По первой оценке, экономика США выросла во втором квартале на 4,1%. Это многолетний максимум. Фондовый рынок США показывает рост с начала года порядка 6%, отмечает Ален Сабитов, аналитик ИК «Фридом Финанс».

На этом фоне в буквальном смысле трясет страны с развивающимися рынками. У них дешевеют национальные валюты, растет инфляция, падают фондовые индексы. Если так продолжится, то глобальный кризис окажется неизбежным.

Первая половина 2018 года стала ударом для emerging markets, констатирует Сергей Королев, начальник отдела по работе с клиентами ИК «Церих Кэпитал Менеджмент». Укрепление доллара к основным валютам, которое началось на фоне повышения ключевой ставки ФРС США (с начала года она выросла с 1,375% до 1,875%), подтолкнуло инвесторов пересмотреть свои портфели.

А торговые войны, которыми сейчас занимается президент США, и вовсе привели к тому, что аналитики из крупных инвестиционных домов, призывают к бегству из рисковых активов, добавляет он.

«Реализация в начале года налоговой реформы в Штатах и более высокие доходности на американском денежном рынке (по сравнению с большинством стран с развитой экономикой) способствовали возвращению капитала на рынок США в последние пару кварталов», - соглашается главный аналитик Промсвязьбанка Михаил Поддубский.

По данным EPFR Global, в мае-июне был зафиксирован отток из прямых фондов и фондов облигаций, специализирующихся на развивающихся рынках. Потери составили $36,2 млрд.

В августе мы видим скорее очередное бегство инвесторов, отмечает Ален Сабитов. Ситуация может изменится, если наметятся признаки стабилизации. По бумагам развивающихся рынков установилась очень привлекательная доходность, что может привлечь спекулянтов вроде крупных хедж-фондов, считает он.

Правда, по прогнозам, ФРС продолжит повышать ставку на фоне роста инфляции в США и сделает это уже на заседании 26 сентября. Поэтому условия кредитования для развивающихся стран продолжат ухудшаться, говорит Сабитов. Страны с высоким уровнем задолженности (Чили, Южная Африка, Малайзия) могут пострадать больше других.

Наиболее уязвимыми являются те страны, которые находятся в состоянии двойного дефицита - дефицита бюджета и счета текущих операций, поясняет Михаил Поддубский. Турция является наглядной иллюстрацией такой ситуации — отрицательное сальдо текущего счета при большом объеме госдолга заставляет падать турецкие активы опережающими темпами, отмечает он.

Страны с развивающимися рынками получают двойной удар. Дешевеют их валюты и растет доходность по их долгам.

Сабитов говорит, что больше других с начала года подешевел аргентинский песо (37,3%). Турецкая лира потеряла 35,08%, южноафриканский ранд упал на 15,74%.

Долларовая доходность по 10-летним евробондам Аргентины подскочила до 9,5%, по турецким бумагам до 8,5%, южноафриканским до 5,9%.

Штормит и лидеров развивающихся стран – китайский юань слабеет к доллару, а страна находится на грани полномасштабной экономической войны с США. Если переговоры между сторонами не дадут эффекта, то может начаться обмен серьезными ударами. Например, США введут пошлины на товары стоимостью $200 млрд, а Китай в ответ начнет распродажу американских казначейских облигаций, которых у него почти на $1,2 трлн.

Индия тоже не тихая гавань. Рупия подешевела с начала года примерно на 9%, а инфляция перешагнула за целевой показатель в 4%.

У России хороший платежный баланс, маленький долг, растущая экономика (пусть и невысокими темпами), да и цены на нефть стабильно выше $70 за баррель. Ее «новое американское величие» достало через санкции. В итоге в августе рубль подешевел более чем на 6%, а с апреля на все 15%.

Кроме того, иностранцы вывели с начала апреля с российского долгового рынка порядка $6 млрд, указывает Сабитов. А чистый отток капитала вырос в январе-июле 2018 года в 2,5 раза по сравнению с показателем за аналогичный период предыдущего года и достиг $21,5 млрд.

Доллар укрепляется по отношению к валютам EM, «игроков по всему миру продолжает пугать нарастающий дефицит валютной ликвидности», констатируют аналитики «Алор брокер».

Последнее, что может сделать Дональд Трамп, чтобы добить мировую экономику, это обрушить цены на нефть. Конгресс США готовится рассмотреть законопроект, позволяющий американцам преследовать участников глобальных сырьевых картелей, таких как ОПЕК. Это может разрушить существующее статус-кво на рынке, поскольку нефтедобывающие страны не смогут координировать свои действия, и рынок сначала захлебнется черным золотом, а потом оно станет дефицитом.

Сможет ли Америка сохранить свое величие в этом рушащемся мире? По крайней мере, у Трампа на этот счет нет сомнений. Он уверен, что уже снова сделал Америку великой.

«Я уже сделал Америку снова великой, посмотрите только на рынки, работы, военные рекорды, и мы покажем себя еще лучше», - прокомментировал президент США в конце прошлой недели слова губернатора Нью-Йорка Эндрю Куомо. Последний усомнился в том, что Америку можно «сделать снова великой».

Ведь и Путин, и Меркель во время недавней встречи в немецком Мезеберге еще раз дали понять, что Украина сохранит за собой статус транзитера российского газа в Европу. Причем, это было сказано ими до начала двусторонних переговоров, на которых 18 августа стороны в течение трех часов, как выразился пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, «сверяли часы» по актуальным международным темам, в том числе вопросам, связанным с реализацией проекта «Северный поток-2».

Стоит напомнить, что фрау канцлерин всегда подчеркивала приверженность Германии сохранению транзита газа через Украину — по сути, это было одним из условий, на которых Берлин и другие европейские участники проекта согласились в нем участвовать. Поэтому в Мезеберге она явно была удовлетворена, когда Владимир Путин подтвердил, что «Северный поток-2» не предусматривает закрытия транзита через Украину.

«Я очень довольна, что нам удалось начать переговорный процесс по этой тематике», — призналась Меркель.

Сложно сказать, обратила ли она внимание на условие, которое выдвинул президент России, говоря об украинской трубе… А он, между тем, ясно подчеркнул, что украинский транзит должен соответствовать экономическим требованиям и быть «экономическим во всех смыслах этого слова».

Вопрос только в том, кто и как сделает его экономически обоснованным сегодня и в будущем?

— Важно отметить, что стороны неоднократно уже делали заявления о том, что транзит через Украину должен сохраниться, — комментирует ситуацию ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков. — И Меркель об этом говорила, и Путин, и глава «Газпрома» Миллер. И здесь никто не лукавит.

Если бы, например, в 2017 году работали и «Северный поток-2», и «Турецкий поток», и дозагрузка была бы «Северного потока-1» — еще 4 млрд. кубов в него влезет, все равно всех этих дополнительных мощностей не хватило бы, чтобы полностью отказаться от транзита через Украину. Буквально 3 млрд. кубов, но все равно не влезло бы.

В прошлом году транзит через Украину составил 93,5 млрд. кубометров. При том, что в Европу Россия поставила 194,5 млрд. кубов газа, в этом году поставки еще вырастут примерно на 10 млрд. кубов. В 2018-м при наличии всех ранее названных газопроводов не хватило бы уже места, соответственно, для 13 млрд. кубометров.

Вот она, пожалуйста, та цифра, которую называл Миллер, когда говорил, что мы оставим на транзит через Украину 10−15 млрд. кубов газа.

То есть, в своих заявлениях и Меркель, и Путин подтверждают, что транзит через Украину сохранится. Но никто про объем не упоминает. А объемы, конечно, будут не такие как сейчас — не под сто миллиардов кубометров, а гораздо меньше.

И, в общем-то, понятно, зачем Меркель все время говорит о необходимости сохранения украинского транзита. Надо показать всем и доказать, что «Северный поток-2» не является политическим проектом. То есть, он не направлен на то, чтобы экономически убить Украину, а просто это новый газопровод взамен устаревающей трубы. К тому же, «Газпром» будет полностью собственником всей морской части «Северного потока-2», значит, он платит за прокачку сам себе. Наконец, это диверсификация маршрутов поставки, чтобы можно было выбирать хотя бы сам маршрут.

Ведь нам постоянно европейцы говорят: «Мы хотим выбирать источники поставки газа, поэтому и строим СПГ-терминалы, например». Так и Россия хочет выбирать маршруты доставки газа, чтобы они конкурировали между собой.

— Разве сейчас это невозможно?

— Сейчас Украина фактически безальтернативный транзитер. Сколько выставит счет, столько «Газпрому» и придется оплатить, иначе он не сможет выполнить условия контракта с европейцами. Как противостоять капризам Киева тогда? Вот и создается альтернативный маршрут для европейцев. И это всем на пользу.

Поэтому Путин постоянно подчеркивает, что — да! — «мы оставим Украине транзит, но это не значит, что мы даем Украине карт-бланш».

В Киеве ведь что заявляют: «Вам деваться все равно некуда. Поэтому мы вам выставим такой тариф, что независимо от объемов — сто или десять миллиардов кубов будете качать, — все равно заплатите нам одинаково».

Чтобы вот этого не было, наш президент все время подчеркивает, что надо экономически целесообразно относиться к транзиту.

— Но в Киеве все равно обещают компенсировать уменьшение объёмов газа на украинском маршруте увеличением тарифов на транзит. Это возможно?

— Я думаю, когда Меркель сказала, что «мы начали конструктивный диалог», она имела в виду не нынешнюю встречу с Путиным, а июльские переговоры в трехстороннем формате — Россия, Украина, ЕС — о том, какие газовые контракты должны быть после 2019 года и как по ним работать. Это была первая, предварительная встреча, на которой стороны заявили свою позицию. А следующая пройдет, если не ошибаюсь, в октябре. И это будет уже предметный разговор с обсуждением всех вопросов детально.

В октябре будет понятно, строится в итоге «Северный поток-2» или не строится — потому что Штаты обещали какие-то новые санкции после 22 августа ввести. Посмотрим, что там, в общем-то, будет. Какие переговорные позиции, исходя из реальности, возможно, стороны будут иметь.

Думаю, что канцлер имела в виду как раз эти переговоры по транзиту с 2020 года. И здесь, скорей всего, события постепенно будут развиваться.

— Поясните.

— Есть вероятность, что в 2020-м европейцы не успеют на своей территории построить продолжение «Северного потока-2» в полном объеме. Поэтому он будет загружен не на 55 млрд. кубов, а где-то на 30 млрд. И, опять же, не успеют закончить продолжение на европейской части второй нитки «Турецкого потока». Соответственно, это еще 15 млрд. кубометров. И плюс те самые 10−15, которые не влезают.

Получается, в сумме примерно на 40−50 млрд. кубов будет продолжаться транзит через Украину в 2020-м. А в 2021-м (это уже окончательная загрузка «Северного потока-2» и второй нитки «Турецкого потока) — минус 30 млрд. кубов.

Но там все будет зависеть от того, сколько сами европейцы будут закупать. У них собственная добыча падает, и им импорт необходимо увеличивать.

Начнут они увеличивать закупки российского газа, будет через Украину 20−30 млрд. кубов транзита. Не будут, тем хуже для Украины — останется ей на транзит 10−15 млрд. кубов.

В октябре на этот счет уже будет что-то решаться.

— А есть ли смысл вообще содержать такую огромную инфраструктуру ГТС, если она будет использоваться только на 10−15%?

— Действительно, чем меньше вы качаете, тем дороже вам обходится содержание трубы и вы больше затрат на тысячу кубов производите. Украине просто надо тоже реально смотреть на вещи, а не шапкозакидательством заниматься.

На встрече в июле представители украинской стороны вдруг заявили, что хотят от России увеличения объемов транзита в Европу по украинскому маршруту. Называлась цифра — более 120 млрд. кубометров.

Изначально вся эта газотранспортная система, действительно, строилась в советское время из расчета, по-моему, 240 млрд. кубов на входе и 180-и — на выходе. Естественно, эти объемы сейчас не загрузить, и технически она уже не потянет такую нагрузку.

Российская позиция: сколько захотим, столько прокачаем, чтобы не было условия «бери или плати». И чтобы ставка транзита определялась как в европейских странах — по такому же тарифообразованию. А не по принципу — «что левая нога захочет».

Соответственно, Украине надо понимать, какие примерно объемы будут в ближайшие десять лет качаться через них.

А в рамках трёхсторонних переговоров надо выяснять, какие у европейцев будут потребности в газе. И какие возможности есть у России — как и куда она будет этот газ качать. В ту же Молдавию, Румынию, Болгарию мы через Украину будет качать или нет?

Я бы сказал так украинским коллегам: коридоры, которые нами будут востребованы для транзита, оставляйте. Все остальное разбирайте и оптимизируйте, чтобы было меньше затрат. Чтобы прибыль от транзита не распылялась на всю ГТС, в том числе на трубы, которые не используются. Покажите, наконец, что конкурентный рынок транзита образовался на Украине.