Напомним: в начале февраля Пентагон опубликовал новую ядерную доктрину — «Обзор ядерной политики». В документе говорится, что США намерены продолжать предложенную бывшим президентом Бараком Обамой концепцию модернизации ядерных сил в связи с «развитием российского ядерного потенциала». Россия в документе названа одним из ключевых соперников Америки, наряду с Северной Кореей, Китаем и Ираном.

В Москве резко раскритиковали американскую доктрину. МИД РФ заявил, что Вашингтон вводит мировое сообщество в заблуждение, утверждая, что новая доктрина не понизит порог применения ядерного оружия.

«Особую опасность в данном контексте представляют упомянутые в новой американской ядерной доктрине проекты создания боеприпаса „малой мощности“ для крылатой ракеты морского базирования в ядерном оснащении и „облегченной“ боеголовки для баллистической ракеты подводных лодок „Трайдент-II“. Ядерные вооружения с подобными характеристиками явно задумываются как „оружие поля боя“. Соблазн к их применению, в особенности в сочетании с доктринально зарезервированным за собой правом на превентивный ядерный удар, резко возрастает», — отмечалось в сообщении МИД РФ.

Кроме того, гендиректор госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов в интервью The Washington Post предупредил, что США и Россия приближаются к новой гонке вооружений. Он также выразил сомнение, что в нынешних политических условиях Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений может быть продлен.

И вот теперь США предлагают размен: Вашингтон откажется от планов по размещению крылатых ракет с ядерным зарядом, если РФ ослабит свои геополитически позиции.

Что стоит за предложением Суфера, возможен ли торг с точки зрения Кремля?

— Роберт Суфер — высокопоставленный чиновник, и на таком уровне США впервые подают сигнал для нас, — отмечает эксперт Российского института стратегических исследований Сергей Ермаков. — И надо понимать: речь идет о далеко идущих планах Вашингтона.

В оборонной стратегии США, напомню, сформулировано предельно четко и ясно: военная сила должна способствовать росту политического влияния Америки, и достижению ее национальных интересов. Это означает, что военная сила официально признается Вашингтоном ключевым внешнеполитическим инструментом. Исходя из этого, США предполагают нарастить такой военный потенциал, который позволял бы с позиций превосходства диктовать политическую волю.

На достижение этих же целей направлена новая ядерная доктрина США. Ее суть в том, что роль ядерного оружия повышается, и что для давления на Россию и Китай — в том числе для различных торгов и разменов — этот инструмент снова становится одним из важнейших.

В этом смысле обвинения России в якобы несоблюдении договора РСМД и «агрессивном поведении» на международной арене — элементы большой и долгосрочной стратегии США.

— Насколько США готовы технически играть с позиции силы?

— Пока в заявлениях Вашингтона больше блефа. Судя по параметрам программ развития вооружений, которые США приняли или намерены принять в пятилетней перспективе, американцы до конца не уверены в своем превосходстве.

Но, как свойственно американской политической культуре, «пробные шары» Вашингтон запускает уже сейчас, — и к ним можно отнести предложение Роберта Суфера. На деле, Штаты заранее создают площадку для торга с Россией.

— Мы заинтересованы в торге с США по размещению крылатых ракет морского базирования?

— Нам важно помнить, что у России есть собственные национальные интересы. И что мы не должны идти на уступки в глобальных целях, к чему нас американцы периодически склоняют. Замечу, именно на такие уступки пошел в свое время экс-президент СССР Михаил Горбачев, и его ошибки должны быть сейчас учтены. Словом, на геополитические уступки ради отказа Вашингтона от размещения крылатых ракет морского базирования в ядерном оснащении идти ни в коем случае нельзя.

Россия не заинтересована в новой гонке вооружений, но у нас есть варианты как симметричного, так и ассиметричного ответа на деятельность американцев. Именно в этом, я считаю, должна заключатся наша прагматичная позиция — без дипломатического шараханья и нервозности.

Да, если нынешний режим контроля над вооружениями обрушится, ничего хорошего не будет. Но и поступаться национальными интересами ради поддержания этого режима России явно не стоит.

В реальности, на наших глазах начинается новый этап — «постхолодной войны», при котором геополитические факторы снова начинают играть значимую роль. Запад уже составил «черный список» геополитических соперников. А значит, с иллюзиями, что международный порядок будет строиться на основе добрососедства, а также равной и неделимой безопасности, надолго покончено.

Я бы сказал, что журналист понял, искупил и кастрюля, надетая на майдане свалилась с его головы. Но он продолжает надеяться на создание независимой европейской Украины. А это значит, что за деревьями он не увидел леса. Ужаснулся последствиям, но остаётся верным адептом причин.

На Украине есть Гордон. Не журналист, не человек, не враг, не друг, ничто – просто Гордон. Голова Гордона и кастрюля – одно и то же. Он, правда, обещает, что больше никогда не выйдет на майдан. Но, если доживёт – выйдет. Гордоны не могут по-другому. Они всегда должны быть в тренде. Кроме как быть в тренде они вообще ничего не умеют.

Гордон сообразил, что дело пахнет керосином, поскольку «у пана атамана нема золотого запасу». И ладно бы хлопцы разбегались в разные стороны, но они, похоже, собираются провести раскулачивание «пана атамана», всего олигархата и приолигархической шелупони, к которой справедливо причисляет себя Гордон.

Поэтому Гордон хочет диктатуры. Он, ведь, думает, что диктатор будет защищать его голову-кастрюлю и нажитое непосильным лакейством имущество от исстрадавшихся по «золотому запасу» хлопцев. Он не понимает, что диктатору тоже надо чем-то хлопцам платить, да и самому как-то жить. Поэтому гордоны и прочие светила майдана – те самые жертвенные барашки, которых первыми забьёт любая постпорошенковская власть, чтобы купить поддержку хлопцев хотя бы на первое время.

Три типажа современной украинской действительности. Лидеры общественного мнения, властители дум кастрюльной и прикастрюльной массы. Первая – по-своему умная. Второй – по-своему честный. Третий – по-своему ловкий. У всех хорошее чутьё. В отличие от массы майданного мяса они уже поняли, что хорошо в ближайшее время не будет. Но так и не поняли почему. Они до сих пор надеются, что Украина может быть сохранена и впоследствии, при какой-нибудь «правильной» власти расцвести.

Блаженны верующие. Двух первых (кроме Гордона) мне искренне жаль. Была ли их главным движителем идея или корысть, но они искренне считали, что борются за лучший мир для всего народа. И они, по крайней мере, хоть признав, хоть не признав свои заблуждения, пытаются что-то исправить. Почему и представляют из себя потенциальную мишень для радикальных «патриотов». Особенно после падения Порошенко.

Почему после падения Порошенко? Нешто Тимошенко или какой-иной Яценюк резню учинит?

Не учинит, конечно. Но у Украины шансы избрать президента на место последнего нелегитимного близятся к абсолютному нулю. Когда они сносили последнего легитимного (Януковича), они рассчитывали, что придёт Запад (США, ЕС) и ради своей русофобии поставит их на довольствие, сделает им красиво, восстановит разрушенные ими основы государственности.

Дело, ведь, в том, что с конца 90-х, как только Ющенко начали вести на смену Кучме и готовить под него майдан, украинские элиты, при помощи западных друзей, начали разлагать государственные структуры. Логика в этом была – слабое государство не сможет обеспечить президенту опору в критический момент, соответственно, победа майдана будет достигнута без приложения существенных усилий.

Ошибка заключалась в том, что, привыкший иметь дело с устоявшимися прочными государственными образованиями, Запад исходил из того, что после победы майдана, силами украинской элиты, будет быстро восстановлена управляемость. Украинская же элита считала, что после победы майдана наступает самая «вкусная эпоха» – передел государственных должностей в пользу своих. Поскольку большая часть майданного мяса были выходцами из депрессивных сельских районов Западной Украины, то качество управленческих кадров становилось тем хуже, чем более окончательной и бесповоротной являлась победа майдана. Соответственно и государство опережающими темпами превращалось в обычный забытый Богом и людьми хутор.

Даже хуже. Хутор, если представитель власти добирается до него раз в десять лет, управляется на основе традиций и согласия всех его жителей. То есть, определённый правила действуют. На Украине же, разложение государственных структур и замена профессионалов маргиналами, создало редко встречающуюся в наше время ситуацию, когда формально существующие органы государственной власти, сохраняя свою форму, полностью выродились содержательно и оказались не в состоянии выполнять свои функции.

В результате, к исходу второго майдана государственные структуры полностью распались, были заменены боевиками и уже не подлежали восстановлению. Украина этого так и не поняла, рассчитывая на всемогущество Запада. На Западе тоже поняли не сразу, но года два назад до них окончательно дошло, что восстановить государство на Украине не получится, что дальше будет только хуже и хуже. И Запад начал выходить из этого проекта.

Года два ушло на выход с сохранением лица. С начала 2018 года Порошенко перестали принимать практически во всех странах Запада (в Давосе и Мюнхене он явно был нежелательным гостем), а соседи Украины из числа членов ЕС начали откровенно поглядывать на пока ещё принадлежащие ей земли.

Это были сигналы о том, что Запад окончательно вышел из украинского проекта. И сигналы эти предназначались не Украине – России. Запад надеялся, что Москва примет Украину на баланс и восстановит разрушенную им украинскую экономику. Но, в условиях идущей гибридной войны с Соединёнными Штатами, Россия не может позволить себе такую роскошь. И Россия не стала принимать «данайский дар».

В свою очередь, в Киеве сигналы Запада интерпретировали по-своему. Там решили, что с корабля истории сбрасывают лично Порошенко и развернули борьбу за его ещё не остывшее кресло. Им никто не будет мешать. Все вокруг осознали неадекватность украинских элит и не желают в них пачкаться. Тем более, что эти элиты уже не в состоянии управлять без опоры на нацистских боевиков и откровенных уголовников. Но и помогать им тоже никто не будет.

Они, конечно, добьют Порошенко. Были бы умнее – сделали бы это на два-три года раньше. Но легитимировать или стабилизировать новую власть они уже не смогут. Внутренних ресурсов у Украины для этого просто нет. А извне никто не будет оказывать даже политического содействия. Повторить «выборы» Порошенко в 2014 году не удастся. Ни Запад, ни тем более Россия не будут поддерживать ни одного кандидата. И не факт, что даже США признают легитимность пришедшей на волне переворота власти. Наоборот, им будет удобно обнулить свои обязательства, сославшись на то, что давались они законной власти, а не кому попало.

Таким образом, даже если кому-то из претендующих на власть политиков удастся провозгласить себя президентом, уже через пару месяцев как нацистские боевики, так и олигархические коллеги-оппоненты убедятся, что внешней поддержки новый руководитель не имеет. С этого момента он потеряет для них всякую ценность. Наиболее умные олигархи попытаются создать из своих базовых регионов вотчины (народные республики). Наиболее последовательные нацисты попытаются террором (железом и кровью) сплотить расползающееся государство.

Самые умные, снявшие с головы кастрюльку или хотя бы приподнявшие её, попадут под удар первыми. Они будут для любого нового режима наиболее опасной оппозицией. Масса же кастрюлек будет до хрипоты спорить чем сегодняшний фюрер лучше вчерашнего, а свой соседнего, рассуждать о срочных и досрочных выборах, политике реформ и евроинтеграции.

В общем, они составят тот самый оркестр, который до последнего играл на палубе «Титаника». Только музыканты исполняли долг, а эти не ведают, что творят.

Поздно понимать неадекватность власти. Поздно осознавать преступность майдана. Даже о диктаторе мечтать поздно. Тот, кто действительно понял, что происходит, может только спасаться в индивидуальном (семейном) порядке. Ну тем, кто так ничего и не понял, будет проще принять неизбежное.