Дальше ничуть не лучше. Еще одна цитата: «Возможно, Путин говорил им, что, мол, не стоит беспокоиться о санкциях, я знаю Запад, он слабый». Мы с вами точно знаем, что именно действительно говорил Путин. Еще несколько лет назад, Путин говорил олигархам, – выводите свои капиталы из-за границы, Запад вас оставит без ваших денег. Там и речи не было про то, что Запад слабый. Мало того, русские олигархи итак уже погорели на Кипре, когда денежки российских олигархов и даже госкомпаний были просто изъяты.

Тогда речь шла о 20 миллиардах российских денег. Тогда же возник термин, деофшоризация. Напомню мы сейчас говорим о 2013-14 годах. Многие имеющие деньги люди, после этого стали выводить деньги с Запада. Кроме того все мы помним, что прямо в директивном порядке было запрещено иметь недвижимость или бизнес за границей. Всего этого господин Фридман не знал? Или он думал, что в России этого не знают и можно врать безбожно?

В этом и состоит слабость Запада, врать в надежде, что тебе где-то да поверят. Не умели им не понято, что в России живут не «винипухи и пятачки». Эта страна Гитлеру шею свернула, но одновременно с этим Россия провалилась в бытность последних лет СССР. Вот «фридманы» и думают, что они снова смогут провернуть такую операцию.

Дэниэл Фрид уже не первый раз прокалывается. Напомню, что 2 года назад в январе 2016 года, Фрид во время выступления в Американском университете в Вашингтоне рассказал об эффективных и неэффективных санкциях. В качестве примера вторых он привел санкции США относительно Кубы, а в качестве первых – эффективных – санкции против России. Американский политик считает, что их преимущество в том, что они были разработаны совместно с Евросоюзом и странами Большой семерки. Это заставило Россию понять всю серьезность ситуации. С тех пор прошло 2 года, так и хочется спросить ну и как? Господин Фрид все еще считает санкции против России эффективными?

Теперь совершенно понятно, что госструктуры США, России не годятся в противники. Ничего добиться не удалось, а вот доверие русских, США потеряли полностью. Вынужден огорчить этих товарищей, даже трудно сказать, когда в следующий раз русские поверят американцам. К этому нужно добавить то, что нынешние события еще больше помешают восстановлению отношений. Что же касается нынешней ситуации, то Россия и Наполеона и Гитлера пережила, от монголо-татарское иго пережевала и ассимилировала пришедших на её землю.

Как известно, иго было установлено в результате нашествия Батыя и после Куликовской битвы (1380), уже носило номинальный характер, а далее и вообще, татары живут в России мирной и достойной жизнью. Сами подумайте, что после всего этого России какой-то Фридман или Трамп. Об Россию и не такие зубы себе обломали, ну а Фридман старый мерин с отвисшей губой, с которого вообще-то пора уже подковы сдирать.

— Олег Бондаренко: Очень. Не было никакого намека на вероятность подобного развития событий. В прошлом году я регулярно ездил в Германию. В этот раз я ехал на заседание Die Linke (партия «Левая») с целью передать приглашение от кандидата в президенты от Коммунистической партии РФ Павла Грудинина члену руководства немецкой партии Саре Вагенкнехт.

Пограничники лишь спросили, какие проблемы у меня возникали с Польшей, а потом сообщили, что 17 ноября 2017 г. по инициативе Варшавы мне запретили въезд на территорию ЕС на 3 года.

При этом в декабре я был в Риме. Польша никак не мотивировала запрет и не отреагировала на запрос МИД России.

— В российских СМИ Вас считают героем, раненым в пока что информационной войне между Россией и Западом. Польша же видит в Вас российского агента, представляющего угрозу ее национальной безопасности. Как Вы попали в такую ситуацию?

— Я в полной мере согласен с утверждением, что мы возвращаемся к временам холодной войны, жертвой которой наряду с другими стал и я. В то же время я хотел бы в этой связи обратить внимание на то, что, поскольку я являюсь журналистом, политологом, моя деятельность в полной мере открыта.

— То есть, Вы не считаете себя агентом?

— Знаете, если уж на то пошло, то я агент Льва Толстого, Федора Достоевского или Александра Пушкина. В таком понимании слова меня наказывают за мои взгляды.

— Я правильно понимаю, что в связи с тем, что обстановка между Россией и Западом накаляется, всех, с кем не согласны, с радостью называют агентами и пропагандистами?

— То, что сейчас происходит в США, это даже не охота на ведьм, это намеренное создание образа врага. Безумие — обвинять послов, журналистов или политологов в том, что они встречаются с политиками.

Это входит в их обязанности, без этого невозможно выполнять свою работу. Часть моей деятельности также тесно связана с Европой.

Прежде всего, с Германией, Италией или Австрией, где я встречался с различными политиками, аналитиками, проводил конференции.

Я последовательно выступаю за то, что Россия, несмотря на все попытки это отрицать, несмотря на санкции, является неотъемлемой частью Европы. Россия — держава, которая влияет на европейскую политику.

— Это сегодня многим не нравится. Как Вы думаете, почему?

— Основная причина заключается в том, что нынешняя европейская элита в большинстве своем обслуживает интересы Америки. Силы, формирующие немецкий политический курс, бьются в сетях Вашингтона. Именно поэтому на политической арене из ниоткуда возник президент Эммануэль Макрон, этим интересам служит изгнание в свое время Доминика Стросс-Кана.

Я могу назвать лишь несколько самостоятельных политиков, которые руководствуются интересами своих стран: например, глава венгерского правительства или руководители нового австрийского кабинета.

Европейская элита стоит на пороге обновления, во всех странах появляются альтернативные силы — от «Австрийской партии свободы» до «Альтернативы для Германии».

— Скажите, почему Россия так очевидно интересуется европейскими радикалами? Только потому, что эти силы симпатизируют Владимиру Путину?

— Я бы не назвал эти силы радикальными. Немецкая партия «Левая», или «Альтернатива для Германии», или «Австрийская партия свободы» не радикальные. Я бы сформулировал так: в отличие от обслуживающего Америку большинства они думают самостоятельно.

Понятно, что Россия ведет переговоры с теми, кто не представляют собой продолжение руки США. Конечно, разговаривать надо со всеми, но есть те, с кем это не имеет смысла.

— В списке лиц, которым запрещен въезд на территорию ЕС, в последнее время оказывается все больше политиков и политологов, что можно объяснить усилением информационной войны. Что изменилось на этом «фронте»?

— Прежде всего то, что нарушена информационная монополия Запада. Россия хоть и с опозданием, но вышла на арену. Сейчас все боятся медиакомпаний «RT», «Sputnik».

Боятся того факта, что не они говорят правду.

То есть существуют новостные каналы, которые понимают и говорят, что основной соперник Владимира Путина — не прославляемый западной прессой Алексей Навальный, а Павел Грудинин. Нельзя обвинения преподносить в качестве доказанных фактов, не обращая внимания на следствие в отношении этого оппозиционера, а также опуская тот факт, что он «играет картами Кремля».

О том, насколько они боятся, свидетельствует и моя история. Полякам не нравится, что российские эксперты сотрудничают с немецкими. Я это делал в период выборов в Германии.

Они не хотят, чтобы в итальянском сенате непосредственно из уст российских политологов узнавали, какова реальная обстановка в восточной части Европы. Они поступают с несогласными так же, как и во времена советского режима.

— То есть, это факт, что Россия приняла вызов на информационном фронте…

— Это факт. Но я бы не сказал, что Россия настолько активна, чтобы об этом говорить. Ее позиция все еще остается слишком мягкой. По крайней мере по сравнению с позицией соперника. Россия разрешает глумиться над тем, над чем нельзя.

Возьмем мой случай. В качестве ответной меры необходимо запретить въезд на территорию России польским политологам. Надеюсь, дело дойдет и до этого.

Вряд ли связи с «Альтернативой для Германии» или «Левой» нравятся немецким властям, но именно поляки запретили Вам въезд. Почему Варшава и страны Прибалтики возглавляют процесс наложения санкций на российских журналистов, политологов и политиков?

— Помимо исторических обстоятельств, я снова вижу в этом руку Америки. Эти государства — самые верные слуги Вашингтона. Последний раз я был в Польше, с которой у меня никогда не было конфликта, более того, с учетом исторических противоречий между нашими странами я был очень сдержан, в 2015 году.

На протяжении десяти лет меня постоянно звали на экономический форум в Крынице, я принимал участие в премьерном показе фильма о волынской резне в Варшаве.

Что касается запрета на въезд, я думаю, что Варшава «оказала мне такую услугу» из-за моей решительной и всегда открыто выражаемой позиции в отношении Украины. Если для кого и представляет собой опасность моя позиция, то для Киева. Как и большинство русских людей, меня многое связывает с Украиной.

Я 8 лет работал в Киеве, к тому же для меня, мягко говоря, не безразличным стал путч четырехлетней давности. Я сделал все от меня зависящее для успеха «русской весны». Был наблюдателем на Крымском референдуме, на выборах в Луганске и Донецке, организовал совместно с моими луганскими коллегами-экспертами конференцию по вопросам текущей ситуации.

Кроме того, я обращал внимание на опасность украинского национализма и при каждом удобном случае говорил своим европейским друзьям, что Крым — органичная часть России. Я утверждаю, что интересы Польши, Румынии, Венгрии и России в вопросах меньшинств совпадают.

Я бы не возражал, если бы надо Львовом развевался польский флаг, над Ужгородом — венгерский, над Черновцами — румынский. Вопрос в том, надо ли это вышеупомянутым странам. Варшава мстит за Украину, прикрываясь якобы своими искусственно созданными интересами.

— То есть, Вы считаете нормальным, что Вас не любят новые украинские власти, объявляют персоной нон-грата, примешивая сюда Польшу. Я правильно понимаю?

— Да. Я не понимаю, почему меня считают тайным агентом. Свое мнение по Украине я всегда озвучивал открыто.

«Если этот отрывок из „телефонной книги Кремля” будет иметь какое-то влияние, то только консолидирует российскую элиту вокруг Путина, в то время как авторы CAATSA стремились расколоть элиту и предложить известным россиянам возможность спокойно жить на Западе», — резюмировал Ослунд.

Он отметил, что ряд бизнесменов из российского списка Forbes являются гражданами других стран и американские власти не нашли подтверждений каких-либо незаконных действий с их стороны.

В подготовленный минфином США «кремлевский доклад» включены 210 человек, в том числе весь кабинет министров во главе с премьером Дмитрием Медведевым, спикеры Госдумы и Совфеда, руководство администрации президента, главы госкомпаний и практически все высокопоставленные чиновники.

Часть списка, посвященная «олигархам», полностью повторяла рейтинг Forbes: в нее вошли 96 российских бизнесменов, чье состояние превышает $1 млрд.

«Кремлевский доклад» также содержит закрытую часть. Министр финансов США Стивен Мнучин пообещал, что за публикацией списка последуют новые санкции.

Муссировавшиеся в прессе последние полгода слухи и инсайды говорили о том, что многие крупные российские бизнесмены обивают вашингтонские пороги в попытках выяснить, есть ли их имена в готовящемся списке и что нужно сделать, чтобы в него не попасть. Более того, некоторые вполне официальные шаги отдельных бизнес-структур были расценены как попытка отвести от себя дамоклов меч. Именно так выглядело, например, недавнее заявление "Альфа-банка" о прекращении обслуживания предприятий российского ВПК из-за санкций, хотя банк и так их не обслуживал, поскольку не имел на это разрешения.

И вот "кремлевский доклад" наконец опубликован, и у значительной части экспертов вызвал почти замешательство. Во-первых, из-за своей всеохватности и объемности (в общей сложности 210 имен) он действительно стал сочетанием справочника госструктур и российского списка "Форбс". Во-вторых, он попросту небрежно составлен. В него попали некоторые лица, которым, в общем, в нем совсем не место, и в то же время списком забыты или проигнорированы совершенно очевидные претенденты. Яркий пример небрежности — включенный в список как глава "Росссетей" Олег Бударгин, ушедший с поста в прошлом году, при том, что нынешнего главы компании Павла Ливинского в списке нет. А в-третьих, список, по существу, оказался ни о чем, поскольку американским Минюстом было подчеркнуто, что сам по себе "кремлевский доклад" не несет никаких последствий для присутствующих в них лиц.

Безусловно, все это можно интерпретировать и в негативном смысле:

— широкий охват означает, что прессинг российской элиты пойдет по всему фронту и без разбора по конкретным личностям;

— все погрешности и недоработки исправят в дальнейшем, а список в любой момент можно расширить;

— составление списка — только первый шаг перед началом конкретных и болезненных ударов по перечисленным там людям

— и т.д.

Действительно, такая точка зрения имеет определенные основания.

Проблема, однако, в том, что в медиаполе доминирует иное мнение. А именно: опубликованный "кремлевский доклад" — просто отписка администрации Трампа и не повлечет никаких серьезных последствий для России и ее элит. Рынки отреагировали на публикацию списка очень вяло, эксперты не ждут никаких потрясений. Рейтинговое агентство Moody's полагает, что российская экономика в состоянии справиться с новым санкциями, и рейтинг России может быть повышен. В американском конгрессе рвут и мечут по поводу профанации, которой обернулась публикация. Бывший американский посол в России Майкл Макфол назвал его "смехотворно широким и бессмысленным".

В этой невнятности действий американских властей как раз и таится куда более серьезная для них проблема, нежели просто противостояние с Москвой.

Для России, ее властей и элит ситуация достаточно проста. Есть понимание, что конфронтация с Западом — и с США в частности — продолжится, давление на страну и санкционные ограничения усилятся. В этом смысле опубликованный "кремлевский доклад" дает повод скорее облегченно выдохнуть, поскольку он предоставляет очередную передышку, которую можно использовать для дальнейшего импортозамещения, возвращения капиталов в страну и так далее.

Но для всего мира комбинация с "кремлевским докладом" показывает, что внутриполитические проблемы США все сильнее влияют на их внешнюю политику.

Опубликованный список стал частью закона, который был продавлен летом американским конгрессом, несмотря на сопротивление Трампа, в том числе и потому, что это было вторжением в президентские полномочия. В итоге Белый дом выполнил требования закона, но сделал это так, что вызвал обвинения едва ли не в саботаже.

И не так уж и важно, чем руководствовалась администрация Трампа — желанием поставить на место зарвавшихся конгрессменов или собственным видением российско-американских отношений, которым, по мнению американского президента, вредит агрессивная русофобия. В данном случае важен результат.

А он таков, что в глазах всего мира в Вашингтоне правая рука не просто не знает, что делает левая, — это было бы еще полбеды. Все гораздо хуже: обе руки так интенсивно воюют друг с другом, что это наносит их стране на международной арене прямой ущерб — от имиджевых потерь до совершенно конкретных внешнеполитических провалов, будь то Ближний Восток, Корейский полуостров или политика в отношении России.