Я не говорю вам, какие лекарства использовать или не использовать. Я не говорю, должны или не должны вы их использовать вообще. Речь идет не о прививках. Я НИЧЕГО вам не советую. Я просто рассказываю о том, что с нами случилось.

В наши дни в социальных сетях есть много постов про детей, поэтому я решила поделиться медицинской историей Альбы. Я заранее приношу свои извинения за неприятные фотографии, которые есть в этом посте, но если я смогу помочь даже одной семье, это того стоит!

Когда Альбе было 10 месяцев, у нее появился черный кал. Чернее угля. Я очень испугалась и не знала, что делать. Я позвонила на горячую линию. Милая женщина, с которой я общалась, не поверила мне. Это действительно могло показаться очень странным. Она посоветовала мне в любом случае отправиться в отделение скорой помощи и проверить свои опасения. Мы отправились в больницу. Я не взяла с собой никакой одежды, не покормила собаку и даже не заперла дверь дома. Я понятия не имела, что нас не будет целых три дня!

Когда мы прибыли в Дрейтон-Вэлли-Вэйт, нас сразу оправили в палату. Все медсестры были очень приветливыми. Все было неплохо, пока не пришел доктор. Даже не дойдя до кровати, он сказал, что Альба выглядит так, будто у нее анемия, и ему нужно срочно взять ее кровь на анализ. Когда доктор слушал ее дыхание, я вытащила из сумочки небольшой “подарок” – подгузник с черным калом. Клянусь, c того момента, как я ему это показала до заказа всех необходимых анализов прошло не больше минуты. Он сказал, что это похоже на внутреннее кровотечение, и он собирается отправить результаты специалисту в Столлери.

Вот тогда я действительно запаниковала. Внутреннее кровотечение? О господи…

Не знаю, скольким родителем приходилось держать своего плачущего ребенка, у которого меряют давление и берут кровь … могу сказать вам, что это ужасно. Я несколько раз почти теряла самообладание. К тому времени, когда они засунули капельницу в ее маленькую ножку, она была так измотана, что даже не сопротивлялась. Плюс к этому, мне не разрешили давать ей что-либо есть и пить. После проверки анализов и несокльких телефонных звонков мы поехали на машине скорой помощи в Детскую больницу Столлери в Эдмонтоне.

Была середина ночи. Мы были уставшие и голодные. Со мной были лучшая подруга и отец Альбы. Ее подключили к какому-то аппарату, еще раз взяли кровь и сказали, что утром отправят ее на рентген. Альба спала у меня на груди, а я сидела на стуле. Я была так напугана, что боялась двинуться с места и вырвать какие-то трубки. Подруга свернулась на неудобной кровати, а отец Альбы лег на скамейке. Излишне говорить, что мы совсем не отдохнули.

Рентген оказался еще хуже, чем я предполагала. Моя измученная, голодная, исколотая иглами девочка нуждалась в покое … а вместо этого я и рентгенолог должны были держать ее в 1000 самых неудобных поз, чтобы получить все нужные фотографии. Она все это время плакала. И все это ради того, чтобы врачи ничего не нашли. Рентген не показал НИЧЕГО! СОВСЕМ! К счастью, на той момент показатели ее крови были хоть и очень плохими, но стабильными.

Между процедурами и иглами каждая медсестра и врач устраивали мне один и тот же допрос:

— Она глотала какие-нибудь посторонние предметы?

— Нет.

— Вы уверены, что она ничего такого не проглотила?

— Да, я уверен.

— Вы давали ей Адвил?

Ну да. У нее режутся четыре зуба. Я давала ей минимальную дозировку, как положено, две или три ночи подряд.
Какой странный вопрос. Адвил? Она пила его несколько раз, что бы это значило?

Каждая медсестра и врач спрашивали меня об Адвиле. Я была в замешательстве.

Они решили сделать ей эндоскопию. (По существу, это спуск камеры вниз по ее горлу, в живот). Зная, что она принимала Адвил, они решили, что у нее может быть кровоточащая язва.

Язва?? Ей десять месяцев!

Они сказали мне, что даже одна таблетка Адвила может привести к образованию язвы в чувствительном желудке ребенка.

Почему НИКТО не упомянул об этом раньше?

На эндоскопии мои нервы не выдержали. Медсестра привела меня в палату с какими-то аппаратами, и я сразу начинала паниковать. Я сажу Альбу на стол, а медсестра поправляет свои шнуры и капельницу. Мое сердце готово выскочить из груди. Я стараюсь не плакать и не бояться. Я наблюдаю, как анестезиолог кладет маску на мою девочку и уговаривает ее вдохнуть, чтобы анастезия быстрее подействовала.

Это были самые длинные секунды моей жизни.

Она была так расстроена, что ей понадобилась целая вечность, чтобы, наконец, вдохнуть анестетик. Она мгновенно упала мне в объятия. Одна медсестра взяла ее у меня, а другая отвела меня в коридор. Я ничего не могла видеть сквозь слезы, текущие из моих глаз. Я шла по коридору и даже не могла вспомнить, куда я направляюсь. Отец Альбы нашел меня и отвел в помещение для ожидающих.

Эти два часа были пыткой. Без сомнения, я раздражал регистратора своим повторяющимися вопросами.

В тот момент, когда они вывезли ее в коридор и сказали, что прижгли две кровоточащие язвы, это было самое большое облегчение в моей жизни. Они нашли проблему, и они ее устранили! Мы провели там еще одну ночь и ночь, чтобы убедиться, что кровь больше не идет. Ей, наконец, разрешили поесть.

Моя малышка была с дюжиной игл в руках и ногах. Ей не разрешалось есть или пить в течение 30 часов. Она не могла играть, ползать или ходить. Вокруг были незнакомые люди, держали ее и причиняли ей боль … Боюсь представить, что творилось в этот момент в ее голове.

Все это произошло из-за нескольких таблеток Адвила?

Альбе прописали 6-недельный курс Превасида (ингибитор протонного насоса, предназначенный для уменьшения кислотности желудочного сока). Фармацевт рассказала мне, что история Альбы не единична, и она не рекомендует вообще использовать Адвил (ибупрофен). Вместо этого она рекомендовала принимать Тайленол (ацетаминофен).

Одна из медсестер рассказала мене, что у ее племенника был похожий случай. Оказывается, в Канаде существует целое движение, члены которого требуют убрать Адвил с полок аптек.

Мне не нужно вам говорить, что теперь мы используем только Тайленол.

Цель этого поста — не очернить Адвил, а рассказать вам о тех возможных побочных явлениях, к которым может привести прием этого лекарства. Я чувствую ОГРОМНУЮ вину за то, что давала его своей дочери. Я причинила боль моей девочке.