Присутствие этих судов обычно держится в секрете, однако недавно американские власти объявили о том, что в регионе курсирует атомная субмарина ВМС США USS Tucson (SSN-770), отмечает он. В связи с этим Министерство национальной обороны Южной  Кореи объявило о том, что 7 октября она посетила южнокорейский порт Чинхэ и вновь вышла в море 11 октября.

«Корейско-американские отношения очень важны, и наш визит в Чинхэ дает нам возможность укрепить взаимовыгодные связи между США и Республикой Корея, — сказал по этому поводу командир субмарины Чад Хардт. — Мы с моей командой с нетерпением ожидаем встречи с изумительной культурой этого великого корейского города».

Визит подлодки Tucson в южнокорейский порт является сигналом для каждой из сторон конфликта.

В свою очередь, агентство РИА «Новости» сообщает о том, что в пятницу в южнокорейский порт Пусан прибыла еще одна подлодка ВМС США — Michigan (SSGN 727). Она пробудет в порту несколько дней и выйдет в море непосредственно перед прибытием к корейским берегам американского авианосца Ronald Reagan CVN-76.

Главным преимуществом американских подлодок перед многими другими судами в ВМС США является тот факт, что они обладают высоким уровнем скрытности, поясняет Маджумдар. По его словам, это не позволяет противнику заранее предугадать, откуда будет нанесен удар.

Атомные подводные лодки Tucson являются одними из самых маневренных и малозаметных в мире. Они несут на борту 24 крылатых ракеты «Томагавк», способные наносить точечные удары по вражеским объектам с расстояния до трех тысяч километров.

В свою очередь, подлодки «Мичиган» имеют до 154 таких ракет, а при необходимости могут оснащаться и тактическим ядерным оружием.

Субмарина Michigan (как и Tucson, которая сейчас находится в акватории Японского моря) готова принять участие в крупнейших за последнее время американо-южнокорейских учениях, которые начнутся на следующей неделе. Основную роль в них будет играть авианосная ударная группа ВМС США, которая вместе с южнокорейскими эсминцами, оснащенными системой «Иджис», отработает перехват баллистических ракет КНДР. Однако участие в этих учениях атомных субмарин может говорить и о более серьезных намерениях союзников.

Понятно, что признание Крыма для КНДР — не проходной момент, а некоторым образом благодарный ответ на поддержку со стороны Владимира Путина, который ещё 5 сентября на пресс-конференции в Пекине заявил, что санкции против испытавшей ядерную бомбу страны «бесполезны и неэффективны», и призвал США к дипломатическому диалогу с северокорейцами.

Более того, российский президент признал ядерную доктрину Северной Кореи логичной и оправданной: её цель — это самозащита, которая в сегодняшнем мире, где большие страны, возглавляемые Америкой, демонтируют государства, признанные ими по разным причинам бракованными, обрекая на смерть, голод, нищету и миграцию сотни тысяч, миллионы людей, становится всё более насущной потребностью для народов.

Вот как тогда лидер России обрисовал ситуацию: «Все хорошо помнят, что произошло с Ираком и Саддамом Хусейном. Хусейн отказался от производства оружия массового уничтожения…. И в Северной Корее это хорошо знают и помнят. И вы думаете, что в силу принятия каких-то санкций Северная Корея откажется от того курса, который она взяла на создание оружия массового уничтожения?»

Буквально через неделю после этого Москва проголосовала за экономические санкции против КНДР, что, казалось бы, шло вразрез с позицией российского президента.

Однако при ближайшем рассмотрении этой весьма странной комбинации выяснилось, что российские дипломаты «выпотрошили» проект резолюции, предложенный США, убрав из него самые «кровожадные» пункты.

Принятая в отредактированной версии, резолюция позволила минимизировать экономический ущерб от вводимых запретительных мер. России не слишком нравится то обстоятельство, что Северная Корея обзавелась ядерным оружием, и своим голосованием за «беззубый» благодаря её вмешательству проект резолюции она вновь это подтвердила, но её поддержка курса на переговоры, исключающие силовое давление, остаётся неизменной.

Кроме того, к переговорам надо склонять не только американскую администрацию, но и Пхеньян, который готов скорее задирать ставки в продолжающемся обмене «любезностями» с Вашингтоном.

Тем не менее Россия, в отличие от Китая, который США используют для детализации своих угроз в адрес КНДР — и это именно то, что приводит к обратному эффекту, — Россия готова быть каналом связи исключительно для мирных инициатив.
Понятно, что в случае если кризис зайдёт слишком далеко, именно контакты через Россию могут оказаться средством экстренного купирования достаточно серьёзной угрозы начала военных действий.

То есть Москва выступает неизменно в качестве посредника, который не то чтобы одобряет усилия Пхеньяна по созданию ядерного щита, но готов признать мотивы, которыми руководствуется КНДР, вполне разумными. В этом она исходит из представления о неприемлемости сноса национальных суверенитетов, притязаний глобалистских западных элит на право вершить правосудие везде, где они сочтут те или иные проблемы экстерриториальными.

Это не означает, что российское руководство поддерживает идеологию корейского режима, оно выступает за право любой страны на обустройство собственного государства в соответствии с национальными интересами. Именно это Владимир Путин там же, в Пекине, назвал «восстановлением международного права».

Конечно, возвращение Крыма в глазах международного сообщества не станет более легитимным в результате признания КНДР итогов крымского референдума.

Но подобный шаг указывает на то, что Северная Корея рассчитывает на Россию, её защиту и помощь и готова, в свою очередь, совершать дружественные жесты, которые носят, скорее, символический характер. Но это уже не экзотика.
Выступив с крайне жёстких позиций против США, КНДР заявила о себе, как о ещё одном игроке на международной арене, с которым — хочешь или нет — придётся считаться. И если сегодня те или иные дипломатические шаги Пхеньяна не имеют никаких практических правовых последствий, это вовсе не значит, что такое положение сохранится навсегда.

Маленькая страна, расположенная на Корейском полуострове, с которой всё равно придётся договариваться по вопросам, связанным с её ядерной программой, уже стала государством, которое так или иначе диктует свою волю внешнему миру. А значит, и её признание Крыма частью России в какой-то, пока плохо угадываемой степени, меняет политическую карту мира.

И заслуга лично Порошенко, а также всего украинского режима в этой смене европейского тренда не должна недооцениваться. Люди сделали всё, что могли.

Конечно, свою роль сыграло и европейское скупердяйство — с 2017 года Россия после двух лет угроз всё же перестала выплачивать свой взнос на содержание ПАСЕ, лишив ассамблею 10% бюджета.

Но на экономических санкциях ЕС теряет больше — общие потери перевалили уже за сотню миллиардов долларов и продолжают увеличиваться, а их пока не отменяют, хоть уже серьёзно обсуждают такую возможность.

Как видим, в некоторых случаях меркантильная Европа готова пойти на принцип и пожертвовать большими (даже для неё) деньгами, ради достижения своих политических целей (европейцы называют этот процесс «защитой идеалов»). И Европа теряла деньги, но поддерживала Украину три года. А теперь всё поменялось.

Так, как на заседании ПАСЕ европейцы издевались над Порошенко, они даже в худшие времена не вели себя по отношению к российской делегации. Петру Алексеевичу вспомнили и ущемление прав национальных меньшинств, и коррупцию, и даже невыполнение минских соглашений.

Более того, депутаты посягнули на святое — на Крым. И поинтересовались у Порошенко готов ли он будет признать результаты повторного референдума, если он подтвердит желание Крыма оставаться российским.

Учитывая, что буквально накануне выступления Порошенко на сессии ПАСЕ президент Чехии Милош Земан предложил просто заплатить Украине за Крым относительно небольшую сумму (причём не живыми деньгами, а поставками энергоносителей), это уже второй европейский зондаж устойчивости украинской позиции по Крыму.

Такие совпадения не бывают случайными. Европе необходимо найти решение крымской проблемы, которое позволило бы ЕС признать Крым российским, сохранив при этом лицо. Вот и забрасываются идеи то выкупа, то повторного референдума (результат которого в ЕС ни у кого не вызывает сомнений).

Решится вопрос Крыма — у ЕС не будет повода сохранять санкции. «Увидеть», что именно Украина срывает минские соглашения можно в любой момент. Более того, в ЕС уже начали это замечать. Ну, а если именно Киев срывает процесс урегулирования в Донбассе, то и санкции надо вводить против него, а с России снимать.

Таким образом, возмутившие венгров, румын, молдаван, поляков и словаков новеллы в закон об образовании, лишавшие национальные меньшинства права обучения на родном языке, послужили для ПАСЕ лишь поводом для смены курса в украинском кризисе.

Причём посвящённые Минску и Крыму вопросы свидетельствуют о том, что готовится почва для дальнейших, более радикальных, действий, ведущих к окончательному и бесповоротному пересмотру политики в отношении Украины и России.

Надо понимать, что определяющую роль в принятии Европой решения о пересмотре украинской политики стал не сам факт поддержки Радой и президентом последних законов, возмутивших часть восточноевропейских членов ЕС (Украина и раньше позволяла себе выпады против национальных меньшинств), а также ставящих под вопрос продолжение минского процесса.

Главным стимулятором было осознание Европой критической слабости Украины и потери президентом рычагов влияния на ситуацию в стране.

Фактически, украинские нацисты вновь продавили законы от 23 февраля 2014 года, отменившие языковые права национальных меньшинств, но через неделю отменённые сами. Только теперь запреты проведены в гораздо более жёсткой форме и без присутствия в Раде автоматчиков, следивших за «правильностью» голосования депутатов в дни февральского переворота 2014 года. Они же продавили в первом чтении законопроект о реинтеграции Донбасса, по сути обязывающий киевскую власть отказаться от минского мира и перейти к попытке силового возвращения ДНР/ЛНР. Закон будет принят, поскольку его уже поддержало большинство Рады, а внесён он президентом.

ЕС возмутил не столько факт принятия ксенофобских и провоцирующих законов — с мелкими неприятностями такого рода европейцы часто встречались при взаимодействии с африканскими режимами из своих бывших колоний и научились преодолевать их философски.

Европейцы недовольны именно внутренней слабостью украинской власти, вынужденной плясать под дудку радикальных националистов. Причём ЕС и усиление нацистов проглотил бы (раньше проглатывал), но Европе отчётливо видно, что уступки радикалам не улучшают положение Порошенко, но ухудшают его, не стабилизируют ситуацию, но ведут к дальнейшей дестабилизации.

Какой же смысл терять деньги и рынки, если клиент, ради которого всё это делается, всё равно не жилец? Европа не видит возможности спасти Украину ни с Порошенко во главе, ни с любым его потенциальным преемником.

Европе нужны хорошие отношения с Россией в тот момент, когда украинская бомба рванёт и надо будет решать, что делать с огромной политической и экономической чёрной дырой в сердце Европы, набитой под завязку оружием, контролируемой враждующими между собой бандами и постоянно выбрасывающей в ЕС и в Россию новые миллионы экономических и политических беженцев. Судьба же самой дыры, её населения и руководителей, европейцев интересует лишь постольку, поскольку может задеть их интересы.

Таким образом, прошедшая сессия ПАСЕ знаменовала для Украины и лично для Порошенко приход беды, грозящей перерасти в катастрофу. Вслед за США, ЕС чётко дистанцировался от Украины и отказался от поддержки Порошенко.
Причём, если США хотя бы просто забыли об Украине, сбросив всю свою украинскую политику на Волкера и Йованович, то ЕС выдвигает требования.

Требования эти для украинской власти в её нынешнем состоянии невыполнимы.

Ситуация — зеркальное отражение того, что происходило с Януковичем, когда он пытался объяснить Европе, что не отказывается от соглашения об ассоциации, а просто хочет получить деньги (15 миллиардов евро), которые должны были бы в первый год демпфировать экономические проблемы, вызванные этим соглашением и позволить Януковичу переизбраться на второй срок.

Также Янукович пытался убедить Европу, что на майдане заправляют нацисты. Европа всё это понимать и видеть не захотела. У неё тогда были иные приоритеты.

Сейчас Порошенко объясняет ЕС, что если он лишится поддержки Запада, то не усидит в президентском кресле не то что до выборов, но даже до конца года. Что его свержение будет знаменовать распад Украины — об этом только ленивый не говорит. И что в конечном итоге, по результатам этого распада, Россия вернёт себе контроль над западной частью постсоветского пространства.

Европа не желает слышать и понимать. Она всё это и так знает. У неё другие приоритеты.

Разрушить Россию не удалось. Украинское бревно не смогло сработать в качестве тарана — оказалось слишком гнилым.

Сковать, растянуть и поглотить российские ресурсы Украина тоже не смогла. Россия не отвлеклась от ключевой битвы войны — в Сирии, и уже практически победила в ней.

Теперь судьба Украины ничего для ЕС не значит. Её даже обменять у России на что-то толковое невозможно, ибо слишком слаба центральная власть — не сможет обеспечить выполнение договорённостей.

Следовательно, дружить необходимо с Россией. Там деньги, рынки, экономическая и военная мощь.

А Украина? А что Украина? Загнанных лошадей пристреливают. Но ЕС и на патроны тратиться не желает. Сама помрёт, а облегчать её страдания Европе ни к чему, не заслужила.

Вот собственно и всё, что сказали Порошенко в Страсбурге на «птичьем» языке депутаты ПАСЕ. Если бы он был способен это понять, то быстро бы сдал власть (или просто бросил бы её) и попытался бы скрыться в той же Европе (предварительно выторговав для себя убежище). Но он ничего не понял и не мог понять. Он как шаман, заклинания которого перестали действовать, ждёт беды, но надеется на чудо.

Не будем ему мешать.

В пятницу президент США Дональд Трамп в обращении к американцам отказался официально подтвердить конгрессу, что Иран соблюдает соглашение по ядерной программе, но при этом не стал на международном уровне оспаривать соблюдение Ираном договоренностей по ядерной сделке. Трамп сказал также, что Белый дом будет работать с конгрессом над "серьезными недостатками" международного соглашения с Ираном, и пообещал, что США введут против Ирана новые санкции за поддержку терроризма.

Как только Трамп окончил свою речь, лидеры Франции, Великобритании и Германии выпустили совместное заявление, выразив обеспокоенность возможными последствиями решения президента США по Ирану. Они отметили, что их страны привержены соглашению с Ираном по его ядерной программе, которое должно выполняться всеми сторонами. Европейские союзники США уверены, что соглашение "отвечает общим интересам национальной безопасности".

Комментируя заявления Трампа, президент Ирана Хасан Роухани заявил, что Иран использует свое оружие и ракеты только в оборонительных целях. Он отметил, что Иран будет сохранять приверженность сделке, покуда уважаются национальные интересы иранского народа.