О введении новых протекционистских тарифов — 25% на сталь и 10% на алюминий — американский лидер объявил в марте этого года. Частично эти меры коснулись и российских поставщиков, однако больнее всего ударили по металлургам из Китая и Европы. Последним, правда, Трамп дал отсрочку — новые тарифы для них вводились не сразу, а с 1 мая. Глава американского Минторга Уилбур Росс 28 апреля предложил Европе, а также Китаю и другим странам альтернативу, которая, впрочем, больше походит на ультиматум — если они не хотят платить повышенные пошлины, им надо сократить объем поставок до 90% от нынешнего уровня, сообщило агентство Bloomberg .
Пока не вполне ясно, как на это предложение отреагируют в Евросоюзе, однако переговоры Меркель и Макрона с Трампом каких-то решений ситуации с ввозом металла в США не дали. По итогам визита один из репортеров спросил канцлера ФРГ, удалось ли ей добиться от американской стороны обещания не применять новые пошлины. «Это решать президенту, и это абсолютно ясно, — ответила Меркель. — Мы обменялись взглядами, но решение за президентом».
Для Германии ограничения на поставки стали и алюминия могут стать весьма болезненными — по оценке Минторга США, на долю ФРГ в прошлом году приходилось 4,3% всего американского импорта стали и железа 2,4% — алюминия. В деньгах эти объемы оцениваются в $1,19 млрд и $539 млн, соответственно. Вашингтон, похоже, не испугался и обещанного Евросоюзом ответа, который, по оценкам Брюсселя, может обойтись в $3,4 млрд в год — речь идет о пошлинах теперь уже на американские товары. Под такие «зеркальные» повышенные тарифы могут, в частности, попасть мотоциклы Harley Davidson (корпорация платит налоги по месту расположения штаб-квартиры в Висконсине — штате, который в нижней палате Конгресса представляет ее спикер Пол Райан). Вряд ли случайно защитные меры коснутся и бурбона — напитка, «родиной» которого является Кентукки, откуда в Европу только в прошлом году объем поставок оценивался в $154 млн. Интересы штата, кстати, в сенате защищает лидер республиканского большинства Митч Макконнел, уточняет CNBC.
Отсутствие излишних надежд на успех в торговых переговорах европейцев с Трампом Bloomberg объясняет, в частности, оглядкой хозяина Белого дома на свой электорат — позиция президента «популярна среди его политической базы». «Однако коллективный провал усилий французского президента и германского канцлера подчеркивает, насколько незначительно их влияние на Трампа», — отмечает агентство.
На иранском фронте без перемен
Главная внешнеполитическая забота Макрона и Меркель в ходе поездки за океан состояла в том, чтобы добиться от Трампа продления так называемой иранской ядерной сделки.
Договоренность, достигнутая еще во время президентства предшественника Трампа в Белом доме — демократа Барака Обамы, предусматривает временный отказ Соединенных Штатов и других стран от санкций в отношении Ирана. Тегеран, в свою очередь, обязуется прекратить свою ядерную программу, которая последние десятилетия не на шутку тревожит как Старый, так и Новый свет.
Однако на иранском направлении ни Макрону, ни Меркель добиться каких-либо видимых положительных результатов также не удалось. В Европе, да и за ее пределами сделку с Тегераном считают крайне важным барьером, удерживающим Исламскую Республику от дальнейшего развития ядерной программы. А вот Трамп не раз называл соглашение с Тегераном «худшей из сделок», говоря о том, что оно лишь помогает Ирану, при этом особенно не ограничивает ни ракетную программу страны, ни оказываемую на государственном уровне поддержку тем группам, которые Соединенные Штаты считают террористическими организациями.
Дедлайн для решения о продлении или выходе из иранской договоренности истекает 12 мая, и пока никаких свидетельств того, что Белый дом согласится на новый срок, не видно.
Не мытьем, ни катаньем
Попытки европейцев убедить Трампа продлить режим снятия санкций с Ирана, похоже, не сработал даже несмотря на то, что лидеры Франции и ФРГ применяли разные подходы, писала немецкая ежедневная Der Tagesspiegel. «Президент Эммануэль Макрон опробовал стратегию объятий, славословия и мужской дружбы, — указывала газета. — Федеральный канцлер пустила в ход свой сдержанный метод, который учитывает характер [собеседника], факты и интересы».
Однако результат их усилий оказался в лучшем случае скромным, указывает издание.
«Трамп не пошел на какие-либо уступки ни Меркель, ни Макрону — во всяком случае, публично, даже несмотря на то, что отказ от сделки с Тегераном грозит «возобновлением иранской программы создания ядерного оружия», а впоследствии — «гонкой вооружений между Ираном и Саудовской Аравией, а также открытым ирано-израильским конфликтом».
Впрочем, и до визитов Макрона и Меркель в Вашингтон эксперты не очень-то рассчитывали на то, что им удастся убедить Трампа продлить сделку. «Я не знаю никого в США, кто особо рассчитывал на своевременное пролонгирование отказа от санкций», — отмечала в беседе с Deutsche Welle Лора Холгейт, вплоть до инаугурации Трампа в январе 2017-го должность постпреда Соединенных Штатов в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ).
Не убедили Трампа и слова французского президента (их приводит The Atlantic) о том, что от сделки «отказываться не стоит, если у нас нет какой-то более существенной альтернативы». Однако перед отъездом домой, указывает издание, Макрон, похоже, понимал, что до американского коллеги он так и не «достучался». «Не знаю, что решит ваш президент, но, на мой взгляд, он откажется от сделки по своим собственным внутриполитическим причинам».
Вполне верно журнал спрогнозировал и отсутствие видимых результатов от обсуждения иранской темы Трампом и Меркель, и отнюдь не только из-за несколько натянутых отношений между двумя лидерами. «Причина состоит еще и в тех ограничениях, с которыми она сталкивается дома», — указывало издание, напоминая о сложном шестимесячном процессе многопартийных переговоров для формирования правительства, которые правящий блок ХДС / ХСС и сама Меркель как его руководитель были вынуждены вести после сентябрьских выборов в бундестаг. «В течение этого времени для нее было крайне сложным быть слишком дружелюбной [по отношению к Трампу], поскольку существовал реальный шанс, что ее сочтут этакой подлизой, — приводит журнал мнение Марселя Дирсуса, политолога из Кильского университета. — Некоторые из этих ограничений сейчас устранены, поскольку выборы закончены и правительство сформировано, так что у нее есть большая свобода действий в отношениях [с Трампом]. Однако это не отменяет того факта, что немцы его на дух не переносят».
Нельзя исключать, что Белый дом припрятал «в рукаве» какой-то козырь для Ирана — например, набор новых, более жестких условий, которые Тегеран должен выполнить для того, чтобы санкционный режим не был возобновлен. Этот вариант вполне возможен на фоне проведенной Трампом кадровой «чистки», коснувшейся почти всего военно-политического блока американской администрации и увеличившей число «ястребов» — сторонников твердой руки — на важнейших правительственных должностях.
Наиболее известные среди них — Майк Помпео, сменивший пост директора ЦРУ на кресло госсекретаря США, и Джон Болтон, которого Трамп назначил своим помощником по национальной безопасности. Reuters приводил мнение Ричарда Нефью, работавшего в Белом доме и Госдепе при Обаме и занимавшегося иранской тематикой, который полагает, что «любые чиновники, которые ведут переговоры с европейцами, сейчас будут получать более агрессивные требования от Помпео». Впрочем, отмечало агентство, пока не до конца ясно, повлияет ли назначение Помпео в Госдепартамент на иранскую ядерную сделку «с учетом того, что в администрации президента Дональда Трампа есть лишь один голос, который учитывается — его собственный».
