Человек суровый и, по воспоминаниям дочери, Юлии Тимофеевны, необыкновенного ума и энергии, Тимофей был одержим двумя идеями -умножением семейного состояния и сохранением семейных традиций.

Любовь во всех ее к проявлениях он считал признаком глупости и слабости. 8 ноября 1846 года Тимофей по совету отца женился на купеческой дочери Марии Федоровне Симоновой. Она происходила из семьи казанских татар, принявших православие, но. войдя в клан Морозовых, перешла в старообрядчество - таково было непременное условие Тимофея Саввича. Несмотря на разность воспитания, это был во всех отношениях удачный брак: Мария Федоровна оказалась умной и сильной лсенщиной и сумела заслужить уважение своего сурового мужа, в том числе и умением держать дом и детей в строгости и благопристойности.

Сколько-нибудь приятных воспоминаний о своем детстве Савва Морозов-младший. родившийся 3 февраля 1862 года, не сохранил. Свобода детей в доме ограничивалась молельней и садом. за пределы которого их не пускала вышколенная прислуга. Отца он видел редко, мать, казалось ему, отдавала предпочтение другим детям. Впервые родители проявили к нему интерес, когда Савва был уже подростком: домашние учителя объявили Тимофею Саввичу и Марии Федоровне, что больше ничему Савву научить не могут - мальчик проявляет недюжинные способности к точным наукам и нуждается в серьезном образовании.

Так. четырнадцати лет, Савва Морозов был отдан в гимназию. Нравы, царящие в этом учебном заведении, весьма красочно описал в своих воспоминаниях Константин Сергеевич Станиславский, учившийся там же несколькими годами ранее: «Из-за самых пустых причин, без всякого разбора дела детей сажали в карцер. А в карцере были крысы. Ходили даже сплетни, будто их там нарочно разводили, - вероятно, с педагогической целью, чтобы наказание было действительнее». Самым действенным воспитательным инструментом педагоги полагали страх и унижение.

В среде гимназистов царило то, что в наше время называется дедовщиной: ученики старших классов беззастенчиво издевались над «перваками». Именно в гимназии Савва впервые столкнулся с сословными предрассудками: дворянские дети называли его «купчишкой» и относились к нему с нескрываемым пренебрежением. Выжить в этом «ученическом аду» Савве помогло упрямство, унаследованное от деда и отца. Он свел дружбу с гимназистами, пользующимися скверной репутацией «непокорных».

От исключения его спасли только блестящие успехи в учебе и заступничество отца-Тимофей Саввич мудро полагал, что парню просто надо «перебеситься». «В гимназии я научился курить и не веровать в Бога», - с горькой усмешкой скажет он мною лет спустя. Это был первый бунт Саввы Морозова. Первый, но отнюдь не последний.

В 1881 году Савва поступил в Московский университет. Отношения с родителями становились все напряженнее - младший Морозов категорически отказывался подчиняться строгим семейным традициям. Обычаи купцов-старообрядцев он возненавидел раз и навсегда. Впрочем, бурная студенческая жизнь не помешала ему стать одним из самых блестящих студентов естественного отделения физико-математического факультета.

В свободное время Савва посещал лекции по философии, истории и политэкономии. В то же время он не мыслил свое будущее вне семейного бизнеса, и эта преданность семейному делу заставляла Тимофея Саввича закрывать глаза на многие выходки повзрослевшего сына. Так продолжалось до тех пор, пока Савва незадолго до окончания университета не сообщил родителям, что влюбился.

Зная сына, Мария Федоровна и Тимофей Саввич были готовы к тому, что его избранница окажется далека от родительского идеала. Но реальность оказалась еще страшнее: объектом саввушкиной страсти стала Зинаида Григорьевна Зимина, жена двоюродного племянника Саввы Сергея Викуловича Морозова. Для клана Морозовых это был двойной скандал: развод и женитьба на разведенной. Все знали, что Зинаида несчастлива в браке - Сергей Викулович был гуляка, игрок и пьяница. Но суровые традиции старообрядчества, помноженные на боязнь общественного осуждения, делали расторжение брака немыслимым.

К тому же избранница Саввы имела довольно смутное происхождение - поговаривали, что Сергей Викулович будто бы взял ее из ткачих. Сама Зинаида, правда, утверждала, что происходит из старинного купеческого рода Зиминых, что, впрочем, нисколько не поднимало ее престиж в глазах родителей Саввы. Мария Федоровна пыталась вразумить сына, но чем больше она отговаривала его от этого брака, тем сильнее желал его Савва. Зинаида была совершенно не похожа на покорных, наивных купеческих дочек, с которыми знакомили Савву родители.

Это была сильная, страстная и вместе с тем страдающая и тонко чувствующая женщина. Даже недоброжелатели не могли отказать ей в обаянии и остром уме. И, конечно. Савву не оставила равнодушным безоглядная смелость, с какой его возлюбленная была готова пожертвовавать ради него своей репутацией и добрым отношением родни. В последней попытке помешать мятежному сыну Тимофей Саввич выложил свой главный козырь: он пригрозил, что лишит Савву наследства и передаст руководство Никольской мануфактурой кому-нибудь другому. Но в глубине души и отец, и сын понимали, что это пустые угрозы: прагматичный Тимофей Морозов знал, что «Саввушка - горячая головушка» единственный, кому можно доверить семейное дело.

Свадьба, несмотря на яростное сопротивление родственников, все-таки состоялась. А сразу после окончания университета Савва с молодой женой отбыли в Англию. Официально - чтобы набраться опыта на манчестерских текстильных фабриках и получить степень по химии в Кембриджском университете. На самом деле - чтобы дать семье остыть. Время, проведенное в Англии. Савва всегда будет вспоминать с удовольствием. Единственное, что омрачало «медовые годы» молодоженов - слабое здоровье Зинаиды Григорьевны, которое стало стремительно ухудшаться в сыром британском климате.

Именно там, в Англии, Морозов-младший, по его собственному выражению, «набрался ума»: его привели в восторг европейская чистота и деловой подход в ведении бизнеса. Порядки на английских фабриках резко отличались от того, что творилось на Никольской мануфактуре. где Тимофей Саввич был не просто хозяином, но царем и богом. Морозов-старший знал, что работники зовут его «кровососом», и даже гордился этим нелицеприятным прозвищем.

7 января 1885 года на Никольской мануфактуре вспыхнул бунт, вошедший в историю как «Морозовская стачка». Ти мофей Саввич потребовал суда над зачинщиками, но, явившись в зал заседаний. обнаружил, что суду, по крайней мере общественному, подверглись не бунтовщики, а он сам. Он шел на свое место под громкий ропот присутствующих. «Убивец! Кровопийца!»- вот самое мягкое из того, что он услышал в свой адрес. На высокой ступеньке он оступился, упал, ударился головой об пол и потерял сознание.

События на фабрике настолько потрясли Тимофея Саввича, что он буквально возненавидел дело всей своей жизни, причем также яростно, как раньше любил. Несколько месяцев крепкий, здоровый Тимофей Саввич не вставал с постели - врачи нашли у него нервную горячку. А когда выздоровел, объявил, что заниматься делами фабрики решительно не желает и даже подумывает ее продать - но до этого не дошло. Тимофей Саввич оформил большую часть своего имущества во владение жены и отошел от дел. Возглавить текстильную империю Морозовых предстояло молодому Савве.

В 1887 году двадцатипятилетний Савва Морозов стал во главе одного из самых рентабельных предприятий Российской империи. Получив власть, он взялся насаждать на российской почве столь понравившиеся ему европейские порядки. Модернизация фабричного оборудования стала самым безобидным новшеством. Куда больше недоумения вызвал его либеральный стиль управления. Сотрудникам Никольской мануфактуры, привыкшим в кабинете управляющего стоять навытяжку, при Савве Тимофеевиче дозволялось сидеть, курить, высказывать свое мнение, не боясь суровой расправы.

Савва практически отменил штрафы, повысил рабочим зарплату, сократил продолжительность рабочего дня, начал выплачивать премии наиболее ценным сотрудникам. Тех, кого считал способными, отправлял учиться за границу. Перед родителями, недовольными столь резкими переменами. Савва оправдывал свои действия необходимостью поправить репутацию Морозовых, изрядно подпорченную скандальной Морозовской стачкой.

«Времена теперь другие, и мы должны стать другими», - сказал он отцу. Никольская мануфактура была паевым предприятием, и, владея 90 процентами паев, Тимофей Саввич и Мария Федоровна сохранили полный контроль над фабрикой. Время от времени мать пыталась повлиять на решения сына. Останавливал ее, как ни странно, Тимофей Саввич - ему не нравились новые методы управления, но отрицать их эффективность он не мог.

В день Морозовской стачки 7 января 1885 года восемь тысяч рабочих бросили работу и пошли к зданию администрации фабрики. Управляющий в панике сбежал. Для того, чтобы усмирить разъяренную толпу, Морозову пришлось прибегнуть к помощи полиции. (Продолжение следует)