В конце 2015 года в КНР было объявлено о существенном смягчении демографической политики. 1 января 2016 вступил в силу закон, разрешающий всем китайским семьям иметь двоих детей. Принцип "Одна семья – один ребенок", провозглашенный Дэн Сяо Пином в 1979 году, отменили. За это время китайские власти собрали около 2 трлн юаней (315 млрд долларов) штрафов за второго и третьего ребенка. Размер штрафа зависел от дохода. Рекорд тут принадлежит известному кинорежиссеру Чжану Имоу и его супруге. За право иметь третьего отпрыска они заплатили в казну 7,5 млн юаней (1,2 млн долларов).

Ныне ситуация в корне изменилась. Китайские власти заговорили уже о своей готовности доплачивать за второго ребенка. И для этого есть очень серьезные основания. Коэффициент рождаемости (количество детей у одной женщины) упал в крупных городах до предельно низких значений – (0,7 – в Шанхае в 2017 году).

Так что разговоры о том, что в Китае стало слишком много представителей среднего класса (200 млн человек на середину десятых годов), способных платить штрафы, и закон "одного ребенка" стал бессмысленным именно по этой причине, не имеют под собой оснований. Не все на свете объясняется простыми экономическими выкладками. Скорей наоборот, как раз рост среднего класса и стремление массы населения обеспечить себе необходимый доход ведет к катастрофическому снижению рождаемости.

Строгости и предписания

Китайская традиционная культура располагает к максимальному чадолюбию. В середине ХХ века правила в этом отношении были просты: чем больше сыновей, тем большим уважением глава семьи пользовался у окружающих. Дети – главное богатство и единственная жизненная перспектива. Чтоб не умереть в старости с голоду, остается надеяться на детей и внуков.

Для коммунистической власти неконтролируемый рост населения составлял одну из главных проблем. Он мешал не только борьбе с бедностью, но и проведению предсказуемой социальной и культурной политики – образованию, медицине и т.д. Отсюда и первые демографические лозунги начала социалистического строительства: "Детей меньше, но здоровых!", "Детей меньше, но грамотных!". В общем, детей меньше, но…

Первая общенациональная кампания по ограничению рождаемости была открыта в 1956 году. Она сводилась преимущественно к разъяснительной работе – читали лекции, показывали кино, проводили беседы с самыми ярыми любителями детей. Однако политика "большого скачка" (1958–1960 гг.) прервала эту деятельность. Мао Цзедуну, сделавшему ставку на развитие промышленного производства в сельских коммунах, потребовались сотни миллионов новых рабочих рук. Чем больше, тем лучше. Однако к началу 60-х "большой скачок" выдохся, плавка металла в крестьянских дворах не удалась, и КПК вновь взялась за ограничение рождаемости.

Вторая кампания стартовала с 1962 года. Людей призывали иметь не больше трех детей, поощряли удлинение перерывов между их рождением и поздние браки. Все эти усилия, особенно на фоне культурной революции, не дали особого эффекта. Если в городах еще были заметны некоторые изменения, то в сельской местности все оставалось как прежде.

На "третью кампанию" ушли почти все 70-е годы. В 1971 г. власть провозгласила политику "поздно, редко, мало". Десятилетие начиналось еще достаточно мягко - людей призывали иметь не больше троих детей. Но заканчивалось куда жестче: один ребенок - и больше никаких метаний. Чтоб зарегистрировать второго ребенка, плати штраф и жди проблем по партийной линии. Максимально поощрялись аборты и применение контрацепции.

Наконец, в 1979 году Дэн Сяо Пин произнес свою знаменитую фразу: "Одна семья – один ребенок". Была поставлена и стратегическая цель: в 2000 году население Китая не должно было превысить 1,2 млрд человек.

С тех пор демографическое давление на население то ослабевало, как в середине 80-х годов, то ужесточалось, как в начале 90-х, но базовые подходы к строжайшему ограничению рождаемости оставались неизменными. Цифра в 1,2 млрд была превышена на 40 млн, но жесткая политика принесла свои плоды. Люди переключились с деторождения на другие заботы. Уровень прироста населения замер около 0, зато дети стали получать более качественное и современное образование, квалифицированную медицинскую помощь и социальную защиту.

Но тут выяснилось, что победа над старыми привычками и семейным укладом несет не только преимущества, но и заметные проблемы. В Китае резко изменилась структура соотношения полов (1000 мужчин на 885 женщин). Миллионы людей не смогли создать полноценную семью. Это привело и к неконтролируемому росту гомосексуализма, особенно в крупных городах. Окончательно ушел в прошлое старый семейный уклад. В Китае, где родственные отношения тысячелетиями ставились во главу угла самого строя жизни, у большинства людей младше 30 очень мало близких родственников – у них нет ни братьев, ни сестер, ни кузенов, ни кузин, ни теть, ни дядей. На первый взгляд, подобные причитания выглядят смешно, но тем, кто находится внутри ситуации, – не до смеха. Часто это одинокие люди, остро ощущающие свою обособленность, отчужденность и потерянность в мегаполисах, так называемое "я-поколение", совершенно новое, непредсказуемое и непонятное для древней китайской цивилизации. Об этих проблемах говорят и социологи, и публицисты, и чиновники. Но, единожды создав, изменить положение дел чрезвычайно сложно.

Люди, которых нет

Одно из самых трагических последствий китайской демографической политики – целый новый народ из людей, которых официально не существует. На самом деле это дети, которые были тайно рождены за 30 лет демографического террора.

В прессе промелькнула такая история. В начале 10-х годов в семье Ян в окрестностях Шанхая росла пятилетняя дочь Го. Чтобы ее зарегистрировать, родителям нужно было заплатить 63 тысячи долларов. Это совокупный доход семьи за 20 лет.

В итоге дети живут и вырастают, не имея в принципе никаких документов и, что чрезвычайно важно для Китая, – прописки. Они не могут обратиться в поликлинику, ходить в школу, даже записаться в библиотеку, чтобы самостоятельно научиться читать и хоть как-то заняться самообразованием. Многие из них уже выросли и, став взрослыми, моментально оказались вне закона.

Сколько таких людей в Китае? Точного ответа на этот вопрос не существует. Назывались цифры и 13, и 25 и 50 млн человек. "Неграждан" никто не считает именно потому, что сосчитать их невозможно. Присутствие абсолютно бесправного и не имеющего никаких легальных перспектив меньшинства, рассеянного по всей стране, может оказать самое серьезное влияние на социальный климат. Тут услужливое воображение легко подсказывает возможные пути развития сюжета.

Все, кроме стерилизации

Власть Коммунистической партии и относительная этническая однородность Китая способствовали проведению последовательной демографической политики и осуществлению ее основных задач. В Индии же с ее парламентской республикой, разделением на штаты и множеством политических партий и течений дело обстояло куда сложнее.

Первая программа планирования семьи в Дели, как и в Пекине, была принята в 50-е годы. Тогда ставилась цель перехода от традиционной многодетной к двух- или трехдетной семье. По всей стране распространялись лозунги: "Два или три ребенка – достаточно!", "Малая семья – счастливая семья!" и так далее.  Одновременно были основаны Центры семейного планирования, которые занимались распространением новых методов контрацепции и операциями по стерилизации. Возраст вступления в брак был приведен к среднеевропейской норме (18 лет).

До 1976 года все шло мирно, но никаких принципиальных подвижек этот постепенный процесс не давал. Около 5 млн мужчин и женщин в год проходили стерилизацию, 50 млн женщин пользовались контрацептивами. В масштабах миллиардной страны - жалкие крохи.

И тогда в апреле 1975 года на фоне сложной политической ситуации и введения чрезвычайного положения по инициативе премьер-министра и лидера Индийского Национального Конгресса Индиры Ганди была принята новая радикальная программа ограничения рождаемости. В штате Махараштра издали закон, предусматривавший обязательную стерилизацию мужчин, имеющих трех живых детей, и неизбежный аборт для женщин, беременных четвертым ребенком. Информаторам полагалась выплата премий.

Для проведения новой программы по всей стране было создано около 2 млн женских добровольческих бригад, каждая из которых должна была взять шефство над 60 многодетными парами. В самом Дели, а также в штатах Пенджаб и Хараяна многодетных лишали прав на льготное жилье, бесплатную медицинскую помощь и возможность взять кредит в банке. Кроме того, работодателям предлагалось увольнять с работы мужчин, имевших двоих детей и не желавших быть стерилизованными. По крайней мере, государство по отношению к своим чиновникам соблюдало это правило неукоснительно.

Поначалу программа имела некоторый успех. Число стерилизаций достигло 1 млн в месяц. По штатам были распределены квоты. Казалось бы, все шло по плану. Но против Индиры Ганди и ее Национального Конгресса восстала вся традиционная Индия. И следующие выборы старейшая политическая партия страны проиграла. Выборы выиграла Джаната парти с Морарджи Десаи во главе. Одним из основных его требований было прекращение насильственных стерилизаций.

В итоге радикальный контроль над рождаемостью полностью провалился. Насильственные стерилизации решительно отменили и постепенно вернулись к более мягким методам предыдущей эпохи. На десятые годы ХХI века федеральная индийская политика в области рождаемости утратила свой атакующий характер. В итоге к 2017 году коэффициент рождаемости в стране достиг 2,55, что значительно больше, чем в Китае, тем более чем в Западной Европе и в России.

***

В Китае и Индии демографическая политика еще долгие годы будет оставаться существенной частью всего комплекса принятия стратегических решений. Поворот к ее существенному смягчению, наметившийся в последнее десятилетие, говорит как и об изменившихся общественно-экономических тенденциях, о росте экономик и постепенном решении проблем бедности, так и об изменяющихся подходах к росту населения как такового. Все большее число политических лидеров и в Дели, и в Пекине начинают осознавать, что мировое лидерство в области народонаселения – это не только бремя, но и преимущество, которое таит множество возможностей для развития. Индийские специалисты играют ведущую роль в медицине, программировании, инженерии и многих других областях по всему миру. И это только начало большого пути.