Глава правительства оправдывается, что ее вариант – это «мягкий» Брексит, и в итоге таможенное и торговое пространство ЕС и Великобритании все-таки будет разделено. Однако никаких документальных подтверждений этому нет.

Больше недели противники и сторонники Брексита спорили о том, что же собирается делать премьер-министр, но это были всего лишь пустые слова. Только в середине июля Стив Бейкер более-менее подробно рассказал о стратегии Мэй. В газете The Telegraph появилось его интервью, в рамках которого отставник объявил: «элита английского истеблишмента» на протяжении нескольких месяцев готовила план по восстановлению отношений с ЕС. Теперь его детали известны.

Британское правительство планирует вновь согласовать с Брюсселем все правила и стандарты по производству товаров (включая сельскохозяйственные), что обеспечит бесперебойный экспорт из Англии в ЕС.

В будущем Даунинг-стрит сможет не принимать новые правила Брюсселя, но расплатой за это станут проблемы с экспортом.

Предполагается создание комиссии по пересмотру договоров Великобритании и Евросоюза, однако британские представители будут обязаны «с должным уважением» отнестись к законодательству ЕС. Высшей инстанцией, принимающей решения по всем торговым спорам, по-прежнему останется Европейский суд.

Все тарифы и торговая политика Евросоюза будут применяться по отношению к британским товарам, предназначенным на экспорт. Однако в отношении товаров для внутреннего рынка будет действовать внутреннее законодательство страны.

Проще говоря, пессимисты и паникеры оказались правы – Брексита не будет. Английский производитель получит несколько большую свободу на внутреннем рынке, но ценой этого станет еще большая зависимость Британии от ЕС: Лондон больше не сможет оспаривать новые установки Брюсселя, иначе поставит под удар внешнюю торговлю.

Департамент Бейкера имел собственный план разрыва отношений с ЕС. Он был куда более жестким и опирался на публичные заявления Мэй, два года твердившей о том, что Британия должна обрести независимость от Евросоюза. Однако на заседании в Чекерс сторонники жесткого подхода обнаружили, что за их спиной целый год «разворачивалась интрига в стиле «плаща и кинжала». Представители «элиты истеблишмента» сочинили свой план, а департамент по Брекситу оказался «потемкинской деревней» для прикрытия этой многоходовки.

Для таких сторонников Брексита, как Борис Джонсон, в день исторического референдума фотографировавшийся с рыбаками и обещавший им, что теперь они смогут ловить и продавать треску без оглядки на стандарты Брюсселя, план Мэй стал настоящим ударом. Теперь он называет Великобританию «колонией ЕС». На этом фоне среди простых британцев поднялась натуральная паника. Согласно соцопросам, 69% из них недовольны тем, как именно реализуется выход из Евросоюза.

Два года назад избиратели поверили заявлению Мэй «Брексит – это Брексит!» Сейчас они с изумлением видят, как премьер-министр игнорирует народное волеизъявление. При этом она объявила, что новый референдум по вопросу реализации Брексита провести не позволит, мол, народ уже высказался, теперь все дело за политиками.

Ничего удивительного в позиции премьера нет. Она является живым воплощением той «элиты истеблишмента», про которую говорил Стив Бейкер. Мэй долгие годы является убежденной сторонницей глобализации. Ее муж и политический советник Филип, с которым Тереза прожила в браке 38 лет, всю жизнь работает на интернациональные финансовые структуры. В частности, он был топ-менеджером Deutsche Asset Management, учрежденной Deutsche Bank, а с 2005 года состоит в руководстве американской инвесткомпании Capital Group.

Бизнес-издания Британии называют Филипа Мэя «секретным связным» между английскими политиками и финансистами из лондонского Сити. Еще в 1986 году он, рядовой член Консервативной партии, горячо выступал за максимальное сближение Великобритании с Европейским экономическим сообществом – предшественником ЕС. Сегодня его супруга настойчиво проводит ровно ту же политику глобализации.

В среду ей удалось продавить в палате общин свою концепцию таможенной политики в отношениях с ЕС. За несколько минут до голосования парламентариям-консерваторам было объявлено: если они не поддержат стратегию Мэй, страну ждут досрочные выборы уже в этом году. Для тори это означает высокий риск потери власти, а в этом случае выход страны из ЕС может вообще не состояться. В итоге премьер добилась нужного ей результата с перевесом в шесть голосов, но 12 ее однопартийцев все-таки проголосовали против.

Судя по всему, раскол в Консервативной партии и политический кризис в стране ничего не изменят. Премьер-министр сумеет удержаться на своем посту и продолжит уничтожать идею выхода Британии из ЕС, за которую два года назад высказались большинство граждан страны.

С другой стороны, важно понимать, что никаких официальных заявлений со стороны США по этому поводу не поступало, и эксперты полагают, что идёт лишь нагнетание обстановки, основной целью чего является демонстрация позиции силы со стороны Соединённых Штатов Америки.

* Ил-22ПП "Порубщик" - российский военный самолёт радиоэлектронной борьбы, предназначенный для воздействия на электронные системы наземных, морских, воздушных и космических объектов.

Ранее о необходимости расследовать влияние импортных поставок на внутренний рынок в начале года заявляли американские компании — производители уранового топлива Energy Fuels Inc. и Ur-Energy Inc. В своём обращении к Министерству торговли США компании попросили применить к урановой отрасли раздел 232 закона о расширении торговли от 1962 года, согласно которому глава государства может без согласования с конгрессом ограничить ввоз любых товаров в страну, если эти поставки противоречат национальным интересам США.

Так, в марте Дональд Трамп уже подписал распоряжение о введении заградительных пошлин на поставки стали и алюминия.

Урановая зависимость
Сейчас американские производители топлива для АЭС обеспечивают лишь около 7% внутреннего потребления. Всё остальное приходится на зарубежных поставщиков, среди которых лидируют Канада с 25-процентной долей импорта, 40% уранового сырья обеспечивают совместно Россия, Казахстан и Узбекистан. Ещё один ключевой поставщик — Австралия. Такую статистику ранее представило Управление энергетической информации США.

Американские производители урана заявляют, что не могут конкурировать с иностранными поставщиками, так как последние получают от своих правительств субсидии.

В руководстве компаний Energy Fuels Inc. и Ur-Energy Inc считают, что искусственное ограничение импорта в этой сфере позволило бы американским компаниям обеспечивать до 25% сырьевых нужд АЭС страны.

Также добывающие уран предприятия предлагают обязать федеральные энергетические предприятия закупать именно местное сырьё, применив к ним положения президентского указа «Покупай американское, нанимай американцев».

Сейчас доля атомной энергетики в общем энергопотреблении США составляет порядка 20%. Этот показатель сопоставим с российской статистикой — в нашей стране АЭС вырабатывают около 19% электроэнергии.

При этом США занимают четвёртое место в мире по разведанным запасам урана, на их долю приходится около 7% от общемировых ресурсов этого элемента. Россия в этом рейтинге находится на девятой позиции с 4% от общего объёма разведанной урановой руды. Но наиболее крупные месторождения урана расположены в Казахстане и Австралии — 17 и 24% от глобальных запасов соответственно.

О зависимости американской атомной энергетики от импорта говорят давно. Ещё в июне 2016 года Министерство энергетики США обратило внимание на угрожающе низкие объёмы собственной добычи уранового сырья.

Однако в 2017 году темпы локального производства только замедлились — за 12 месяцев производство закиси-окиси урана (основного компонента уранового концентрата, сырья для производства топливных блоков АЭС. — RT) в США снизилось на 38% — до 816 т. При этом потребности американской атомной энергетики оцениваются в 25 тыс. т урана в год. Неуклонно сокращается и уровень собственной добычи — в 2013 году в США было произведено 2177 т урана, а в 2015 году — уже 1678 т, тогда как в 1970-х годах в Соединённых Штатах добывали по 20 тыс. т урана в год.

Белый дом откликнулся на жалобы американских уранодобывающих компаний. Выступая в июне на слушаниях в финансовом комитете сената, министр торговли США Уилбур Росс заявил, что правительство скоро примет окончательное решение по ограничению уранового импорта.

«Ситуация осложнена некоторыми боле ранними соглашениями, которые всё ещё действуют, мы с этим разбираемся», — заявил министр.

К примеру, только в октябре прошлого года американская «дочка» германской компании Nukem подписала семилетний контракт на поставку уранового концентрата из Узбекистана. Однако эксперты уточняют, что решение расширить поставки из Узбекистана могло быть принято не в последнюю очередь с целью сокращения российского импорта.

Мегаватты и мегаконтракты
Впервые Москва договорилась о поставках урановой продукции в США ещё в 1986 году. Особую роль в импорте сыграла знаменитая сделка «Мегатонны в мегаватты», подписанная сторонами в 1993 году. По её условиям не менее 500 т высокообогащённого российского оружейного урана было переработано в низкообогащённое ядерное топливо, поставленное затем по невысокой цене для нужд американских АЭС.

Программа, в рамках которой было уничтожено 20 тыс. советских ядерных боеголовок, завершилась в 2013 году, и, по образному выражению старшего вице- президента американской корпорации USEC Филиппа Сьюэлла, благодаря этим поставкам на протяжении 20 лет в США горела каждая десятая электрическая лампочка.

Сейчас поставками урана в США занимается АО «Техснабэкспорт» — внешнеторговое подразделение «Росатома». По состоянию на май прошлого года в активе компании было 25 контрактов с 19 американскими контрагентами сроком до 2028 года. Общая сумма контрактов составляет $6,5 млрд, уточнили в российской компании.

В начале этого года «Техснабэкспорту» были переданы полномочия по экспорту за рубеж урановой продукции холдинга «Росатома» Uranium One. Именно Uranium One добывает тот уран, который затем экспортируется в США.

Приобретение «Росатомом» 100% акций Uranium One в 2013 году — предмет особого недовольства действующей администрации. В активе компании — права на разработку урановых месторождений в Казахстане, Танзании и самих США. Например, ей принадлежит расположенный в штате Вайоминг рудник «Уиллоу Крик», проектная мощность которого составляет 500 тонн урана в год.

В 2015 году на страницах The New York Times появилось расследование, посвящённое сделке по продаже Uranium One российской госкорпорации. Утверждалось, будто Хиллари Клинтон, занимавшая в то время пост госсекретаря, одобрила невыгодную для США сделку в обмен на крупные пожертвования, поступившие на счета Фонда Клинтонов. Правда, никаких доказательств издание не представило.

«Росатом» получил контроль над 20% от общего объёма добычи урана в США. Об этом заявил в 2013 году Сергей Кириенко, возглавлявший тогда российскую корпорацию.

«Если нам этот уран потребуется, мы в состоянии им воспользоваться в любой момент времени», — добавил он.

На фоне охлаждения американо-российских отношений в 2014 году многие западные СМИ опасались, что Москва ограничит поставки урана в США. Однако российская сторона не стала прибегать к ограничительным мерам.

В сентябре прошлого года Федеральная комиссия США по торговле в своём обзоре сообщила, что Вашингтон устраивает действующий порядок поставок урана из России. Следует отметить, что антидемпинговое расследование в отношении Москвы началось в США ещё в 1991 году, но уже в 1992-м оно было приостановлено. В 2008 году власти США установили для российского урана квоту в размере 20% от общего объёма потребностей американских АЭС. Она действует до 2020 года.

Удар по своим
Впрочем, если Вашингтон введёт заградительные пошлины на поставки урана, они могут затронуть всех экспортёров, а не только Россию или Казахстан. Столь радикальный протекционизм может произвести обратный эффект, предупреждают эксперты.

Компании, обслуживающие АЭС, уже сейчас опасаются роста цен на уран: получив монопольное преимущество, американские уранодобывающие компании могут вступить в картельный сговор.

По мнению аналитиков, в этом случае внутренние цены на уран значительно превысят среднемировые. Дело в том, что себестоимость добычи урана в США выше, чем в ряде других стран-производителей. Например, заметно осложняет работу компаний жёсткое экологическое законодательство.

«В США запасы урана большие, но добывается его мало, — отметил в интервью RT главный редактор Nuclear.ru Илья Платонов. — Мировые цены на уран находятся на низком уровне достаточно давно, рынок перенасыщен продукцией, а себестоимость добычи в США высокая. Государство под давлением экологов тоже вносит свой вклад — например, не так давно были введены ограничения на разработку урановых месторождений в районе Большого каньона, а именно здесь сосредоточены многие месторождения урана».

По мнению старшего научного сотрудника Института Хадсона Томаса Дьюстерберга, американская урановая отрасль начала испытывать трудности ещё в 1980-х годах, после атомной аварии на АЭС Три-Майл-Айленд в Пенсильвании. Катастрофа усилила панические настроения в обществе по отношению к атомной энергетике и привела к ужесточению экологических стандартов.

Сделка «Мегатонны в мегаватты» стала ещё одним ударом для местной уранодобывающей отрасли, считают эксперты. Американский рынок заполнился большими объёмами урановой продукции, что в итоге затормозило развитие собственного производства и технологий. Производителям Соединённых Штатов было сложно выдерживать конкуренцию в таких условиях.

Причём в импортных поставках преобладал обогащённый уран, а собственные мощности по обогащению сырья развивались в стране весьма слабо. Сейчас обогащением урана для американских АЭС занимается подразделение европейской компании URENCO Group.

По мнению экспертов, если Белый дом всё-таки решится ввести заградительные пошлины, это пагубно скажется на американской атомной энергетике в целом и создаст проблемы коммерческим компаниям.

«Коммерческий сектор рассуждает так: если уран можно купить на мировом рынке по низким ценам, то зачем его добывать у себя? Но власти сразу же поднимают вопрос национальной безопасности, так как уран — стратегическое сырьё. Однако это не компенсирует убытки компаний», — считает Илья Платонов.

Аналогичной точки зрения придерживается директор Центра энергетики и безопасности Антон Хлопков. По словам эксперта, сегодняатомная энергетика во всём мире ищет способы сократить издержки, чтобы повысить свою конкурентоспособность.

«И в первую очередь рассматриваются возможности удешевления поставок ядерного топлива, другого выхода просто нет. Введение в таких условиях заградительных барьеров, которые повысят стоимость топлива для АЭС, может убить атомную энергетику страны, особенно если речь идёт о США. Это ещё больше подорвёт конкурентоспособность всей отрасли», — подвёл итог эксперт.

Надежда Алексеева