АВТОР: АННА ДМИТРИЕВА
ФОТОГРАФИЯ AËLA LABBÉ
СЕГОДНЯ МЫ ПРЕДЛАГАЕМ ВАМ ПОЗНАКОМИТЬСЯ С НЕ СОВСЕМ ПРИВЫЧНОЙ ТОЧКОЙ ЗРЕНИЯ ПО ПОВОДУ ВОСПИТАНИЯ. АННА ДМИТРИЕВА ЖИВЕТ ВО ФРАНЦИИ, ВОСПИТЫВАЕТ ДОЧЬ И СЫНА И ВЕДЕТ АВТОРСКИЙ БЛОГ, В КОТОРОМ РАССКАЗЫВАЕТ О ЖИЗНИ С ДЕТЬМИ В ДРУГОЙ СТРАНЕ, КУЛЬТУРНЫХ РАЗЛИЧИЯХ И ОСОБЕННОСТЯХ, ВОСПИТАНИИ, ОБРАЗОВАНИИ, МЕДИЦИНЕ И МНОГОМ.
Все началось с моей первой беременности. Рожать только в «лучшем» роддоме, только у «лучшего» врача. Пока беременна, носить себя как «хрустальную вазу», есть только «лучшую» пищу, делать массаж лица и медитировать. Еще до рождения дочки у нее уже был лучший педиатр Москвы. Когда малышка родилась, покупаем ей только самые дорогие подгузники. Никаких овощей из соседнего ларька, только самое «лучшее» детское питание. Перфекционизм во всем. Это же МОЙ ребенок. А он «достоин только самого лучшего». Садик должен был быть тоже самым лучшим – частным, с маленькими группами, самый комфортный. Но до «лучшего» садика дело так и не дошло…
Когда дочке было почти 2 года, мы переехали во Францию. И начали здесь жить с нуля. Ни одного знакомого, старая съемная квартира с картонными стенами, все приходилось исследовать и узнавать методом проб и ошибок, порой очень болезненных.
И мои стереотипы касательно всего самого лучшего для ребенка начали постепенно рушиться. Постепенно мне приходилось признать, что мой ребенок такой же, как и все.
Оказывается, доктор может быть самым обычным доктором. Даже не педиатром, а просто терапевтом, который лечит и детей, и взрослых. Его главная цель – назначить грамотное лечение. И для этого вовсе необязательно быть «лучшим» доктором и осматривать ребенка больше часа… Потому что мой ребенок такой же, как все.
Садик тоже может быть самым обыкновенным. В три года моя дочь пошла в обычную муниципальную школу (во Франции «школа» начинается в три года). В ней классы по 27 человек, все дети разных национальностей и разного социального уровня, классы смешанные – они состоят из детей разного возраста. В течение дня никто не меняет обувь, после обеда дети не спят.
Если бы мне это сказали хотя бы за год до этого, меня бы это повергло в шок… Но дочка в итоге адаптировалась там и отлично теперь там себя чувствует. А для меня это самое главное. Если бы ей предложили поменять ее школу на какую-то другую — частную, более престижную, она бы отказалась. Потому что здесь у нее друзья, любимая учительница. Потому что мой ребенок такой же, как все.
Однажды, в один из жарких летних дней после школы я спросила дочь, поили ли их там водой. А она мне сказала, что их никто там специально не поит, и она пьет со всеми на переменах воду из-под крана в туалете. Во Франции вода в кране питьевая, но это же ребенок! Мой ребенок! И вода все-таки из-под крана! И в туалете! Пытаюсь научить свою дочь: «я кладу тебе в рюкзак бутылку с водой. Захочешь пить – пей оттуда». А она не хочет! И упорно продолжает пить воду из-под крана со всеми остальными ребятишками. При этом прекрасно себя чувствует. Потому что мой ребенок такой же, как все.
О нет! С сентября по декабрь в школе начинаются еженедельные выезды в бассейн! А там, поскольку детей много, им не надевают шлепанцы, и они ходят босиком, им не моют голову, а кое-как наспех подсушивают грязные после хлорки волосы. И после этого они до вечера остаются в школе! «Взять, что ли, справку о том, что дочке нельзя ходить в бассейн?», — размышляю я. Но дочь хочет ходить туда со своими друзьями, и мы решаем попробовать. В итоге она ходит туда с удовольствием, а для нас, родителей, это самое важное. Потому что наш ребенок такой же, как все.
Во Франции у меня родился сын, и мою беременность вел обычный гинеколог — я его не выбирала, я и этого-то еле смогла найти. Он не сюсюкался со мной, а наоборот, был холодным и даже строгим. При этом несколько раз за беременность я летала на самолете, носила на руках свою двухлетнюю дочь — жила обычной жизнью. И теперь у меня растет замечательный сын. Он носит обычные памперсы, ест обычную еду. Потому что сейчас я точно уверена, что он такой же, как все.
И вот сегодня, когда с момента переезда прошло почти четыре года, я уже не удивляюсь, когда моя дочь выбегает ко мне со двора школы в расстегнутой куртке, растрёпанная и без шапки при нулевой температуре. Я пыталась ругаться на эту тему с воспитателями, но они утверждали, что дети сами могут расстегиваться на улице, если хотят. «Им иногда надо давать свободу, мадам!»
И, конечно, в такие моменты меня сильно «ломало». Но со временем мне пришлось что-то переключить в своем сознании. Ради своих детей. Может, и вправду не стоит делать своего ребенка особенным, создавая для него «стерильные» условия для жизни и требовать этого от других? Ведь потом ему придется жить самому и приспосабливаться как-то в этом мире, где далеко не все идеально, и рядом не будет мамы, чтобы его защитить.
Позволю себе оговориться, что речь идет не о том, что нужно позволять ему делать абсолютно все, что делают другие – и хорошее, и не очень. А о том, что не нужно выделять его среди других, накладывая на него тем самым груз «родительской идеальности», который потом будет мешать ему жить и будет его больно бить и ломать ему крылья, если вдруг у него что-то будет идти не так и не будет получаться…
Пусть уж он лучше будет свободным от «лучшего» — от перфекционизма его родителей. И от этого будет сильнее. Пусть уж лучше он будет таким же, как все.
