Польша, формально не порывая связей с официальным Киевом, внезапно увидела на Украине нацизм, резко усилила антибандеровскую риторику, а положение украинских гастарбайтеров в Польше осложнилось. Киев пытался «не замечать» изменившуюся позицию Варшавы, потом начал огрызаться, но это не отменяет его зависимости от Варшавы, как в вопросах поставок продовольствия, так и потому, что в Польше на постоянных и временных работах ежегодно находятся от 2 до 3 миллионов граждан Украины. Отдельные польские эксперты говорят о 5-6 миллионах, но, похоже, что они зачисляют в гастарбайтеры жителей приграничных регионов Украины, активно участвующих в мелкой трансграничной торговле, а также занимающихся контрабандой. Впрочем, этих людей также нельзя сбрасывать со счетов, поскольку и они кормятся, благодаря доступу на польский рынок.
О польской поддержке Украины в вопросе «Северного потока-2» и говорить не приходится. Кроме того, Варшава не отказалась от своей традиционной внешнеполитической стратегии, согласно которой независимая Украина, ориентированная на НАТО и ЕС, является гарантией безопасности Польши. Поэтому поляки в целом полагаются на экономические и информационные методы воздействия на украинское руководство на двусторонней основе. Кроме того, как и в российском случае, Украина представляет для них комплексную проблему, которая не может быть решена только в рамках пересмотра закона об образовании.
Венгерско-украинские отношения отличаются от всех перечисленных коренным образом. С самого провозглашения независимости Украины, Закарпатье, где компактно проживают венгры, требовало автономии. Киеву удалось договориться, что регион не будет настаивать на формальном признании его особых прав, при том, что де-факто Киев не будет вмешиваться в его внутренние дела, оставив их полностью на усмотрение местной элиты.
В результате, многие годы в рамках унитарного украинского государства Закарпатье по факту имело больше автономии, чем автономный (по названию) Крым. Венгрия же имела полную свободу работы с венгерской общиной. Венгры в Закарпатье получали венгерские паспорта, Будапешт финансировал открытие и содержание школ с венгерским языком обучения, в местах компактного проживания венгров венгерские флаги на органах государственной власти встречались чаще, чем украинские.
Новый украинский закон об образовании был воспринят Венгрией, как посягательство на сложившиеся и освящённые временем отношения. Более того, в Будапеште не могли не отметить, что и помимо данного закона, Киев стремится, опираясь на националистические банды, коренным образом изменить ситуацию в Закарпатье, приведя к полной покорности и искоренив в нём автономистские тенденции и иностранное влияние. Националисты даже начали поговаривать о возможности «объявления АТО» в Закарпатье.
Губернатор Закарпатья, Геннадий Москаль, старый опытный милицейский генерал, служивший всем украинским властям, предупреждал Киев о пагубности подобной политики. Он открытым текстом говорил о том, что если уж Кравчук, Кучма и Янукович не нашли сил и средств для того, чтобы преодолеть закарпатский автономизм и предпочли с ним мириться, удовлетворившись формальной лояльностью, то нынешним, на несколько порядков более слабым властям, скованным к тому же гражданской войной в Донбассе, тем более лучше не испытывать судьбу и не будоражить пёстрый в этническом отношении и крайне сложный с точки зрения администрирования регион, который, к тому же, экономически куда более сильно завязан на восточноевропейских соседей Украины (в первую очередь на Венгрию), чем на Киев.
К нему не прислушались и в регионе началось брожение. Как в 2014 году, после переворота, закарпатцы заговорили о возможности блокады перевалов, чтобы не допустить националистического десанта из Галиции. Киев же начал усиливать в регионе армейскую группировку.
В этих условиях, Венгрия избрала наиболее жёсткий вариант воздействия на украинские власти. Пользуясь тем, что в НАТО и ЕС действует правило консенсуса, Будапешт начал блокировать все инициативы по расширению сотрудничества Киева с данными структурами. Не помогло. На Украине решили переждать, рассчитывая, что «старшие товарищи», в лице США и евробюрократии, заставят Венгрию отойти от жёсткой позиции.
Расчёт оказался неправильным. У Вашингтона и Брюсселя масса проблем помимо венгеро-украинских отношений. Кроме того, ни в ЕС, ни в США уже не верят, что из киевского коррупционного режима можно выжать что-то путное. Нет смысла портить из-за него отношения с Венгрией, которая и так уже несколько раз поговаривала о возможности выхода из ЕС, в случае, если её коренные интересы будут игнорироваться. Более того, Будапешт действует в соответствии с правилами и нормами ЕС, в то время, как Киев требует, чтобы ради него эти правила и нормы были проигнорированы.
В конечном итоге, венгры решили, что политика блокады евроатлантических инициатив Украины неспособна вразумить закусивший удила Киев. И вот, 21 мая 2018 года правительство Венгрии приняло и разослало своим партнёрам по НАТО, а также генеральному секретарю альянса Йенсу Столтенбергу меморандум о защите венгров в украинском Закарпатье. В нём предлагается вывести национальные меньшинства, связанные со странами-членами НАТО из-под действия дискриминационных законов Киева.
Украина доигралась.
Во-первых, это неприкрытое вмешательство во внутренние дела Украины. Причём Киеву ответить нечем, он сам поставил себя в одностороннюю зависимость от НАТО и ЕС, в которых не обладает правом голоса.
Во-вторых, венгры продолжат действовать комплексно, предлагая вывести из-под действия законов Украины (какие из них дискриминационные, а какие нет решать будет не Киев) все национальные меньшинства, связанные со странами НАТО, а не только венгров. Таким образом, помимо поляков, словаков, румын и самих венгров, заинтересованность в реализации этого меморандума возникает у Турции, Греции и Болгарии — соответствующие национальные меньшинства на территории Украины проживают.
В-третьих, если страны НАТО решат таким образом защитить свои меньшинства, то они создадут международно-правовой прецедент, которым воспользуются и другие государства. Причём речь не только о России и Белоруссии, которые имеют на территории Украины наиболее многочисленные меньшинства (если же определяться, отталкиваясь от языка общения, то русскоязычных на Украине и сегодня подавляющее большинство). Значительное меньшинство, чьи права ущемляются уже самим фактом поддержки властью бандеровской идеологии, составляют на Украине евреи. Вряд ли НАТО сможет отказать Израилю в тех же правах, которые оно распространяет на своих членов.
Фактически предложение Венгрии означает начало раздела Украины на сферы исключительных интересов, когда, при формальном сохранении суверенитета Киева, в различных регионах страны приоритет получит законодательство соответствующих стран, защищающих свои меньшинства.
Конечно, пока это только венгерский меморандум, а не обязательный к исполнению всем НАТО документ. Но практика последних лет показывает, что Будапешт упорен и последователен в достижении своих целей, Украина же не в состоянии предложить Западу нечто такое, что заставило бы Брюссель и Вашингтон сделать выбор в пользу Киева, вопреки интересам Будапешта. Тем более, что венгры, как было сказано выше, аккуратно подвёрстывают под свой меморандум интересы как минимум семи членов НАТО, а также всех остальных соседей Украины.
Завтра, конечно, ничего не произойдёт. Но слово сказано, предложение сделано, торговля началась. К тому же это единственное предложение относительно будущей судьбы всем надоевшей Украины, лежащее на евроатлантическом столе. Даже, если оно не будет в полной мере реализовано, в любом случае, практика как НАТО, так и ЕС, свидетельствует, что в рамках поиска компромисса, как минимум, частично оно войдёт в окончательную позицию Запада по Украине.
Кстати, это не противоречит позиции России. Надо полагать, что Путин, предложивший ЕС совместно восстанавливать Сирию, готов сделать аналогичное предложение и по Украине. Тем более, что экономика последней разрушена куда более основательно, чем сирийская, возвращение к нормальной жизни десятков миллионов украинцев будет стоить значительно дороже, а сопоставимых с сирийскими внутренних ресурсов на Украине не просматривается. Так что Европе необходимо раскошелиться не только на защиту прав своих национальных меньшинств, но и на ликвидацию последствий своей политики на всей территории Украины.
