- К Вышгорода мы сначала переехали, а не в Киев. А тогда переехать из одной местности в другую было труднее, чем полететь на Луну! Но для мамы, для настоящей любой мамы нет препятствий, и для своего ребенка она сделает все. И моя мама сделала так, что отца перевели на какую исследовательскую водостанция где-то за полтора километра от Вышгорода. А ведь древнее украинское поселение еще со времен палеолита! На моих глазах, - мне было шесть лет, - были раскопки, я видела те колосья, что вытаскивали из земли - я потом такие видела в Греции, на Крите, а то было в Украине!
Вышгород разговаривал только на украинском языке. Со мной разговаривали 16-летние красавицы, они были хороши в тех вышитых рубашках!
Когда мы переехали, дома нас еще не были готовы, то моя мама сняла всю крестьянскую избу. А тогда Вышгород разговаривал только на украинском языке. И со мной, пятилетним ребенком, разговаривали 16-летние девушки, такие красавицы, они были хороши в тех вышитых рубашках! Такие были вышивки! А у меня такой никогда не было и до сих пор нет, потому что в настоящее не хватало денег, а хлама мне не надо! То мечта моя так и не осуществилась - я не никогда так и не поносила настоящей украинской блузки!
В 9 лет я сама записалась в украинскую школу,
А те девушки! Как они вежливо со мной разговаривали! И я, конечно, маме сразу представила незнакомую речь! А мама схватилась за голову: «Не сметь! Ребенок омужичивается! На колени! »И я стояла на коленях. А мама плакала в соседней комнате. Я это видела, потому что дети все видят. Но я как черт стояла, мне было фук! Я слышала, что везде говорят о равенстве и братстве, но эти дивчаточка, которые говорили на украинском языке, они были униженные, и я это видела. И в 9 лет я сама записалась в украинскую школу, а моя мама уже решила, что ладно уж, пока мы переедем в Киев, где она строила виллу в окрестностях, пусть я уже похожу к той украинской готентотськои школы. А отца моего, химика-изобретателя, ничего не интересовало, кроме его химии и изобретений! Мы потом нашли в Центральной библиотеке в Нью-Йорке сведения о его изобретения - их было шесть, они были зафиксированы!
- У вашего отца была другая фамилия, чем у вас?
- Да, но мама, боясь других членов семьи, запретила мне его вспоминать и я придерживаюсь этого обещания, хотя мамы уже нет.
- А чья фамилия вы носите?
- Моего отчима. Это - апон, то есть не псевдоним, а апон - одна буква изменена. Я - Андиевская! Я - не мама и не папа! Только я!
- Вы почти четыре десятилетия работали на Радио Свобода в Мюнхене под псевдонимом Галина Гордиенко. Кто такая была Галина Гордиенко?
- Гордиенко была одна из фамилий маминого рода. Я не могла использовать свою фамилию, потому что это было опасно, и, кроме того, Эмма Андиевская была художница, которая не подлежала никаким законам, а только высшим!
Я имела хороший голос - контральто, который пробивался сквозь все «заглушки», и поэтому меня взяли на радио диктором
Я имела хороший голос - контральто, который пробивался сквозь все «заглушки», и поэтому меня взяли на радио диктором. Я имела произведенный голос, а еще закончила специальную школу для разговора перед микрофоном. Это были специальные трехмесячные курсы, которые я хорошо закончила, я имела хороший поставленный голос и хорошую дикцию. И я хорошо знала украинский язык, проверяла по всем словарям, редактировала тексты.
- Вы выехали из Украины ребенком, но украинский язык сохранили ...
Для того, чтобы знать украинский язык, его надо изучить! Надо смотреть по словарям, проверять!
- Я ее не сохранила, а изучила! Для того, чтобы знать украинский язык, его надо изучить! Надо смотреть по словарям, проверять! Были же в конце 1930-х годов циркуляры по украинским редакциях с требованием выбрасывать питоменна украинские слова и заменять их украинскими кальками! И поэтому появляются некие «утечки», от которых блевать хочется! Ведь это источники, а не какие истоки!
Мы жили вне всех общинами. Мама это как-то так устроила, что мы не принадлежали ни к каким обществ. Меня интересовали только литература и живопись. Я всю жизнь училась и сдавала все экстерном, я все время умирала. Мне приносили книги, я их просматривала и шла сдавать экзамен! И всегда с первого раза!
- Вы заканчивали Украинский свободный университет, что это была за организация в те времена?
Украинский университет был замечательный! Он имел большие светила, которых не было немецкие университеты!
- О, Украинский университет был замечательный! Он имел большие светила, которых не было немецкие университеты! Ректор Иван Мирчук проводил семинары древнегреческом языке! Я изучала там и древнегреческий и санскрит! Державин, у которого я училась, знал 40 языков, и то по-настоящему, это не был какой-то выскочка! Там были чрезвычайные личности! Затем они уже выехали, или умереть. Но и тогда, и сейчас этот университет является пунктом интеллектуальной встречи украинский со всего мира. И это была его уникальная роль - он был такой, что даже россияне со всеми своими ресурсами не могли создать.
- Вы помните, как вышла ваша первая книга, произошла ваша первая выставка?
- Наверное! Это было в 1951 году - я выбрала 19 стихов, но их были тысячи. Но потом мама выбросила их, потому что думала, что это были черновики. А первая выставка была в 1956 году. Это была маленькие картины, но такие красноречивые, что один русскоязычный режиссер из Украины, очень хороший человек, спросил разрешения, может ли он их использовать для оформления сцены для своего представления. Я сказала, что может, очевидно. Но у меня не было времени ходить на русскоязычные спектакли, я ее не видела.
- Где после того происходили ваши следующие выставки?
Дословно, почти нет страны, где бы не было моих выставок
- По всему миру! Посмотрите на мои каталоги! Опытно, почти нет страны, где бы не было моих выставок. В Украине была выставка в Самборе - огромная выставка моих картин. Это - огромные картины, 1,2 на 1,5 метра, и то в шести сегментах одна картина, и написана здесь, на маленьком столике! Пусть кто-то попробует такое сотворить! И уже издана книга всех моих работ. Скоро я имею получить.Я подарила картин на целый музей, и эти картины где-то исчезли
Я подарила уже картин на целый музей, и эти картины где-то исчезли. Мне предложили в Черновцах: «Подарите нам картины, и мы создадим музей». И я им подарила 100 картин, среди них 20 двухметровых картин, остальные меньших, и какие это были картины! А потом начали люди интересоваться музеем Эммы Андиевской в Черновцах. И узнали, что ни картин, ни музея нету. Есть пару картин, висящих в Музее имени Юрия, а остальные - неизвестно где. Так что исчез музей.А по миру висят повсюду: перуанцы имеют, малазийцы, китайцы благодарность написали. Они там на каком-то своем консилиуме решили, что я «женский Пикассо», но я и не женский и не Пикассо! Я Эмма Андиевская!