Малайзия является монархией, но монарх избирается каждые пять лет. То есть политическая система страны чем-то похожа на ту, что принята на планете Набу из «Звездных войн». Базовое отличие в том, что королем или королевой Набу мог стать любой гражданин планеты, а монархом Малайзии – только правитель одного из входящих в состав федеративного государства султанатов. Например, за время первого премьерства Махатхира в стране сменилось шесть правящих монархов.

Несмотря на то, что у Махатхира и лидера Сингапура Ли Куан Ю регулярно возникали серьезные противоречия, этих политиков часто сравнивают, тем более что Сингапур в период 1963–1965 годов являлся частью Малайской Федерации. Но если Ли Куан Ю пришлось реформировать небольшой город-государство, то Махатхиру – двадцатимиллионную страну, разделенную морем на две части. Для Пакистана, например, подобное разделение оказалось серьезным препятствием для сохранения единства страны, и территория, ранее известная как Восточный Пакистан, с 1971 года является независимым государством Бангладеш.

Успешность экономической политики Махатхира признают даже его противники. Из «сырьевого придатка», которым Малайзия являлась в 1970-е годы, страна превратилась в развитую технологическую державу. Нефтяные деньги инвестировались в инфраструктуру, создавались новейшие производства, появилась своя «Кремниевая долина», ВВП рос в среднем на 8% в год.

Но в 1997 году Малайзия стала одной из первых жертв азиатского финансового кризиса, и МВФ порекомендовал ее правительству свои традиционные рецепты: резкое сокращение госрасходов на социальную сферу, свободный курс национальной валюты, повышение процентов по кредитам – и так далее.

Махатхир принял решение проводить противоположную политику: курс валюты был жестко зафиксирован, государственные расходы увеличились. Уже в 1999 году рост экономики составил почти 6%, Малайзия преодолела кризис одной из первых в регионе.

Тогда же премьер обвинил Джорджа Сороса в продуцировании кризиса, заявив, что «евреи во главе с Соросом намеренно организовали падение валют мусульманских стран».

Правда, в 2006 году, уже после ухода в отставку, Махатхир снял с миллиардера эти обвинения.

Уже понятно, что если в экономическом плане Ли Куан Ю и Махатхир схожи (как и в политическом – обоих обвиняли в преследовании оппонентов), то в идеологическом различаются крайне сильно.

Сингапур всегда был «интернациональным». Махатхир же жесткий националист, и многие особенности политического устройства Малайзии в Европе показались бы неприемлемыми.

Исторически сложилось, что наиболее процветающей общиной в стране являются китайцы. Индусы, напротив, готовы работать за небольшие деньги, выполняя роль дешевой рабочей силы. В связи с этим на момент объявления независимости среди малайцев и других представителей «коренных» народов, составляющих около 60% населения монархии, было непропорционально мало богатых людей и непропорционально много безработных.

В связи с этим начиная с 1971 года «коренные» имеют преимущества перед китайцами и индусами при приеме в вузы и на работу, в особенности – на госслужбу.

Махатхира неоднократно обвиняли в антисемитизме, например за следующее высказывание:

«Сегодня евреи правят миром по доверенности. Они заставляют других бороться и умирать за них. Они изобрели социализм, коммунизм, права человека и демократию, но их преследование объявляется неправильным, потому что они имеют равные права с другими. Поэтому они уже получили контроль над наиболее могущественными странами. А они, это крошечное сообщество, фактически стали мировой державой».

Впрочем, сам он отвергал эти обвинения: «Я не антисемит. Я против тех евреев, которые убивают мусульман и которые поддерживают убийц мусульман».

Так или иначе, гражданам Израиля въезд в Малайзию запрещен.

Второй страной, гражданам которой в Малайзии не рады, является Сербия. Это вызвано активным участием Махатхира в боснийском урегулировании.

В 2003 году, в возрасте 72 лет, Махатхир уступил премьерский пост Абдулу Бадави. Однако преемник не понравился патриарху малайзийской политики, и в 2008 году, после очередных выборов, на которых ОМНО показала сравнительно слабый результат, с трудом преодолев отметку в 50%, заявил о выходе из партии.

В 2009 году новым премьер-министром стал очередной ставленник Махатхира – Наджиб Разак, сын второго премьера Абдула Разака и племянник третьего, Хуссейна Онна. Он продержался в «любимчиках» до 2015 года, когда против Разака были выдвинуты обвинения в коррупции.

После этого Махатхир в третий и последний раз вышел из ОМНО и в 2016 году основал новую политическую силу – «Объединенную партию сынов земли Малайзии». В составе «Блока надежды» партия Махатхира одолела ОМНО на выборах, таким образом, впервые с момента объявления независимости в Малайзии сменилась правящая партия.

Старый-новый премьер уже пообещал, что не будет сводить счеты со своим предшественником – его целью является «восстановление законности».

Кроме того, Махатхир намерен освободить своего бывшего заместителя Анвара Ибрахима. В 1997 году тот пытался противодействовать премьеру и проводить рекомендованную МВФ политику, из-за чего был отправлен в отставку. А спустя два года был приговорен к 15 годам заключения за коррупцию и гомосексуализм (в Малайзии это уголовное преступление, срок возможного наказания – до 20 лет).

В 2003 году, после ухода Махатхира, Ибрахима освободили, но в 2015-м опять отправили в тюрьму – и опять за гомосексуализм.

Ведутся активные разговоры о том, что Ибрахим может стать очередным преемником малазийского патриарха. Все-таки 92 года – это серьезный возраст.

История Махатхира Мохамада интересна для мира с нескольких сторон.

Во-первых, это подтверждение того, что возрастные лидеры могут не только быть монархами, как Елизавета II, но и выигрывать конкурентные выборы. Если родившийся в 1920-е годы прошлого века политик активен до сих, интересно, что будут делать рожденные в 1950-е лидеры в 40-е годы XXI века?

Во-вторых, это напоминание многолетним признанным лидерам о необходимости тщательно выбирать себе преемника для того, чтобы иметь возможность спокойно почивать на лаврах, а не вынужденно возвращаться во власть на десятом десятке лет жизни.

В-третьих, новейшая история Малайзии с ее стремительным экономическим ростом с одной стороны и ярко выраженным государственным национализмом с другой – очередной пример того, что «либеральная западная демократия» далеко не единственная возможность для любой страны добиться экономического процветания.