Да и в самой столице постоянно идёт брожение. Народ недоволен обнищанием, олигархи борются за власть и собственность, нацисты пытаются устанавливать «украинский порядок», государственные силовые структуры выродились в банды рэкетиров и эскадроны смерти. Бюрократия всех уровней озабочена только выжиманием денег из населения (правдами и неправдами), а также бдительно следит, чтобы выжатое не попало в государственную, региональную или коммунальную казну, а направлялось прямиком в карманы руководства соответствующего учреждения.
В общем, страна уверенно погружается в тёмные века. И это всё только из-за радикально-националистической культурной, языковой, исторической и образовательной политики, по сравнению с которыми межконфессиональные противоречия — атомная бомба, на фоне динамитной шашки. Но власти, три года, после первой попытки штурма Киево-Печерской Лавры националистами, готовившейся сразу после победы майдана, старавшиеся микшировать религиозные противоречия (хоть и поддерживая формально так называемый киевский патриархат) с начала 2018 года стали явно работать не просто на религиозный раскол, но на религиозный конфликт, способный превратить украинскую вялотекущую гражданскую войну в кошмар, похуже сирийского и ливийского вместе взятых.
Конечно и раньше у УПЦ МП пытались силовым путём захватывать приходы (захвачено свыше 50 штук). Но происходило это, преимущественно в западном регионе (и в редких местах концентрации нацистских активистов в других регионах страны). Сейчас же речь идёт о возможности тотального захвата имущества УПЦ МП, включая Лавры и монастыри, перехода его под юрисдикцию несуществующей «Украинской поместной православной церкви». Именно для этой несуществующей церкви две другие, рядящиеся под церковь общественные организации (УПЦ КП и УАПЦ — Украинская автокефальная православная церковь) просили у Константинопольского патриарха Варфоломея томос об автокефалии.
Варфоломей более двух десятилетий находится под давлением США, неофициально и неформально «рекомендующих» ему предоставить украинской псевдоцеркви автокефалию. Скорее всего Константинопольский патриарх, уже принимавший аналогичные просьбы относительно восстановления Эстонской апостольской православной церкви и о принятии под свой омофор епископа Василия и части приходов Сурожской епархии Московского Патриархата на Британских островах, и в этот раз не только бы не упорствовал, но с удовольствием удовлетворил бы пожелания Вашингтона. В конце концов, именно в США находится большая часть епархий Константинопольского патриархата, имеющего в Турции только квартал Фанар в Стамбуле и птичьи права частных лиц. Кроме того, в его состав входят Украинская православная церковь в Канаде и Американская Карпаторосская православная епархия.
Проблема заключается в том, что существующая на Украине каноническая (признаваемая всемирным православием) УПЦ МП ни о какой автокефалии не просила. Несмотря на наличие в её рядах автокефалистского крыла и на настойчивое стремление Порошенко заставить православных иерархов УПЦ МП подписать прошение об автокефалии, синод и предстоятель УПЦ МП митрополит Онуфрий заняли твёрдую позицию и смогли выступить единым фронтом.
Даже известные автокефалисты вынуждены были в конечном итоге присоединиться к коллективному мнению подавляющего большинства иерархов, иереев и прихожан УПЦ МП. Думаю, что немало способствовала поражению автокефалистов в рядах УПЦ МП опасность фактического подчинения канонической церкви, в рамках слияния в «единую поместную», псевдоцеркви гражданина Украины Денисенко, называющего себя «патриархом Филаретом».
В этих условиях Варфоломею очень сложно решиться на предоставление автокефалии. Её некому предоставлять. Православные на Украине об автокефалии не просили, а просившие не являются православными. Удовлетворив пожелание Порошенко и США Варфоломей сам бы вынес себя и Константинопольский патриархат за рамки мирового православия, превратив его в одну из многих сотен американских «церквей», где каждый желающий может без больших усилий зарегистрировать свой «патриархат» или любое другое название и заниматься соответствующим бизнесом, продавая наивным людям псевдохристианство. Отделения настоящих церквей на территории США малочисленны по сравнению с подобного рода сектами, занимающимися бизнесом на вере, а престиж их «предстоятелей» распространяется не дальше ближайшего шерифа.
Страшно Варфоломею утратить статус первого по чести православного иерарха. Страшно должно быть и рисковать спасением души, играя с людьми, которых УПЦ МП мягко называет раскольниками, но которые на деле являются не раскольниками, а антихристианами. Как были антихристианами римские язычники или отечественные большевики.
Во-первых, называя себя церковью, они уже выступают против общехристианского правила, исходя из которого церковь может родиться только из церкви, то есть она должна быть создана и признана, а не самопровозглашена. Даже апостолы, создавшие первые церкви, не самовольно двинулись учить людей вере, но по благословлению Христа.
Генерал, король (президент) и даже государство может быть самопровозглашённым, если его признают подчинённые, подданные, граждане. Церковь не может самопровозгласиться ибо её учреждение идёт не от мира сего и, в случае разрыва традиции пропадает благодать, то есть самопровозглашённая структура является безблагодатной, как я написал выше не церковью, действующей по Божьему благословлению, но общественной организацией, зарегистрированной на основании нормативов светской власти.
Во-вторых, иерархи УПЦ КП сами не являются людьми верующими. Для них это именно бизнес, как для американских сектантов, а никак не идея жизни согласно Христовым заповедям. Начнём с их руководителя, расстриженного анафематствованного бывшего монаха лжепатриарха Филарета (Денисенко). Монах с младых ногтей (с 1950 года), епископ с 1962 года, Экзарх Украины и постоянный член Священного Синода РПЦ с 1966 года, митрополит с 1968 года, он имел неофициальную супругу и детей, начиная от 1965 года рождения. Обращаю внимание, что это была не невольная слабость неофита, дети рождаются на пике его архиерейской карьеры, когда Филарет уже известен своей требовательной жёсткостью к соблюдению мельчайших правил подчинёнными архиереями.
И это не проблема его личной жизни. Человек может либо быть монахом, либо иметь личную жизнь. То есть, находясь в лоне церкви и нагло нарушая её правила, Филарет был далёк от идеи служения, которую, по обязанности проповедовал. Он просто делал церковную карьеру. Для него церковный сан был, что звёздочки для генерала — чем больше их, тем выше чин, тем обширнее властные полномочия.
Говорят о связях Филарета с КГБ и ЦК. С кем он был связан неважно. Он верно служил атеистической власти, а та, в свою очередь, вела его в патриархи. Став экзархом Украины в 37 лет и митрополитом в 39 лет Филарет сделал блестящую карьеру и в сравнительно юном для архиерея возрасте стал де-факто вторым лицом в РПЦ, возглавив её крупнейшее подразделение, которым единовластно правил более 35 лет, до самого своего краха, когда уже добился для УПЦ внутреннего самоуправления.
Он почти стал патриархом, заняв место местоблюстителя патриаршего престола в 1990 году. Ему просто не повезло. В 1971 году, когда умер Патриарх Алексий I, Филарет ещё был слишком молод и слишком недавно архиереем, чтобы претендовать на патриаршество, а когда в 1990 году скончался наследовавший Алексию Пимен, покровительствовавшее Филарету атеистическое государство слишком ослабело и не смогло продвинуть своего ставленника — был избран Алексий II. Честолюбивый Филарет не мог смириться с таким ударом, затаил зло и через два года (полгода украинской независимости не успело исполниться) как он попытался при поддержке светской власти провозгласить автокефалию возглавляемой им тогда УПЦ МП. За что и был вначале лишён сана, но поскольку не раскаялся и не угомонился, то в конечном итоге был расстрижен и анафематствован, сравнившись в этом «достижении» с гетманом Мазепой.
То есть, человек, всю жизнь занимавшийся не делами церкви, но личной карьерой и обогащением при атеистическом антицерковном режиме, изнутри подрывавший церковь, будучи в конечном итоге из неё извержен, объявил себя церковью и начал рукополагать своих епископов, пытаясь выдавить с Украины УПЦ МП с целью присвоения того церковного имущества, которое ему не удалось захватить уходя в раскол.
Кто-то может поверить, что этот человек печётся о спасении души, является, пусть и заблуждающемся, но христианином? Да никогда. Так можно себя вести, только в том случае, если ты уверен, что Бога нет, а значит всё позволено и то, что не успел захватить при этой жизни утрачено навсегда. Он борется с христианством за власть и деньги. Он хуже языческих императоров, которые искренне заблуждались и боролись пусть за порочную, но идею. Он даже хуже нацистов, которые искренне верили в свой кровавый антихристианский мистицизм. Он ни во что не верит, кроме своих необузданных желаний.
Но может быть, это проблема одного человека, а остальная иерархия УПЦ КП просто подавлена его сильным характером и не ведает что творит? Нет, они такие же.
Когда-то ещё во время правления Януковича, иерархия УПЦ КП пришла у выводу об отсутствии у Филарета перспектив и решила вернуться в лоно мирового православия, пожертвовав своим предстоятелем. Сразу же возникла проблема. Кающиеся грешники (раскольники) возвращаются в лоно матери-церкви простыми монахами, а все сподвижники Филарета, желали вернуться «в сущем сане». В полном соответствии с казацкой традицией, они предлагали голову своего лидера в обмен на прощение и даже некоторое награждение.
Понятно, что у УПЦ МП просто не было такого количества епархий, чтобы удовлетворить желающих архиереев. Ведь Филарет, чтобы доказать, что у него более крупная церковь, чем УПЦ МП, массово рукополагал епископат. Кроме того, решить проблему прощения единолично, без Московского Патриархата УПЦ МП не могла. Она имела автономию по вопросам внутреннего управления, но всё же входила в РПЦ и анафему Филарету провозглашала РПЦ, и грешники возвращались не только в УПЦ МП, но через неё и в РПЦ. РПЦ оказалась в сложной ситуации. С одной стороны, какие же это «кающиеся грешники», если они требования выдвигают. С другой, появилась возможность уврачевания раскола, а значит спасения миллионов душ прихожан неканонической УПЦ КП. Но была и опасность провокации. Ведь Киев мог интерпретировать факт вступления в переговоры как де-факто признание УПЦ КП со стороны РПЦ.
Поэтому первоначальный зондаж возможности конструктивных переговоров был проведён в формате частного общения российских и украинских политиков. Прежде, чем решать вопрос об участии церкви в таких переговорах надо было понять насколько они могут быть продуктивны. Выглядело это примерно так: встретившись в неформальной обстановке (в ресторане, на футболе, на курорте) украинский политик говорил своему российскому товарищу что-то вроде: «А вот если бы архиепископу имярек дали такую-то епархию, то он бы покаялся и ушёл бы от Филарета».
В общем переговоры умерли не начавшись, поскольку выяснилось, что «кающиеся грешники» рассматривают ситуацию только с точки зрения личной карьеры и бизнеса. Они были готовы отправиться работать архиереями в Москву и Питер, в иные крупные и богатые российские епархии. Большим спросом пользовались церковные должности за границей. А вот нести архипастырское служение где-нибудь на Дальнем Востоке или на Крайнем Севере желающих не было.
Это не были кающиеся христиане. Это атеисты-карьеристы, напялившие на себя маскарадные рясы, бросились с корабля, который, как им тогда казалось, дал течь. Но, грузясь в шлюпки, бдительно следили за тем, чтобы туда сгрузили весь их скарб, заодно будучи не прочь прихватить и чужой багаж.РПЦ, УПЦ МП и атеисты-карьеристы, называющие себя УПЦ КП, говорят на разных языках. Одни верят в Бога, а другие в Золотого Тельца. Им никогда не договориться. Епископат УПЦ КП начнёт «каяться» и искать прощения лишь в том случае, если падение правящего в Киеве радикально-националистического режима станет не только неизбежным, но и очевидным в ближайшей перспективе и возникнет реальная угроза при новой власти понести уголовную ответственность. До тех пор они будут только усиливать давление на УПЦ МП, как при помощи государственного аппарата, так и опираясь на банды нацистских наёмников.
Сейчас ситуация сложилась и вовсе кризисная и крайне взрывоопасная. С одной стороны, проявленные УПЦ МП воля и мужество показали Порошенко, что пытаться «по-хорошему» убедить митрополита Онуфрия и Синод УПЦ МП подыграть ему в вопросе автокефалии бессмысленно. Он не получит обращения единственной канонической православной церкви на Украине. С другой, он сделал получение томоса об автокефалии одной из стартовых фишек своей президентской избирательной кампании и не может просто так бросить эту идею. Кроме того, почувствовав возможность наконец избавиться от УПЦ МП, филаретовцы активно давят на потерявшего от страха всякие ориентиры и сдерживающие начала президента, с требованием объявить автокефалию политическим решением власти и назначить УПЦ КП единственной легальной украинской церковью. Взамен они обещают самостоятельно «решить вопрос» с УПЦ МП, а также обеспечить полную лояльность верующих на президентских выборах.
Понятно, что они обманывают Порошенко, рассчитывая на то, что он издаст соответствующий указ, после которого филаретовцы, прикрывшись нацистскими бандами, пойдут массово захватывать храмы, монастыри и Лавры УПЦ МП, подавляя возможное сопротивление вооружённой силой. Фактически начнут религиозную войну, а точнее антихристианскую войну атеистов-карьеристов против православных, за то, чтобы завладеть церковным имуществом и превратить храм в доходное место.
Порошенко от этого не выиграет ничего. Наоборот у него есть очень большой шанс пасть одной из первых жертв второго (религиозного) этапа гражданской войны на Украине. Но его позиции слабы, а филаретовцы обещают, их лобби в президентском окружении уверяет, что обещания будут выполнены, и он хватается за филаретовскую соломинку.
Если филаретовцы не будут остановлены вовремя и Украина вползёт в религиозный этап гражданской войны, то всё, что было до сих пор, все несчастья, смерти, потери и отчаянье, покажутся завидной стабильностью и прогрессом, по сравнению с той кровавой вакханалией, в которую сорвётся страна. УПЦ МП — единственная авторитетная сила на Украине искренне выступающая за восстановление гражданского мира. Её разрушение будет означать уже не уничтожение государства (что, по сути, и так давно произошло), но убийство души народа, окончательную победу идей мести и возмездия, над идеями прощения и примирения.
Но «Мне отмщение и Аз воздам».
