Пункты этих принципов хорошо известны, так как они соответствуют «Третьему энергопакету»: «недискриминационное» установление тарифов на прокачку газа, доступ к трубопроводам третьих сторон, разделение деятельности по продаже и транспортировке газа. «Измененная директива будет применяться ко всем существующим и потенциальным будущим газопроводам в равной степени» — отметили в ЕК. При этом там предлагают дать государствам ЕС возможность предоставлять трансграничным трубопроводам исключения из правил директивы, но только если они не наносят ущерб конкуренции или безопасности газоснабжения.

Для существующих газопроводов (включая разрешенные ранее), которые пересекают несколько стран Евросоюза, принимать решения об исключениях будет первая страна, в которую входит газопровод, отмечается в документах. Таким образом, ключевое решение по проекту «Северного потока-2» должна будет Германия.

Американцы дали задний ход
Пока реализация «Северного потока-2» идёт практически по плану, констатирует аналитик энергетического центра бизнес-школы Сколково Александр Собко. Недавно стало известно о сокращении инвестпрограммы в этом году на 8%, но это не должно принципиально повлиять на сроки запуска газопровода. Указанные поправки принципиально не повлияют на реализацию проекта.

В настоящее время основные проблемы для проекта связаны с инициативами Дании, которая может запретить прокладку газопровода в своих территориальных водах. В таком случае маршрут газопровода может измениться (газопровод придётся прокладывать в исключительной экономической зоне страны), что повлечёт за собой дополнительные расходы, а также сдвинет сроки запуска газопровода.

Одновременно, отмечает Александр Собко, есть и неплохие новости. В разъяснениях США по применению нового пакета санкций указывается, что санкции распространяются на трубопроводные проекты, инициированные после 2 августа 2017 года. Правда, определённый простор для трактовок здесь остаётся, но в целом эта новость — «в плюс» для реализации «Северного потока-2».

Действительно, 31 октября Государственный департамент США выпустил Руководство по применению ст. 232 CAATSA (закона о санкциях), той статьи, которая относится к «экспортным трубопроводам энергоносителей, берущих свое начало в Российской Федерации». Помимо риторики по поводу того, «санкции к России будут вводиться за ее пагубное поведение, например, в ответ на агрессивные действия против Соединенных Штатов и наших союзников», там говорится, в частности, что при любой реализация статьи 232 будет проявлено стремление избежать ущерба энергетической безопасности партнеров США. Но самое главное заключено в двух разъяснениях: «Для целей статьи 232, проект считается начатым, когда был подписан контракт на проект. Инвестиции и договоры займов, заключенные до 2 августа 2017 года, не будет подлежать разделу 232  санкций».

В принципе это выводит из под санкций финансирование «Северного потока 2», наиболее позднее из соглашений по которому было подписано 22 февраля 2017 года — между Nord Stream 2 AG и компанией Allseas, по обеспечению мощностей для морской трубоукладки газопровода. Ранее угроза санкций вызвала сильную нервозность у финансирующих проект институтов.

Добавляется также, что основное внимание выполнению раздела 232 санкции будет уделяться энергетическим экспортным трубопроводным проектам, начатым во время или после 2 августа 2017 года (включая модернизацию таких трубопроводов). То есть, на перспективу России и ее партнерам обещаны неприятности, но пока уровень рисков всех, причастных к строительству Nord Stream сторон резко снижается.

Закрепление пройденного
В данном случае, указывает, в свою очередь, старший аналитик ИК «Фридом Финанс» Богдан Зварич, Европа вводит принцип всеобщего равенства для всех стран, входящих в ЕС, в части газопроводов, существующих или будущих. При этом, данные изменения вряд ли окажут существенное влияние на них. Дело в том, что эти принципы и так применяются, но не закреплены на уровне документов. Принятие поправок лишь документирует данные принципы.

Плюс к этому, продолжает аналитик, вводятся и определенные исключения, хотя они и не должны противоречить принципам конкуренции и безопасности газоснабжения ЕС.

Что же касается «Северного потока-2», то здесь также не стоит ожидать каких-то изменений, уверен Богдан Зварич. Дело в том, что данный газопровод нужен Европе, так  как обеспечит диверсификацию поставок российского газа, а значит, положительно повлияет на ее энергетическую безопасность.

"Более 1,3 млн канадцев, в том числе министр иностранных дел Христя Фрилэнд, имеют корни на Украине, где уже три года продолжается конфликт между киевским правительством и поддерживаемыми Москвой боевиками", - говорится в статье.

Миротворческая миссия ООН "позволила бы Украине восстановить контроль над своей восточной границей с Россией и сделать так, чтобы российские военные оставались в своей стране, не проникая на Украину", говорится в заявлении Шира, с которым он выступил в четверг.

Консервативная партия Шира "призывает отправить миротворческую миссию на украино-российскую границу, а не на саму линию фронта на Донбассе (регион на востоке Украины)", сообщает автор.

"Война на востоке Украины, разгоревшаяся после того, как Россия аннексировала украинский полуостров Крым в начале 2014 года, несмотря на всеобщее осуждение на Западе, унесла более 10200 жизней", - сообщается далее.

"Сейчас на Украине нет миротворческой миссии с мандатом ООН. Украинский президент Петр Порошенко призвал Совет Безопасности ООН отправить такую миссию. Он также отверг отдельное российское предложение отправить в упомянутый регион миротворческую миссию, так как увидел в нем попытку "заморозить конфликт" на месте", - передает Чейз.

Индия неуклонно начинает играть все большую роль в планах администрации Трампа, особенно после состоявшегося в июне визита премьер-министра Нарендры Моди в Вашингтон. Тогда, во время заключительного совместного заявления Дональда Трампа и Моди, термин «Индо-Тихоокеанский регион» использовался почти повсеместно. С тех пор такая формулировка вошла в официальных кругах Вашингтона в определенную моду, используясь в качестве дополнения — некоторые сказали бы, что и замены — знакомого «Азиатско-Тихоокеанского региона» — термина, традиционно описывающего обширную территорию от Индии и Японии до Австралии и далее. Такая замена подчеркивает как важность Индийского океана в военной стратегии США, так и растущую геополитическую значимость Индии в политике Белого дома.

В своем выступлении в Центре стратегических и международных исследований (ЦСМИ) Тиллерсон подчеркнул, что Индия и США являются «двумя столпами стабильности — по обе стороны земного шара» и что «новое стратегическое партнерство Нью-Дели — Вашингтон» необходимо для сохранения на ближайшие сто лет мирового порядка, основанного на правилах. Важность того факта, что глава американской дипломатии сделал определенный акцент на терминах «стратегическое партнерство» и «основанный на правилах мировой порядок», стала ясна в той же самой речи, когда бывший исполнительный директор ExxonMobil назвал Китай — главный конкурент Индии, если не основной антагонист во всей Азии — «дестабилизирующей силой» в регионе, обвинив Пекин в «провокационных действиях в Южно-Китайском море, [которые] прямо бросают вызов международному праву и нормам, за защиту которых выступают и США, и Индия».

Выбор Тиллерсоном слов в описании соответствующих ролей Индии и Китая в Индо-Тихоокеанском регионе стал явным сигналом о том, что США считают Индию союзником не только в традиционном стратегическом смысле, но и как партнера в формировании будущего мирового порядка, основанного на правилах и нормах. Напротив, Тиллерсон указал на то, что Китай является основным нарушителем международных норм и главным военным и политическим противником США в регионе. И хотя оценки администрации Трампа роли и потенциала Индии как союзника Вашингтона и основываются на политике, проводимой администрациями Билла Клинтона, Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы, в этой формулировке четко говорится то, на что прежде в Белом доме лишь намекали в своем подходе к Индии.

Такая риторика является «музыкой для ушей» Индии. Кроме того, еще больше восторга вызвали во внешнеполитических кругах Индии отсылки Тиллерсона к Пакистану, как в речи в ЦСМИ, так и во время его последующего визита в Южную Азию. Если Нью-Дели Тиллерсон превозносил до небес, то в общении с высокопоставленными официальными лицами Пакистана он выбрал совсем иную риторику. Так, он заявил, что США больше не будут мириться с покровительством Исламабада террористическим группировкам, действующим с его территории и стремящимися дестабилизировать ситуацию в Афганистане. В своей речи в ЦСМИ Тиллерсон отметил, что Вашингтон ожидает, что «Пакистан предпримет решительные шаги против террористических группировок, которые находятся на его территории и которые угрожают его собственному народу и всему региону».

Во время своей остановки в Кабуле по дороге в Пакистан государственный секретарь подчеркнул, что он будет оказывать давление на Исламабад по поводу той поддержки, которую получают боевики «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и других террористических организаций. Он также дал понять, что будущая помощь США Пакистану будет «основанной на условиях», в том числе зависеть о того, «будут ли они принимать меры, которые, по нашему мнению, необходимы для продвижения процесса как создания возможностей для примирения в Афганистане, так и для обеспечения стабильного будущего Пакистана».

Автор обращает внимание на то, что большая часть, если не все, заявлений Тиллерсона о Пакистане сосредоточена на взаимосвязанных проблемах терроризма и роли Пакистана в продолжающемся гражданском противостоянии в Афганистане. В Вашингтоне всеми признается, что в Афганистане Пакистан тайно поддерживает «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), хотя и показывая себя ярым союзником Вашингтона. Кроме того, в политических кругах США опасаются, что огромный арсенал Исламабада может попасть в руки исламских экстремистов из-за всё более радикальной атмосферы и хаоса в стране.

То, как секретарь Тиллерсон взаимодействовал с пакистанскими властями, разительно отличалось как по тону, так и по содержанию от тех из его заявлений, которые он сделал в Нью-Дели. В Индии его внимание было сосредоточено на более широких глобальных и региональных проблемах и возможностях сотрудничества между Индией и США в решении этих проблем. Пакистан тогда едва ли упоминался. Это был четкий сигнал — если такой вообще был нужен — что США больше не рассматривают отношения этих двух южноазиатских конкурентов при формулировании своей политики в регионе.

Интересы Вашингтона в Пакистане связаны с опасениями Вашингтона относительно терроризма и стабильности в Афганистане, где вооруженные силы США силы по-прежнему ведут самую продолжительную войну в своей истории. С другой стороны, отношения с Индией рассматриваются независимо от местных проблем и связаны с более широкими вопросами глобальной и региональной стабильности.

Из замечаний Тиллерсона было ясно, что США рассматривают Индию как главный региональный оплот против расширения влияния и мощи Китая. Госсекретарь не раз подчеркивал, даже если и не напрямую, что Индия и США разделяют стратегическую цель сдерживания КНР и должны сотрудничать в политическом и военном отношениях в этом направлении. В то время как руководство Индии открыто не оспаривало тезис Тиллерсона о Китае (вероятно, в глубине души с ним соглашаясь), оно никогда не поддерживало такой подход публично.

Из-за склонности же главы Белого дома Трампа к частым противоречивым сигналам — как в случае с Пакистаном — руководство Индии вынуждено с осторожность относиться к сладким речам Тиллерсона. Важнее другое: ввиду своих географических и экономических ограничений Индии сложно занимать открыто антикитайские позиции, несмотря на случайные кризисы, случающиеся на ее границах с Китаем, и неформальное геополитическое соперничество между этими двумя азиатскими гигантами. Остается только надеяться, что в Вашингтоне поймут эти ограничения и не будут так уж рваться «подкатывать» к Индии.

Тем не менее атмосфера американо-китайского саммита, изобиловавшего ритуальными жестами, громкими заявлениями и завершившегося подписанием крупного пакета торговых соглашений, нисколько не напоминала об острейших проблемах в отношениях двух стран и провозглашенной президентом США стратегии регионального сдерживания Китая.
Трехдневный визит американского лидера в Пекин получил высший в дипломатической иерархии статус государственного и с первой минуты проходил с большой помпой. Сопровождаемые супругами Меланьей Трамп и Пэн Лиюань, Дональд Трамп и председатель КНР Си Цзиньпин общались перед телекамерами как добрые старые друзья.В ходе посещения Запретного города (находящегося в китайской столице исторического музейного комплекса Гугун) Си Цзиньпин с гордостью сообщил Дональду Трампу, что «китайская письменность насчитывает три тысячи лет». А когда господин Трамп попытался напомнить, что древнеегипетская культура гораздо древнее, чем китайская, Си Цзиньпин поставил точку в историческом споре: «Египет несколько более древний. Но единственная цивилизация, прошедшая путь непрерывного развития,— китайская». И добавил: «Мы считаем себя потомками драконов». «Потрясающе»,— отреагировал господин Трамп.

К укреплению отношений между Вашингтоном и Пекином была подключена даже десятилетняя внучка Дональда Трампа Арабелла: американский президент привез в подарок своему китайскому коллеге видеозапись, на которой дочь Иванки Трамп и Джареда Кушнера исполняет песни на китайском языке. В связи с этим Си Цзиньпин назвал ее маленькой звездой.

Демонстрируя стремление обходить острые углы в двусторонних отношениях, Дональд Трамп не только не позволил себе ни одного критического слова в адрес Пекина, но и был вынужден открыто признать: в двусторонней торговле Китай оставил США «далеко позади». Как следовало из слов президента, он не может винить в этом китайцев, которые воспользовались возможностью обогнать США, и возлагает ответственность за торговый дефицит с Пекином на своих предшественников.Дональд Трамп также не скупился на комплименты в адрес председателя Си. Поздравив его в Twitter с «великой политической победой», одержанной на последнем съезде китайской компартии, господин Трамп называл своего собеседника «другом и очень необычным человеком», с которым у него сложилась «прекрасная личная химия». В свою очередь, демонстрируя желание подвести черту под соперничеством Вашингтона и Пекина, Си Цзиньпин многозначительно заметил: «Я сказал президенту, что Тихий океан достаточно большой для того, чтобы в нем хватило места и для Китая, и для Соединенных Штатов».

Лидеры США и Китая также не стали делать акцент на разногласиях по Северной Корее, договорившись строго соблюдать режим международных санкций, введенных против Пхеньяна Совбезом ООН. «В наших силах освободить мир от северокорейской угрозы»,— сообщил Дональд Трамп.Главным итогом саммита стал пакет торгово-экономических соглашений, общую стоимость которых министр торговли США Уилбур Росс оценил в $253,4 млрд. Впрочем, китайская сторона не подтверждает столь значительную сумму, учитывая, что глава американского торгового ведомства, судя по всему, включил в эту сумму и меморандумы о намерениях, которые нельзя считать состоявшимися сделками.

Наиболее масштабные соглашения заключены в энергетике. Так, China Energy Investment Corp. подписала меморандум о взаимопонимании, согласно которому китайская компания инвестирует $83,7 млрд в проекты разработки сланцевого газа, а также химического и энергетического производства в Западной Виргинии (США). Китайские China Petrochemical Corp. (Sinopec), China Investment Corp. (CIC) и Bank of China подписали с американской компанией Alasca Gasline Development Corp. (AGDC) соглашение о реализации на территории штата Аляска проектов по освоению газовых месторождений и сжижению природного газа на $43 млрд. В аэрокосмической отрасли выделяется контракт на поставку в Китай 300 авиалайнеров Boeing на общую сумму около $37 млрд.Уже вторая в этом году американо-китайская встреча в верхах после смены власти в Белом доме (первая состоялась в апреле во время визита Си Цзиньпина в США) прошла накануне открывающегося в пятницу саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества (АТЭС) во Вьетнаме, в ходе которого лидеры США и Китая намерены продолжить общение.

Между тем анонсированная на пятницу встреча президентов США и России Дональда Трампа и Владимира Путина на полях саммита АТЭС до четверга согласовывалась, оставаясь под вопросом.