В январе текущего года тогдашний помощник президента США по национальной безопасности Герберт Макмастер заявил, что Россия может вмешаться в выборы главы мексиканского государства. Мексиканские политики хором стали заявлять, что Россия тайно поддерживает Обрадора. Последний, правда, оказался человеком с юмором и снял специальный ролик, в котором, стоя на берегу Мексиканского залива, заявил, что ждёт подлодку с российским золотом.

Конечно, мне, как гражданину России, приятно читать в западных СМИ заявления о всемогуществе России, способной определить итоги выборов в любой стране мира. Но не пытаются ли страны Запада свалить на Россию свои собственные проблемы?

Разнообразные теории заговоров — от заговора банкиров до заговора масонов — устарели и плохо воспринимаются почтеннейшей публикой. Приходится развлекать народ российским заговором. Как и в любой теории заговора, Россия подаётся как сила, с помощью непонятных технологий и чуть ли не колдовства с лёгкостью контролирующая весь мир. А что происходит в реальности?

Столкновения в Шарлотсвилле — результат крупнейшего раскола, в состоянии которого находится американский народ.

Беспорядки возникли после того, как крайне левые организовали общенациональную акцию по сносу памятников генералам Конфедерации. Напомню, что Конфедерация — государство, созданное в результате выхода из состава США рабовладельческих штатов Юга. Произошло это в 1861 году. Понадобилась кровопролитная Гражданская война, чтобы снова объединить страну. Победителю, президенту США Аврааму Линкольну, триумф стоил жизни — он был убит сторонником южан актёром Джоном Бутом.

С тех пор культ генералов Конфедерации стал неотъемлемой частью жизни американского Юга. Важным символом идентичности южан стал и флаг Конфедерации, который часто использовался на Юге, вплоть до того что он развевался в столицах ряда штатов наряду с государственным. Да, Конфедерация была рабовладельческим государством, но для южан генералы Конфедерации были воплощением чести, благородства и рыцарства. Их культ похож на восприятие обществом нашего российского дворянства, далеко не все представители которого были крепостниками, а многие сыграли выдающуюся роль в мировой культуре.

Однако времена меняются. Американские левые ещё в период правления президента Обамы жёстко атаковали традиционные ценности Юга. В частности, флаг Конфедерации был объявлен расистским, абсолютно неприемлемым и был не просто снят с флагштоков в столицах Юга, но и запрещён к продаже в интернет-магазинах.

Уже в правление Трампа левые стали сносить — как расистские — статуи генералов Конфедерации. В частности, таковой была объявлена и статуя Роберта Ли, крупнейшего генерала-конфедерата. За статую заступились правые — и начались беспорядки.

Происходившее в Шарлотсвилле — не просто столкновения крайне левых с крайне правыми. Это кризис американской нации в целом. В американском обществе стало модным травить белых, в частности белых мужчин, и обвинять их во всех грехах. Расизм в адрес белых перестал быть преступлением, равно как и призывы к насилию против них.

Например, буквально несколько дней назад в США отгремел скандал вокруг журналистки Сары Чон, которая писала в своём Twitter: «Белые люди перестанут размножаться. Вы все скоро исчезнете. В этом и заключается мой план». \

Или же: «Тупые белые люди лезут везде в интернете со своим мнением, как собаки, которые справляют нужду на пожарные гидранты».

Если бы речь шла о чернокожих или о представителях других меньшинств, то Саре Чон не поздоровилось бы. Но, поскольку речь шла о белых, редакция The New York Times, где работает журналистка, высказалась в том духе, что она просто пошутила. Дескать, эта такая форма протеста против расистов и Трампа, которые во всём и виноваты.

Американское общество оказалось на грани крупного кризиса на почве расовой ненависти. Демократическая партия и руководимые ею левацкие группы радикальных меньшинств ведут себя так, как будто в США уже идёт новая Гражданская война. Причём оскорбления в адрес белых звучат такие, что холодное противостояние может перейти в горячее почти в любой момент.

Сдерживает от насилия Вторая поправка к Конституции США, которая гласит: «Поскольку хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться».

Огромное количество стволов на руках охлаждает горячие головы.

Однако пока что США развиваются в направлении, по которому уже прошла ЮАР. Победа над апартеидом в ЮАР привела не к возникновению толерантного и мультикультурного общества, а к торжеству чёрного расизма и бегству белых за пределы страны.

Соединённые Штаты лишь в начале подобного процесса. Ведь белые по-прежнему составляют 70% населения. Многое будет зависеть от успешности реформ Дональда Трампа, от способности республиканцев привлечь на свою сторону представителей латиноамериканской и чернокожей общин США. В конце концов, есть пример Бразилии, где белое и чернокожее население мирно сосуществуют без конфликтов на расовой почве.

Но для этого американцам придётся понять, что борьба с расизмом и расизм меньшинств — это разные вещи. И что расизм, даже если его носителями выступают меньшинства, не может быть прогрессивным. Пока же американское общество поляризуется ускоренными темпами. Средний класс размывается. А ведь он — основа любого стабильного общества, что знал ещё Аристотель. В этих условиях влияние получают крайние силы.

Например, популярными становятся социалисты, длительное время бывшие маргинальной политической силой. На правом фланге происходит консолидация республиканцев вокруг Трампа. Республиканская партия, согласно всем опросам, превратилась в партию действующего президента. Его противники полностью утратили влияние. А это значит, что в ответ на сплочение меньшинств вокруг Демократической партии белые сплачиваются вокруг Республиканской.

Привычного чередования у власти малоотличимых друг от друга главных партий не происходит. Противники истерят, вешают друг на друга самые дикие ярлыки и готовы вцепиться друг другу в глотки. И это на фоне экономического бума и снижения безработицы.

Межнациональные и межрасовые противоречия могут оказаться сильнее единства. Тогда США превратятся в страну третьего мира с перманентными конфликтами между разными группами населения.

Есть и другая возможность — перезапуск нации на новых основаниях либо Трампом, либо его преемниками. Сейчас политические весы застыли в неустойчивости. Многое будет зависеть от исхода предстоящих в ноябре промежуточных выборов в конгресс, в ходе которых будет переизбрана треть сенаторов, а также вся палата представителей.

А Россия? А Россия здесь ни при чём. Попытки объединить американцев общей ненавистью к нашей стране не проходят. Люди просто не верят, что за всеми политическими процессами в США стоит Россия. «Лучше быть русским, чем демократом», — такие майки стали надевать республиканцы. Мне нравится этот ход мысли. Но ведь и он демонстрирует, что США переживают острый внутренний кризис и раскол.

Идея сделать ненависть к России единственной скрепой общеамериканской идентичности внушает искреннее недоумение. Неужели у американцев не осталось ничего общего, кроме ненависти к России? Конечно, совместная борьба против общего врага обычно сплачивает. Но ведь демократическая оппозиция пытается обвинить в шпионаже в пользу России своих политических конкурентов. Вот увидите: если республиканцы одержат победу на выборах в конгресс, снова заговорят о вмешательстве России, которая эту победу будто бы и организовала.

Левая часть американского общества пытается провозгласить своих правых противников не просто расистами, ксенофобами и антисемитами, но и иностранными шпионами.

Конечно, нам не было бы до этого никакого дела, не сказывайся внутриамериканский политический процесс столь негативно на российско-американских отношениях, да и на международном политическом процессе в целом.

Следующим поколениям американцев будет стыдно за истерическую шпиономанию, охватившую сейчас американское общество. Как стало стыдно за маккартизм.

Барак Обама и его окружение предпочли видеть в Белом доме Дональда Трампа, а не соперницу по Демократической партии Хиллари Клинтон. Справиться с ней в 2008 году было для Обамы гораздо более сложной задачей, чем справиться с республиканцем Маккейном. Обама понимал, что, если Клинтон приходит к власти, она приходит на 8 лет. Поэтому он предпочёл помочь Трампу с расчётом на то, что тот не переизберётся на второй срок и в 2020 году победит демократ, поддержанный самим Обамой.

Отсюда вмешательство в американские выборы американских же спецслужб — они усиленно фабриковали компромат на Трампа, чтобы держать его на крючке, но одновременно помогли притопить Хиллари Клинтон, когда за 11 дней до выборов против неё было открыто расследование, обрушившее её рейтинг. Цель понятна — дать Трампу избраться, но только на один срок. Все четыре года держать Трампа под прицелом убойного компромата, после чего свергнуть в 2020 году.

Американские спецслужбы вмешивались в выборы гораздо активнее пресловутых российских хакеров. Именно они пытались засылать в штаб Трампа агентов под прикрытием представителей России. Именно они фабриковали против Трампа компромат. Похоже, американцы организовали заговор против самих себя. А обвинения в адрес России — всего лишь маскировка этого факта.

Павел Святенков

Космический ударный эшелон ПРО сразу вызывает воспоминания о «Стратегической оборонной инициативе» Рональда Рейгана — СОИ. На тот момент США, по крайней мере на бумаге, поставили задачу создания многослойной системы плотной обороны от равного соперника. Это вызвало довольно нервную реакцию в СССР и вынудило потратить немало миллиардов на симметричные (создание собственной ПРО) и асимметричные (выработку мер противодействия) шаги.

На этом научно-техническом заделе, кстати, неплохо продержалась ракетостроительная промышленность с 1990-х годов: современные ракетные комплексы несут на себе печать того времени, и их технические задания учитывали «перспективные средства ПРО вероятного противника».

Помимо фантастических конструкций типа рентгеновских орбитальных лазеров с накачкой от ядерного взрыва (то есть прямого нарушения Договора о космосе), в конце 1980-х в США всерьез начали рассматривать концепцию массового развертывания орбитальных платформ с небольшими самонаводящимися перехватчиками, которые должны были атаковать советские баллистические ракеты, выходящие из-под щита атмосферы. Проект получил наименование Brilliant Pebbles («Блестящие камешки»).

Его критиковали, отстаивали, переделывали архитектуру, пересчитывали технико-экономическое обоснование. В результате он въехал в 1991 год, когда СОИ как система плотной ПРО от массированного ракетного нападения полностью утратила актуальность. На ее место пришел проект GPALS («Глобальная защита от ограниченных ударов»), чья эффективная буферность рассчитывалась исходя примерно из 200 боеголовок, атакующих континентальную территорию США. Brilliant Pebbles должны были стать ключевым элементом GPALS.

Но он тоже остался на бумаге. К 1999 году США перешли к развертыванию проекта «национальной ПРО», которая и по сей день обеспечивает лишь крайне ограниченную защиту территории США от единичных пусков. Европейский (третий) позиционный район должен был быть копией двух американских, но Барак Обама отменил планы, установив туда противоракеты SM-3, актуальные (развернутые и проходящие испытания) модификации которых пока вообще не способны противостоять межконтинентальным ракетам, а только ракетам средней дальности. Космическим ударным средствам в этих планах места не было.

Однако идеи космического эшелона перехвата остались в повестке дня и периодически (всякий раз, когда Иран или КНДР демонстрировали очередной ракетостроительный успех) всплывали в прессе и сообщениях об инициативных проектах. Это касалось как орбитальных перехватчиков, так и совсем недавних разговоров о космических лазерных системах.

Оппоненты готовы?
Многие американские эксперты критиковали и критикуют идею космического эшелона огневых средств ПРО, причем с разных точек зрения. Отмечаются и экономическая утопичность проекта, и незрелость технологий, и явно дестабилизирующий характер системы.

Последнее следует отметить особо. Космический эшелон, развернутый для уверенного поражения ракет Ирана и КНДР, как отмечают специалисты, покроет и значительные районы Евразии, включая Китай. Это сразу создает напряженность в отношениях с Пекином. Напомним, что один из районов боевого патрулирования российских подводных ракетоносцев на Дальнем Востоке, по мнению американских военных, находится в Охотском море, и в этом случае космические средства потенциально могут угрожать и ему.

Как мы уже написали, космические ударные средства ПРО как идея совсем не новы и в решениях для отечественных ракетных комплексов пятого поколения («Тополь-М», «Булава», «Ярс», «Сармат») возможность развертывания противником таких систем предусмотрена. В частности, речь идет об адаптивных режимах разгона с маневрированием и настильных траекториях, при которых ракета максимально долго не выходит за пределы атмосферы в сравнении с оптимальными профилями полета. Это повышает требования к энергетике ракеты, снижает полезную нагрузку, зато увеличивает вероятность ее доставки.

Но не так давно нам показали и средство, принципиально (на текущих и перспективных технологиях) исключающее воздействие ударного космического эшелона ПРО. Это ракетно-планирующие системы с гиперзвуковыми глайдерами — например, российский «Авангард».

Глайдер после разгона не движется по баллистической траектории в безвоздушном пространстве (как в случае с баллистическими ракетами, чья нагрузка в апогее может доходить и до 1200–1500 км высоты), а ныряет назад и планирует в атмосфере на высоте всего 50–60 км. Это исключает применение орбитальных ракет-перехватчиков в том виде, как они задумывались для противодействия баллистическим целям.

Для системы типа «камешков» уже нужна другая платформа, включающая «возвращаемую часть» с теплозащитой и другими требованиями к механической прочности. Это увеличивает и усложняет конечное изделие (которых нужно очень много) и удорожает весь орбитальный оборонительный комплекс на порядок. Сложности возникают и при использовании против атмосферных целей лазеров орбитального базирования (повышаются требования к мощности, нарастает расфокусировка).

Система строится
Тем не менее, если ударный эшелон средств ПРО еще пока что выглядит гипотетически (как и в предыдущие заходы), то решение о принципиальном обновлении космического эшелона информационных средств ПРО в США принято бесповоротно.

Американские военные указывают, что архитектура нынешних орбитальных средств наблюдения в основе своей формировалась несколько десятилетий назад и в современных условиях уже выглядит архаичной, особенно при вероятном развертывании гиперзвуковых боевых средств.

Напомним, что классическая схема предупреждения о ракетном нападении выглядит как фиксация космическими средствами старта ракет с территории противника с уточнением ситуации с помощью наземного эшелона радиолокационных станций в момент, когда ракеты поднимаются над радиогоризонтом на большую высоту, то есть за 10–15 минут до попадания в цель.

Однако, как мы показали выше, в случае с гиперзвуковыми глайдерами этот алгоритм не работает: фиксация старта ускорителя ракетно-планирующей системы спутниками возможна, но имеющиеся сейчас радары ничего не увидят, пока глайдер не подойдет на подлетное расстояние 3–5 минут. При этом глайдер обладает способностью размашисто маневрировать по курсу в отличие от баллистических средств, что полностью запутывает определение не только его конечной цели на территории обороняющегося, но и самого факта нападения именно на него.

Поэтому космические средства обнаружения становятся ключевым элементом в системе обороны от противника, вооруженного глайдерами. Сходно выглядит ситуация и с обнаружением чисто атмосферных крылатых ракет с гиперзвуковой скоростью: космический эшелон здесь тоже крайне важен, так как такие изделия уже достаточно заметны (в отличие от современных «стелс-объектов», низковысотных и дозвуковых).

Это создает спутанность не только с гипотетическим ударным эшелоном ПРО, но и со средствами противодействия. В последние годы многие страны (в частности, Россия и Китай) активно разрабатывают противоспутниковые системы, эффективность которых в противодействии космическим средства ПРО (не важно, информационным или ударным) трудно переоценить. Одновременно это, в свою очередь, дополнительно дестабилизирует ситуацию: сторона, получившая удар по критическим компонентам спутниковой инфраструктуры, должна делать нелегкий выбор о дальнейшей эскалации конфликта (в этом случае не исключено, что уже и в ядерной форме).

Контекст оргштатных мероприятий
Следует заметить, что всё это происходит в условиях лобового продавливания Дональдом Трампом решения о создании в США отдельного вида вооруженных сил — космических войск. Встреченная поначалу дружным сопротивлением военных и конгрессменов, идея постепенно встраивается в рабочий процесс вашингтонской бюрократии.

Так, 7 августа кардинально изменил свою позицию один из основных в прошлом оппонентов Трампа по этой линии — министр обороны Джеймс Мэттис. «Бешеный пес», скептически комментировавший ранее тему космических войск, вдруг выступил в поддержку их создания.

«Необходимо впредь рассматривать космическое пространство как один из театров военных действий, и создание боевого командования — один из шагов в этом направлении, которые сейчас можно сделать. Мы полностью солидарны с президентскими озабоченностями по поводу защиты нашей космической инфраструктуры, и мы занимаемся этим вопросом в условиях, когда другие страны создают боевые средства для атаки на нее», — заявил он.

При этом Мэттис ловко уклонился от вопроса о том, говорит ли он о создании нового вида вооруженных сил (вслед за президентом) или же об укреплении имеющихся организационных структур.

Таким образом, весьма вероятно, что 11-е (космическое) боевое командование в структуре вооруженных сил будет преобразовано в шестую ветвь сил, наряду с армией США (сухопутными войсками), флотом, ВВС, Корпусом морской пехоты и Береговой охраной. Благо, как мы видим, фронт работ для него уже нарезан серьезный.

Лондон отказывался от союзных обязательств перед кем-либо, предпочитая свободу рук в любой точке мира. Постепенно британцы все явственнее ощущали имперское перенапряжение (imperial overstretch). Им все тяжелее было конкурировать с растущей промышленной мощью Германии и США, и в 1904 году Англия создала Антанту с Францией — своим давним колониальным соперником. «Блестящая изоляция» завершилась.

Примерив на себя роль нового мирового гегемона, Соединённые Штаты пытались избегать ошибок британцев и создавали по всему миру сеть военно-политических альянсов.

Получая геополитические выгоды, США вынужденно сами становились зависимыми от своих союзников и крайне ограниченными в силовом давлении на них в вопросах торговой и технологической конкуренции.

Остальные страны давно не только оправились от катастрофы Второй мировой и последующих социальных экспериментов, но и стали обгонять США во многих сферах, провоцируя деиндустриализацию, упадок инфраструктуры, утечку мозгов и технологий и социальную деградацию весомой части среднего класса.

Избрание Дональда Трампа под лозунгом «Сделать Америку снова великой» стало ответом консервативных избирателей на эти вызовы.

Вместо предпринимавшихся Бараком Обамой попыток адаптировать страну к новым реалиям, где ей суждено быть лишь первой среди равных, произошёл поворот в сторону борьбы за возврат в «золотой век» безусловного доминирования.

Сравнение, конечно, достаточно грубое, но в СССР в начале 1980-х перестройка и «новое мышление» в мировой политике тоже не были единственной опцией. Вот и в Америке верх взял условный «Андропов» со всеми вытекающими.

Круговая оборона
Дональда Трампа напрасно записывали в последователи изоляционистов начала XX века, выступавших за ограничение американского вовлечения в международные дела. Привлечение им в команду на ключевую позицию одного из столпов неоконсерватизма Джона Болтона показала, что речь скорее стоит вести о новом прочтении вышеописанной «блестящей изоляции».

Вашингтону более, чем когда-либо есть дело до окружающего мира и своего места в нем. Просто теперь США не хотят, чтобы их что-то искусственно сдерживало при применении сохраняющихся конкурентных преимуществ с целью ограничения роста потенциальных соперников.

В команде Трампа не верят ни в благо Chimerica (модели тесного и гармоничного взаимодействия Китая и США), ни в выгоды для себя от укрепления интеграционных процессов в Европе и в азиатско-тихоокеанском регионе, ни в мягкое переустройство Ближнего Востока.

Время для США уходит. Их роль в мировой экономике, политике, технологическом прогрессе все ещё колоссальна, но уже не бесспорна. Звезда Pax Americana закатывается также неуклонно, как в своё время величие Pax Britannica. В команде Трампа решили, что могут этот процесс хотя бы затормозить. А для этого нужно меньше инвестировать в прежние обременительные союзы и активнее сдерживать развитие конкурентов. Причём никакой особой идеологии за этим нет: немецкий автопром такая же легитимная цель, как российский ВПК или китайские компании, занимающиеся исследованиями в области искусственного интеллекта.

Соединённые Штаты будут действовать против всего, что сегодня или завтра даст другим державам возможность бросить вызов их влиянию. Повод для таких действий может быть любой: приписываемый канадским сталилитейщикам демпинг или России — отравление Скрипалей.

И напрасно администрацию Трампа обвиняют в бессистемности. Некоторая хаотичность и нервозность в ее действиях обусловлена лишь колоссальным масштабом вызова. Над хозяином Белого дома смеются за его регулярные претензии к бездействию предшественников.

Восклицая «Почему никто ничего не предпринимал ранее?!" Трамп абсолютно искренен. Он отражает настроения многих в консервативных кругах. Как можно было допустить, чтоб российские атомные подлодки вновь уверенно дежурили вблизи западного побережья США?! Ответ: восстановление Второго флота в Атлантике.

Как вышло, что КНР из большой швейной фабрики путём кражи и покупки американских технологи, переманивания учёных и эксплуатации западных технических вузов начал обгонять Америку в разных сегментах IT и уже превзошёл в производстве электромобилей?! Ответ: заградительные тарифы на китайский импорт и жёсткое противодействие в киберпространстве (ежедневно совершается несколько сотен взаимных кибератак).

Почему Ирану позволили стать ведущим игроком на Ближнем Востоке с сетью лояльных вооруженных группировок от Йемена до Афганистана? Ответ: возобновление жёстких санкций вплоть за нефтяного эмбарго и поддержка саудовской операции против йеменских хуситов.

Трамп искренне не понимает, зачем много тратить на союзников по НАТО, которые покупают у России кто газ, кто комплексы ПВО. Ради общих ценностей? Так ценности у правого консерватора Трампа и левых либералов по своей сути Трюдо или Меркель довольно разные.

Во взглядах на будущее западного общества, роль христианства, семьи, традиционных устоев базовому избирателю лидера США ближе Ярослав Качинский, Себастьян Курц или даже Владимир Путин, чем Эммануэль Макрон. Те, кто критикует Трампа за «пренебрежение традиционными союзниками», вряд ли сможет объяснить пользу от этих союзников в борьбе за сохранение американского лидерства в разных областях.

Ни немцы, ни канадцы, ни даже британцы никогда не подписывались помогать США сохранять, например, эксклюзивный статус МВФ и Всемирного банка.

Напротив, европейцы включительно с англичанами вопреки настоятельным просьбам Обамы совершили фактическое предательство и поддержали создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций — подконтрольного Пекину инструмента распространения своего финансового влияния. И дело не в том, что европейцы такие плохие. У них просто иное видение будущего.

В ЕС не переживают по поводу того, что КНР уже контролирует порядка 80% мирового производства солнечных батарей, или что китайцы ускоренно развивают космическую программу.

Европейцы давно сошли с дистанции в «большой игре» и не мыслят в категориях глобального доминирования. А американцы мыслят и действуют.

Мы весь, мы старый мир разрушим…
В современном мире суверенитет стал самым редким ресурсом. В полной мере (с поправкой на глобализацию) им обладают только США, Китай, Россия, Израиль, Саудовская Аравия, Иран и Турция. Даже Индия и Бразилия слишком сильно оглядываются на Вашингтон, чтоб бесспорно войти в этот список.

По турецкому стремлению в этом списке быть Вашингтон сейчас наносит показательно сильный удар. У американо-турецкой конфронтации много причин.

Сыграла свою роль и ссора Тайипа Эрдогана с Израилем, который подобно хвосту, что виляет собакой, оказывает на политику нынешней администрации не меньшее влияние, чем Конгресс. И нежелание Вашингтона выдать личного врага турецкого лидера, проповедника Фетхуллаха Гюлена. И расхождения в оценках роли курдского фактора в Сирии. Но последней каплей стала закупка Турцией российских комплексов ПВО С-400.

Невзирая на западные санкции их производитель — концерн «Алмаз-Антей» — и так вошёл в десятку крупнейших компаний-экспортёров на рынке вооружений. А тут ещё и формальный союзник по НАТО помогает ключевому конкуренту в важнейшем сегменте передовых комплексов ПВО оставаться на плаву и даже сохранять технологическое лидерство. В ответ американские санкции против турецких металлургов обрушили курс лиры.

Эрдоган призвал сограждан избавляться от долларов ради демонстрации патриотизма. Первым его в трудный момент звонком поддержал Путин. Действия Вашингтона только укрепляют фактический союз Анкары с Москвой, позволивший Кремлю получить ключи от Сирии. И дают надежду Ирану избежать изоляции в регионе.

Заявленный Эрдоганом курс на отказ от доллара в экспортно-импортных операциях не так просто реализовать, но он является оптимальным и для России, и для Ирана, и для Китая, и даже для ЕС, которые прямо или косвенно страдают от финансовых санкций США. Пока же российский центробанк избавляется от американских ценных бумаг, опасаясь их ареста в случае продолжения санкционной войны.

Все это не мешает команде Трампа посылать в Москву путаные сигналы, чередуя экономические удары с примирительными заявлениями. Такой подход озадачивает российскую элиту, которая при недавних признаках потепления излишне быстро показала свою жажду примирения.

В рамках обозначенной стратегии это логично: Вашингтону необходимо именно что принудить Россию к «изменению поведения».

Создавать единый фронт против РФ и добиваться свержения Путина американская власть не собирается. Это не только вряд ли осуществимо, но и не связано с ключевыми американскими интересами.

В идеале необходимо включить Россию в усилия по сдерживанию Китая — по-настоящему опасного конкурента. В ближайшей перспективе как минимум добиться согласия Москвы на выдавливание Ирана из Сирии. Опять же с серьёзной натяжкой можно сказать, что аналогичным образом Англия примирилась с Россией, осознав долгосрочную опасность роста германского промышленного могущества.

Украина при таком подходе лишь инструмент дополнительного давления на Москву.

С точки зрения чистого глобального доминирования украинский фактор вторичен для США. Достаточно, что российский и украинский ВПК разделены и Москва не может использовать прежнюю кооперацию для развития флота (из-за потери доступа к газовым турбинам), армейской авиации и стратегических ракетных сил.

Само по себе политическое влияние на Украине не принесёт Москве особых козырей в глобальной конкуренции с Соединенными Штатами, но даёт Вашингтону повод пытаться обменять право на него на уступки по более важным вопросам.

Потому относительно Украины за океаном вполне склонны дождаться исхода президентских выборов. Пока нет признаков готовности как-то ощутимо вмешиваться в сам избирательный процесс. Если это и будут делать отдельные американские фонды (часто враждебные Трампу), то без согласования с Белым домом.

В целом администрация США настроена рушить сложившийся мировой порядок именно потому, что она считает его невыгодным для своей страны, превращающей ее в глобального донора технологий, денег, безопасности. Трамп и Ко убеждены, что растворение Америки в глобализированном «человечестве» (пусть даже и живущему в узких рамках западных либерально-демократических ценностей) плохой сценарий.

В отличие от Обамы, который только после волны критики справа заявил, что верит в «американскую исключительность», нынешний президент в ней не сомневается. Как, впрочем, и в своей.

Олег Волошин