Естественно, сами компании и владеющие ими олигархи (а из всех компаний только АЛРОСА является госкомпанией) недовольны – и начинают говорить про неправильный подсчет их прибыли, угрозу их инвестиционным программам и прочее, и прочее. Тем не менее, cкорее всего, власть пойдет на изъятие сверхдоходов –    потому что это правильно с высшей, государственной точки зрения.

Ведь что такое в данном случае сверхприбыль? Это то, что не зависит от управления компанией – выросли цены на никель, вот компания и заработала на его экспорте. Да, основные доходы – экспортные. Понятно, что можно изначально ввести налог на сверхприбыль сырьевых, перерабатывающих и металлургических компаний – и забирать в бюджет то, что сверх определенного уровня доходов. Но этого у нас нет – вот и приходится заниматься налоговыми маневрами уже по ходу дела.

А как же бизнес, его планы, как же обещание не поднимать налоги? Но никто не собирается грабить компании, лишать их возможности инвестировать, развивать производство и строить новые заводы. Речь о другом – о том, что государство имеет право заставить эти компании поделиться неожиданной и огромной прибылью.

Ведь все понимают, что такое тот же «Норникель» – бывшая государственная собственность, за бесценок приватизированная в 90-е годы.  Точно также образовалось и большинство других крупных частных металлургических и сырьевых компаний в России.

Потом, уже в нулевые годы, когда Владимир Путин лишил олигархов политической власти и принудил их платить налоги, многие компании стали вести себя прилично – заниматься социальной сферой, участвовать  в различных государственно значимых и просто благотворительных проектах. Но если быть честными, отношение подавляющего большинства наших граждан к ним не сильно улучшилось –    люди продолжают считать приватизацию крупных предприятий в 90-е годы воровской и несправедливой. Изменить это отношение почти невозможно.

При этом Владимир Путин всегда отказывался от требований национализации крупного производства, предпочитая ставить олигархический бизнес в такие условия, когда он не мог бы уходить от налогов и всячески поощряя его вкладывать в создание новых производств. Кроме того, Путин навел порядок в газовой и вернул под контроль государства большую часть нефтяной отрасли – что и позволило существенно нарастить доходы бюджета.

А чтобы хоть как-то изменить отношение людей касательно приватизации1990-х, Путин предлагал олигархам подумать о разовых компенсационных выплатах в бюджет – своеобразном извинении за получение за копейки общенародной собственности. Это предложение прозвучало перед президентскими выборами 2012 года – но не нашло отклика в среде олигархата. Никто не захотел заплатить, скажем, 10 млрд долларов за комбинат стоимостью в 100, купленный в 1990-е за 500 миллионов.

Точно также, когда Путин призывал олигархов вернуть капиталы в Россию, олигархическое сообщество разделилось – большинство предпочло оставить свои средства за границей, лишь меньшинство стало вкладывать их в развитие национальной экономики. По мере усилия конфликта между Россией и Западом многие олигархи начинают понимать, что они становятся заложниками у хозяев Запада – но что-либо менять уже поздно.

Однако когда мировую или отечественную экономику штормит, олигархи просят о помощи государство – и власть, понимая свою ответственность за судьбу не только заводов, но и десятков тысяч работающих на них, приходит на помощь.

Сейчас, когда власть приступает к пенсионной реформе, ее противники всячески раздувают тему социального неравенства в России – вот, богатые жируют, а у бедных отнимают последний кусок. При том, что социальное расслоение в нашей стране действительно вопиюще, недопустимо велико, цель Путина, в том числе и при проведении пенсионной реформы, состоит как раз в уменьшении этого разрыва, в ликвидации предпосылок для социального взрыва.

Не Путин проводил олигархическую приватизацию 90-х, не по его вине возникла в те же годы демографическая яма, не он вывозил из страны даже не сверхприбыли, а огромные средства, вырученные от распродажи сырья и утащенной в частные руки госсобственности – но именно он решает проблемы, порожденные этими бедами. Используя для этого все те средства, которые есть у него в распоряжении – главным из которых является поддержка народа России.

Ссылка

В этом деле, как утверждает французское издание, ему хватает союзников. Сальвини поддерживают Дональд Трамп, Владимир Путин, венгерский премьер-министр Виктор Орбан, австрийский канцлер Себастьян Курц, а также Марин Ле Пен, которая призналась, что она им «восторгается». За девять месяцев до выборов в Европейский парламент Сальвини приводит в беспокойство как Брюссель, так и весь остальной мир. «В Европе у Макрона есть одна проблема, и она называется Маттео Сальвини», — утверждает один из советников французского президента.

Сальвини — это «подрывник и искусный командир». Никто не подозревал, что он придёт к власти. Этого «бородатого смутьяна» недооценивал даже его «старый союзник» Сильвио Берлускони. Сальвини можно назвать «оппортунистом», «хамелеоном», который ради удовлетворения своих амбиций готов переходить от одного политического оттенка к другому, занимать как левые, так и правые позиции. «Он был рождён для того, чтобы стать политиком, он с раннего возраста умел выбирать правильные пути», — отмечает один из его приближённых.

Некоторые считают, что Маттео Сальвини способен пойти ещё дальше и обрести нового союзника — бывшего советника Дональда Трампа Стивена Бэннона, который недавно создал организацию под названием «Движение», цель которой заключается в пробуждении «популистского восстания» в Европе. Бэннон ранее заявлял, что он обратится за консультацией к Маттео Сальвини, которого он считает «примером для подражания». Вместе они намерены нанести поражение своим общим врагам — Ангеле Меркель и Эммануэлю Макрону. Французский президент, который больше не может рассчитывать на канцлера Германии, позиции которой ослабли, может остаться в одиночестве, заключает L’Express.

Ссылка