Особую пикантность дискуссиям вокруг будущего статуса доллара придает тот факт, что Дональд Трамп, видимо, решил сломать так называемый «долларовый пылесос», на который многие американские эксперты возлагали большие надежды в плане сохранения глобального доминирования валюты и подавления развивающихся экономик Китая, России, Ирана и других стран.

Суть «долларового пылесоса» заключалась в быстром повышении процентной ставки в США, что должно было привести к резкому оттоку капитала с развивающихся рынков в Америку, укрепить курс доллара по отношению к другим валютам и, соответственно, спровоцировать валютные кризисы в таких странах, как Россия.

Читатель без труда найдет десятки или даже сотни экспертных предсказаний на тему валютного апокалипсиса, который должен был случиться по мере повышения ставок американской Федеральной резервной системой. Последствия включения «долларового пылесоса» были настолько очевидными и неприятными даже для такой сильной экономики, как экономика КНР, что Пекин на официальном уровне призывал Вашингтон не делать этого.

Однако в схему вмешался Дональд Трамп, который во времена своей избирательной кампании был одним из ее самых ярых сторонников. Осмотревшись на капитанском мостике американской экономики, Трамп сделал вид, что никогда не говорил о необходимости поднять ставки и о том, что надо бы сдуть «финансовый пузырь», который на американских рынках «надула» президент Федрезерва Дженнет Йеллен.

Теперь он называет покидающую свою должность Йеллен «великолепной», а не «сообщником Обамы», а также намекает на то, что ему как президенту нужны именно низкие, а не высокие процентные ставки.

А для того, чтобы обеспечить долгосрочный низкий уровень ставок, Трамп выбрал себе нового «ручного» руководителя Федрезерва — Джерома Пауэлла, от которого ожидают продолжения мягкой монетарной политики.

Для иллюстрации эволюции точки зрения Трампа на ситуацию американской экономики достаточно сравнить его высказывания до избрания президентом и после.

В 2011-м, задолго до избирательной кампании, Трамп пишет в «Твиттере»: «Безответственная политика Федрезерва создаст проблемы на годы вперед. Федрезерв нужно остановить, или мы скоро превратимся в Грецию».

В 2017-м президент Трамп смотрит на вещи уже совсем по-другому. «Я буду честен с вами. Я предпочитаю низкие ставки», заявил он в своем последнем интервью «Уолл Стрит Джорнал».

Когда он говорил правду, в 2011 или 2017-м? Как ни странно, скорее всего, Трамп был искренен в обоих случаях, просто в 2017 году ему не хочется отвечать за те экономические проблемы, которые возникнут при сдувании американского финансового пузыря.

А проблемы обязательно возникнут. По оценкам МВФ, в случае повышения долларовых ставок 20 процентов американских корпораций могут оказаться неспособными обслуживать свои долговые обязательства, а это, в свою очередь, приведет к цепной реакции дефолтов.

Ни одна экономика не может пережить такого шока, и последствия такого сценария будут самые плачевные.

С другой стороны, продолжать существующую традицию накачки экономики «свежими долларами» тоже нельзя — и дело даже не в рисках возникновения инфляционного шока, а в том, что такая монетарная политика заставляет инвесторов вкладывать деньги в предприятия и компании, которые уже давным-давно должны были обанкротиться, уйти с рынка и освободить ресурсы и долю на рынке для более рентабельных конкурентов.

Из-за околонулевых ставок даже компании, у которых нет и не будет прибыли в обозримом будущем, могут снова и снова набирать кредиты, выпускать облигации и продолжать выкупать свои акции на рынке, искусственно повышая их цену, что, в свою очередь, позволяет выплачивать гигантские бонусы неэффективному корпоративному менеджменту.

Если так продолжать достаточно долго, то вся экономика превращается в большое сборище «Тесла Моторс» — компании, которая не может производить ничего, кроме хайпа, а также «четырехколесной упаковки для японских аккумуляторов», хотя эту «упаковку» по недоразумению и называют высокотехнологичным автомобилем.

По результатам последнего квартала, кстати, «Тесла» получила убыток в 619 миллионов долларов — и это рекорд даже для такой неэффективной компании.

Более того: «Тесла» не смогла даже произвести обещанного количества автомобилей, что указывает на то, что проблема не в конъюнктуре авторынка или производственном процессе, а в вопиющей некомпетентности менеджмента.

Если бы не мягкая монетарная политика Федрезерва, такие компании, как «Тесла», уже давно не могли бы привлекать дешевое финансирование. Но из-за того, что Федрезерв накачивает экономику деньгами, получается ситуация, которую агентство Блумберг описало следующей формулировкой: «Погоня инвесторов за облигациями достигла идиотских уровней».

Только на первый взгляд может показаться, что это хорошо и так может продолжаться бесконечно. Если такая ситуация действительно была бы хороша для экономики, то внутри Федрезерва и Европейского Центрального Банка не раздавались бы все более громкие голоса о том, что с такой политикой нужно заканчивать, потому что иначе она закончится сама и плохо.

Проблема в том, что аргументы такого рода не могут убедить действующих политиков, и это хорошо видно на примере того же Трампа, который предпочел продолжение статус-кво вместо болезненных структурных реформ прямо сейчас.

Это решение имеет важные последствия для мировой финансовой структуры. Если смотреть на вещи прагматично, то можно заметить, что долларовая система стоит на трех «опорах».

Эти «опоры» — доминирующая позиция доллара в мировой торговле, привлекательность его активов и готовность США использовать силу против тех, кто пытается выйти из сферы действия американской валюты, что было наглядно продемонстрировано на примере Каддафи, который попытался бросить вызов нефтедоллару.

Доминирование доллара в международных платежах уже подвергается атаке с нескольких сторон. Китай, Россия, Иран, Турция, Венесуэла и другие страны как бы подтачивают эту «опору» долларовой системы, и именно этим вызвана болезненная реакция американского экспертного сообщества на китайские попытки торговать нефтью за юани и золото.

Именно этим вызвано повышенное внимание к российско-китайскому сотрудничеству в сфере международных платежей, о котором говорили Медведев и Ли Кэцян в Пекине.

С другой стороны, Трамп вынужден выбирать между повышением ставки, что поддержит доллар, и сохранением краткосрочной стабильности американской экономики.

Трамп выбирает стабильность и тем самым мотивирует инвесторов искать привлекательные «недолларовые» активы вне США, чем и объясняется интерес западных инвесторов к облигациям китайских компаний или облигациям российского Минфина. Получается, что действия президента США вынужденно подрывают другую опору долларовой системы.

Остается последний оплот — угроза применения силы или «оранжевых технологий» против стран, которые занимаются антиамериканским фрондированием, но после сирийского провала США американцам все сложнее пугать остальной мир.

Все вышеизложенное не означает, что завтра следует ожидать коллапса американской экономики или долларовой системы, но это однозначно указывает, на то, что перед нами уже сегодня открывается возможность «отжать» для российского рубля хотя бы часть из того, что потеряет американский доллар.

Потенциальные направления атаки очевидны: часть международной торговли нефтью должна стать рублевой, доля рублевых расчетов в рамках ЕАЭС должна серьезно вырасти с текущих 75 процентов и уже требуется намного активнее продвигать расчеты в рублях со странами, с которыми у России есть соглашения о свободной торговле.

Сейчас есть уникальное окно возможностей, и если его не использовать, то в будущем таких возможностей может и не быть, а «выталкивать» юань или другую валюту с рынков, которые они отвоюют у доллара, может оказаться невыполнимой задачей.

В будущем многополярном мире нам нужна национальная валюта, соответствующая статусу России, которая однозначно будет одним из геополитических полюсов силы постамериканского мира.
Иван Данилов