«Мы определяем новые сферы, в рамках которых будем работать с нашими союзниками, чтобы оказывать давление на иранский режим», — заявил представитель оборонного ведомства США.
Напомним, администрация Дональда Трампа совершила целую серию выпадов в адрес Тегерана. В частности, Вашингтон систематически обвиняет иранские власти в поддержке террористов, а также в том, что Иран якобы не придерживается «духа ядерной сделки». По мнению директора Национального контртеррористического центра (НКЦ) США Николаса Расмуссена, Иран поддерживает террористические группировки не только на Ближнем Востоке, но «создаёт собственную сеть боевиков по всей планете».

«Иран остается основным спонсором терроризма <…>», — заявил Расмуссен, выступая на слушаниях в сенате. Впрочем, под террористами американская сторона подразумевает в этом случает ливанское военно-политическое движение «Хезболла» — Вашингтон возмущён переброской отрядов «Хезболлы» в САР для поддержки режима Башара Асада.Напомним, власти США, Великобритании, Израиля и Канады причисляют «Хезболлу» к террористическим организациям. Однако большинство стран не согласны с таким определением.

Вашингтон пока не решается выйти из СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий) — другие участники шестистороннего соглашения, подписанного в 2015. Иран не нарушает технические условия сделки, и это признаёт даже Вашингтон. Претензии американской стороны касаются иранской ракетной программы, которая не затрагивается условиями договора.

Однако 13 октября 2017 года Минфин США ввёл санкции против иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР), причислив структуру к организациям, поддерживающим терроризм.

Со своей стороны, руководство КСИР заявило, что лишь ускорит развитие ракетной программы ИРИ в ответ на действия США.
За агрессивными антииранскими выпадами американской администрации скрывается недовольство растущим влиянием Тегерана в регионе, считают эксперты.

«Истинная причина антииранских шагов Вашингтона — рост влияния Ирана на региональной арене», — отметила в интервью RT руководитель сектора Ирана Института востоковедения РАН Нина Мамедова.
Похожей точки зрения придерживается и директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров. По мнению эксперта, Иран демонстрирует не просто рост амбиций, но даже агрессивный напор — и это очень не нравится американской администрации.

Шиитская дуга

По мнению министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа, главная цель США сегодня — не допустить перехода сирийско-иракской границы под контроль Дамаска.

«Мне кажется, что сегодня приоритеты изменились, и для правительства США важнее не допустить, чтобы правительство Сирии вернуло контроль над границей с Ираком, чем победить ИГ*», — заявил министр во время недавнего выступления в Обществе Азии.Особая конкуренция развернулась между прошиитскими и американскими силами за населённый пункт Эт-Танф, расположенный в районе иракско-сирийского пограничного перехода на магистрали Багдад — Дамаск. Закрепиться в этом районе ранее удалось проамериканским силам, сообщалось также о переброске на границу реактивных систем залпового огня HIMARS.

Однако впоследствии шиитским силам удалось потеснить американцев в районе Эт-Танфа — по предварительной информации, американская сторона даже готова к сворачиванию своего присутствия в спорном районе.Цель Тегерана — создание единого коридора от иранских границ до Ливана, маршрут пролегает через Ирак и Сирию. Эти планы иранских властей чрезвычайно тревожат Вашингтон и Тель-Авив, ведь в результате Иран усилит своё присутствие вблизи израильских границ.

«Создание этого коридора приведёт к формированию мощнейшей сферы влияния Ирана в регионе», — отметил в интервью RT Семён Багдасаров.

Иран уже собирается строить железную дорогу до Средиземного моря по этой линии — конечно, это не может понравиться США, пояснил эксперт.

«Пентагон бросит все силы на разрыв этой дуги, в этом и заключается пересмотр планов военного ведомства США», — считает Багдасаров.

Иракский парадокс

Ещё один вопрос, вызывающий обеспокоенность Вашингтона, — усиление иранского влияния в Ираке. Парадоксальным образом свержение режима Саддама Хусейна в Ираке усилило не столько американские, сколько иранские позиции в регионе. 

Использовав надуманный предлог для вторжения в Ирак, Вашингтон серьёзно запятнал свою репутацию на Ближнем Востоке и в мире, а практическим результатом этого вторжения стало усиление политического шиизма.
Напомним, Саддам Хусейн подвергал шиитов жестоким репрессиям, а также развязал войну с Ираном в 1980 году.

Сегодня Иран оказывает значительное влияние на политические процессы в Ираке, и Вашингтон вынужден с этим считаться. Например, операцией по освобождению Мосула от ИГ руководил, наряду с американскими и иракскими военными,  командующий элитным подразделением иранской армии «Аль-Кудс» Касем Сулеймани. Также шиитские формирования приняли участие в вытеснении сил Иракского Курдистана из нефтеносной провинции Киркук.Деятельность Тегерана направлена на стабилизацию ситуации в Ираке, и в этом интересы Ирана и США даже совпадали на протяжении долгого времени. Например,  американская администрация и духовных лидер иракских шиитов аятолла Али аль-Систани критиковали бывшего иранского премьер-министра Нури аль-Малики за разжигание розни между шиитской и суннитской общинами Ирака. В результате аль-Малики оставил свой пост, его заменил Хайдер аль-Абади. Новый премьер так же, как и его предшественник, является шиитом, однако проводит более сбалансированную политику.

Однако Вашингтон только вынужденно терпит влияние Ирана на Ирак и хотел бы положить этому конец.

«Активность Ирана в Ираке вызывает большое раздражение США, которые, по идее, рассчитывали на доминирование в этой стране, — считает директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров. —  В целом Вашингтон реагирует на иранское влияние на ситуацию в Ираке достаточно вяло. Но что бы ни планировал Вашингтон, выдавить Иран из Ирака американцы уже не смогут — Тегеран только усиливает своё влияние».

По мнению Нины Мамедовой, Иран в Ираке поддерживает не обязательно шиитские движения, прежде всего он руководствуется прагматичным соображениями, но при этом не забывает и о религиозной общности.

«США проводят в Ираке большую работу по расколу проиранского движения в стране. Среди шиитских сил в Ираке сейчас нет абсолютного единства».

Исламский фронт

Ядерная сделка действительно помогла Ирану выйти на новый экономический и политический уровень — именно это так раздражает Дональда Трампа.

Экономические санкции серьёзно тормозили развитие Ирана: по оценкам Международного валютного фонда, ограничения стоили Тегерану порядка половины нефтяных доходов, а введённое в 2011 году торговое эмбарго привело к сокращению иранской экономики на 6% и бюджетному дефициту.
Усиление экономических позиций Тегерана, в свою очередь, расширит пространство и для политических манёвров иранского режима.

«Ирану за последние два года удалось выйти из кризиса и даже повысить темпы роста экономики. Главное, иранский рынок доказал свою привлекательность для зарубежных инвестиций. Даже то, как Иран участвовал в переговорах по СВПД, показало, что Тегеран готов идти на компромиссы, но соблюдать при этом собственные интересы. Причём не затрагивая при этом интересы других игроков в регионе — это очень важно, это значительно повысило авторитет Ирана», — пояснила Нина Мамедова.

Выстроив прочные партнёрские отношения с Москвой, Иран активно ищет пути сближения с соседними государствами.

Иранское руководство продвигает идею консолидации всего исламского мира перед лицом вызовов последнего времени.
«Исламский мир столкнулся с достаточно серьёзными проблемами, поэтому крупным мусульманским странам и исламскому миру в целом необходимо объединиться, чтобы найти их наиболее эффективное решение», — заявил первый вице-президент Ирана Эсхак Джихангири на пресс-конференции в Анкаре 19 октября.

Россия поддерживает эту активность и со своей стороны также способствует консолидации региональных игроков. Серьёзным шагом на этом пути стало создание «тройственного союза» по урегулированию ситуации в САР, в который вошли Россия, Иран и Турция. Также к астанинскому формату в качестве наблюдателя может присоединиться Египет, об этом ранее со ссылкой на неназванный источник сообщил ТАСС.

Если прежде турецко-иранские отношения развивались преимущественно в торгово-экономической плоскости, то теперь стороны налаживают работу и в военно-политической сфере. В августе 2017 года Тегеран и Анкара подписали соглашение о наращивании сотрудничества в военной области. Ранее оба государства поддержали Катар во время конфликта Дохи с монархиями Персидского залива.Вашингтон, со своей стороны, лишь подталкивает бывших конкурентов — Иран и Турцию — к сближению, сделав ставку на курдские формирования в САР. И Анкара, и Тегеран не заинтересованы в росте курдского сепаратизма.

Тегеран предпринимает осторожные шаги в сторону примирения даже со своим заклятым противником — Эр-Риядом. Как заявил 28 сентября министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф, ИРИ уважает роль Саудовской Аравии и готова работать с монархией по вопросам региональной безопасности.

«У нас нет иллюзий, что Саудовскую Аравию можно исключить из региона. Мы считаем, что Саудовская Аравия является крайне важным игроком в регионе, которого нужно уважать», — заявил иранский министр.

«Мы ожидаем, что Саудовская Аравия также признаёт, что мы являемся важным игроком в регионе», — добавил он.

С аналогичным предложением к королевству обратился и президент Ирана Хасан Рухани. По словам политика, Тегеран готов пойти на сближение с Эр-Риядом, если саудовский режим прекратит поддерживать терроризм и вмешиваться в дела Йемена.

Напомним, Саудовская Аравия с 2015 года проводит военную операцию против йеменских шиитов, но пока не достигла заметных успехов.