Формально венгерские власти упоминают своих украинских коллег, однако по существу это подчеркнуто обезличенное обращение, в котором они ожидают, «что украинские власти будут гарантировать безопасность закарпатских венгров».

Главной же в данном случае, безусловно, является тема необходимости присутствия в «западной половине» Украины международных наблюдателей, поскольку Киев, очевидно, не справляется с исполнением государственных функций.

Подобную позицию Венгрии можно было бы списать на единичный случай и особенности двусторонних отношений, если бы она не укладывалась в нарастающую тенденцию, в которой участвуют все более разнообразные и влиятельные силы.

Дело ведь не в том, что в 2016 году тогдашний вице-президент Джо Байден заставил украинские власти уволить с поста генерального прокурора Виктора Шокина. В конце концов, это как раз вполне типичная ситуация для страны, выступающей объектом манипуляций и решений внешних сил.

Куда важнее то, что спустя менее двух лет Байден в красках описал этот эпизод в публичном выступлении в Совете международных отношений США, одновременно назвав Шокина «сукиным сыном».

Обычно подобные эпизоды мировой политики становятся достоянием общественности спустя десятилетия, когда уже окончательно теряют актуальность для текущей повестки и не могут никак повлиять на нее.

Однако Петр Порошенко, который был среди принужденных Байденом к нужному США решению, по-прежнему занимает свой пост, как, впрочем, и другие высокопоставленные лица Киева. А все вместе они воплощают в себе современное украинское государство.

Выступление Байдена фактически дало понять, что в глазах США вообще нет никакого украинского государства, потому что даже несамостоятельный и подвергаемый внешним манипуляциям объект, тем более столь масштабный, как Украина, нужно было бы учитывать как фактор, способный самим своим существованием повлиять на ситуацию и геополитические расклады.

Судя по всему, для американцев Украина утратила статус даже такого объекта. Она перестала быть целостным феноменом, при обращении с которым необходимо принимать во внимание сложившиеся в мировой политике правила и традиции.

На этом фоне вполне органично выглядит и развивающийся ныне польско-украинский скандал вокруг польского закона об Институте национальной памяти, которым в стране запрещается пропаганда идеологии украинских националистов.

Вернее, двусторонним этот скандал назвать не совсем верно, поскольку Варшава игнорирует резонанс, нарастающий по ту сторону границы в связи с «антибандеровским» законом.

Правда, украинская истерика выглядит несколько забавно. Дело в том, что крайне жесткая риторика политиков Незалежной по данному поводу сочетается с официальными документами, тон которых куда мягче и откровенно просительный.

Так экс-министр обороны Украины Александр Кузьмук заявил, что украинцы в Польше могут «схватиться за колы». А Верховная рада в своем заявлении всего лишь с разочарованием и глубокой обеспокоенностью восприняла решение польского парламента, которое «открывает путь к манипуляциям и усилению антиукраинских тенденций в польском обществе». И призвала польского президента закон не подписывать — что он немедленно благополучно проигнорировал.

Фактически все эти — а также многие другие — эпизоды вскрывают изменение статуса и положение Украины на международной арене в последнее время. Вместо пусть проблемной и слабой, но большой и геополитически очень важной страны Украина превращается в глазах мира лишь в… территорию, значение которой ослабло настолько, что можно просто игнорировать само ее существование.

Удивительная метаморфоза — причем произошедшая в столь краткие сроки, что это, видимо, тянет на мировой рекорд.