский, «люди на этой территории до тех пор никогда не называли себя украинцами, этот термин появился во второй половине XIX века.
На Приднепровской Украине — в кругу людей, которые вывели Тараса Шевченко: чтобы отмежеваться от великомосковских политических и идеологических практик, мол, мы — отдельный этнос.
Само название «украинцы» еще со времён Котляревского педалировалось интеллектуальной верхушкой Малороссии, которая почти вся была в масонских ложах. На Галичине — в группе Маркиана Шашкевича, чтобы отмежеваться от поляков…»
Конечно, Яневскому неудобно было вспоминать, что созданная в 1834-м во Львове «группа Маркиана Шашкевича» имела собственное название — «Руська Трійця» (Ruthenische Triade).
Хотя австрийские власти обвиняли основателей «Троицы» (любивших читать Котляревского, кстати) в работе на Москву, они всего лишь хотели добиться от Вены большего внимания к своему, русинскому народу — находившемуся в Галичине под гнётом поляков, на которых опиралась имперская администрация.
Однако даже после революционных событий 1848-го, когда русины не только в Галичине, но и в других землях Дунайской монархии остались верны императору, особой поддержки из Вены они не получили. Да, были школы, газеты, книги, отдельные представители этноса могли сделать карьеру — но это несравнимо со статусом, который имели в империи венгры, чехи и те же поляки.
Однако именно во времена Австрии, а позже Австро-Венгрии фактически родилось заново название «Рутения» (Ruthenia) — так в латинском варианте в средине века звалась Русь.
Именно так в Дунайской монархии неформально называли не только восточную часть Королевства Галиция и Лодомерия (нынешняя Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области, причем в состав последней входят части исторической Волыни и Подолья), но и северную часть Герцогства Буковина (ныне большая часть Черновицкой области), и Угорскую Русь (позже — Подкарпатская Русь, ныне — Закарпатская область Украины).
Именно «Rex Russiae» титуловали себя последние короли Галичины до ее первого вхождения в состав польского государства в XIV веке, однако Австрия после присоединения в 1772–75 сначала Галичины, а потом и Буковины, избрала для этих территорий упомянутое выше более скромное название (Буковину выделили в отдельную коронную землю только в 1849-м).
Благодаря переписями времен Австро-Венгрии сохранились свидетельства того, что никаких «украинцев» на территории Дунайской монархии еще сто лет назад не существовало — были русины, а также выделенные в отдельную этническую группу гуцулы.
Даже когда во второй половине XIX века в Вене приняли историческое (и пагубное) решение об экспансии на Восток, и начали активно трансформировать элиту русинов в «украинцев» (которые должны вызволять своих «братьев из московских кандалов»), в официальных документах империи новая национальность не появилась.
Более того — и после Первой мировой войны, создания УНР и ЗУНР, «Злуки» и т. п., сог
ласно польской переписи 1923 года, в Галичине и Волыни русинами назвали себя 1 млн 230 тысяч людей, а украинцами — 1 млн 800 тысяч.
Перепись населения Австро-Венгрии в 1857: русинов было почти 3 миллиона
Такая ситуация очень не нравилась Организации украинских националистов*, которая развернула в 1930-е годы террор не столько против польского государства, сколько против «неправильных» украинцев и русинов (убийство оуновцами учителя украинской гимназии во Львове, бывшего офицера Украинской Галицкой армии Ивана Бабия — лишь самый громкий из череды подобных «атентатов»).
Особой жестокостью отличалось тогда еще не формализованное «бандеровское» крыло ОУН, которое позже, во времена Второй мировой войны, а в особенности после неё, могло запросто сжечь хату крестьянина, продолжавшего называть себя русином.
Так что «перекрещивание» жителей Буковины, Волыни, Галичины и Подкарпатья из русинов в украинцы, которое осуществлял Советский Союз после войны, опиралось на многолетние действия ярых противников СССР.
Поэтому неудивительно, что о своих русинских корнях до сих пор больше всего помнят в Подкарпатье, где бандеровский террор был не таким массовым, как в Галичине и Волыни.
В Галичине же, когда еще можно было публично говорить об автономизации, вспоминали ЗУНР, а не Рутению или Королевство Руське. Более того, учитывая интеллектуальный уровень галицких «патриотов», даже до 2013-го за названия на «Ру…» можно было получить ярлык «агента Москвы», и объяснять разницу между Russische и Ruthenische было бесполезно.
А уж рассказ о происхождении самого термина «Русь» от шведского «руотси» (гребцы), как называли себя захватившие сначала Новгород, а потом и Киев норманны — и вовсе мог закончиться плачевно, несмотря на преклонение большинства украинских националистов перед древнескандинавской эстетикой.
Однако даже после трёх с лишним лет усиливающейся с каждым днём диктатуры Киева в западных регионах страны продолжаются (пусть и непубличные) дискуссии о самостоятельном «возвращении в Европу», от которой все больше отдаляется Украина Порошенко и Авакова.
После массовых репрессий против инакомыслящих и войны на Донбассе стало очевидно, что не то что автономии — даже минимальной децентрализации ждать от Киева не приходится, поэтому единственный формат такого возвращения — независимое государство, которое с момента провозглашения будет под фактическим протекторатом ЕС.
Единственный же вариант внутреннего устройства этого государства — конфедерация, где Буковина, Волынь, Галичина, Подкарпатье (и возможно — даже Подолье) будут иметь равные права, независимо от количества населения и экономического потенциала.
А вот относительно названия нового государства до сих пор продолжаются дискуссии. ЗУНР лишено смысла — зачем оставлять Украине, будет она сохраняться на карте Европы, даже минимальный повод для территориальных претензий?
Любое упоминание в названии Галичины (даже в историческом формате «Галицко-Волынского королевства», в которое входили все западные регионы нынешней Украины) автоматически провоцирует внутренние конфликты.
Не менее историческая «Червонная Русь» (да и любая другая «Русь») и вовсе будет негативно воспринята большинством населения, одурманенного годами антироссийской пропаганды.
А вот Рутения, которая вполне соотносится с культивируемым в Буковине, Галичине и Подкарпатье «австро-венгерским мифом», может стать не только объединяющим фактором для регионов западной части Украины, но и пропуском для них в объединённую Европу.
Возразите — мол, туда даже богатую Каталонию самостоятельно не пускают? На самом деле Брюссель просто делает вид, что поддерживает территориальную целостность Испании, ведь идеологическое решение о превращении ЕС в «Европу регионов» принято очень давно.
И пилотным вариантом этого процесса стали не Шотландия и Каталония, а Чехия и Словакия, а также созданные на обломках Югославии государства.
Кстати, Косово — далеко не последняя часть Сербии, которую планируют превратить в независимую страну (на очереди — Войводина и Санджак), но именно учебники по истории этого второго албанского государства могли бы стать примером для Рутении.
Только представьте себе: «Сотни лет свободолюбивые русины страдали от приднепровских орд. Особую зависть этих одетых в татарскую одежду и по-дикарски бритых разбойников вызывали наши роскошные города, прежде всего наша исконная столица, королевский город Льва.
А наибольшую злость питали они к нашей церкви, которая восстановила свое единство со Вселенским престолом в Риме. Хотя пришельцы с востока называли себя христианами, они жгли наши храмы и уничтожали каждого, кто не хотел признавать себя так называемым «православным» — чем были очень похожи на своих союзников-мусульман, которые тоже всех хотели сделать «правоверными»…
Во время Первой мировой войны русины встали на защиту своего права жить в свободном европейском государстве, которым тогда была Дунайская монархия, и создали первое в своей новейшей истории военное формирование — легионы Сечевых Стрельцов, которые вынуждены были воевать против агрессивной российской империи.
Недаром, когда полки русской армии входили в наши города, в первых рядах ехали надднепрянцы, которые пели украинские песни. Но потом именно эти надднепрянцы арестовывали наших священников, учителей, врачей и вывозили их в Сибирь…
То же самое они совершили и в 1939–40 годах, когда снова вторглись в Рутению в составе советских войск — только теперь их жестокость вылилась в сотни тысяч жертв.
Русины вынуждены были создать силы самозащиты — Повстанческую армию, а позднее — уникальное военное формирование «Дивизия СЕЧЕВЫХ СТРЕЛЬЦОВ „Галичина“»… Наши деды боролись за волю своего народа дольше всех народов Восточной Европы — до конца 50-х годов… Когда под шквалами изменений мирового порядка советская империя закачалась, мы созвали законно избранный большинством населения Рутении представительский орган — Галицкую Ассамблею…»
Конечно, «альтернативная история» — специфический жанр, но давно он не становился в Европе настолько реальным, как в последние десятилетия. Понятно, что никаких гарантий успешного (да и вообще любого) будущего Рутении нет.
Но если об этом не говорить, то уже через одно поколение по Львову, Черновцам и Ужгороду будут ходить непонятные персонажи в шароварах, а с улиц этих городов исчезнет не только русский, польский, румынский и венгерский язык, но и нормальный украинский — на место которого придет «государев суржик».
Поэтому уродливое детище Беловежского договора под названием «Украина» может и дальше бороться с несуществующими внешними и внутренними врагами (потому что единственным врагом этого несостоявшегося государства является его власть), а Рутения будет искать друзей, в первую очередь — в изменяющейся Европе.
Кстати, жаль, что во Львове или Черновцах не открыли хотя бы символический участок для голосования на референдуме за независимость Каталонии — через пару лет эта страна могла бы, в свою очередь, поддержать аналогичный референдум в Рутении.
Олег Хавич, ПолитНавигатор
