Фукуяма пишет ныне о кризисе западной демократии и либерального миропорядка. В прошлом году вышло его эссе "Америка: несостоятельное государство" с подзаголовком "Политическое загнивание Америки заражает весь мировой порядок. Дело может быть столь же серьезным, как советский коллапс".
А одна из популярных книг нынешнего года в США — работа видного либерального политолога Роберта Катнера "Может ли демократия пережить глобальный капитализм?". По содержанию это полемика против "утопической веры в саморегулирующиеся свободные рынки", а также "наивной веры в то, будто углубление глобализации ведет к распространению как либерального капитализма, так и либеральной демократии".
В этот контекст Катнер вписывает и избрание Трампа, а также подъем праворадикальных партий в Европе. А на вопрос о том, жизнеспособна ли современная западная демократия, автор отвечает: "Надеюсь, да". Но тут же добавляет: чтобы она устояла, "потребуется меньше капитализма и больше демократии".
Закат золотого века
Катнер считает, что золотым веком для Америки было тридцатилетие после окончания Второй мировой войны. "Послевоенная система была уникальной в истории капитализма, — пишет он. — Экономика по обе стороны Атлантики росла рекордными темпами и в то же время обеспечивала большее равенство". Именно тогда были заложены основы процветания американского "среднего класса".
Катнер называет такой подход "национально управляемым капитализмом" (кстати, его работы знает и ценит известный "экономический националист" Стивен Бэннон, который при Трампе одно время был главным идеологом Белого дома). Он горько сожалеет о том, что с середины 1970-х годов послевоенный подход начал демонтироваться большим бизнесом, вновь перехватившим политическую инициативу
Достигалось это, по убеждению специалиста, за счет обуздания "хищнического капитализма" в рамках "Нового курса" Франклина Рузвельта в свете уроков предвоенной Великой депрессии.
Банковская сфера и перемещение капиталов жестко контролировались.
Было легализовано и приобрело широкий масштаб профсоюзное движение. Финансировались крупные государственные экономические проекты.
Влияние частного капитала в политике сознательно сдерживалось. Вообще, учитывались уроки прихода к власти в Германии и Италии фашистских режимов, развязавших Вторую мировую войну, а также существование СССР как реальной альтернативы капиталистическому строю.
Действовала прогрессивная шкала налогообложения, высшая ставка которой вплоть до 1964 года составляла в США 91 (!) процент.
Законом ограничивалось ростовщичество.
Катнер называет такой подход "национально управляемым капитализмом" (кстати, его работы знает и ценит известный "экономический националист" Стивен Бэннон, который при Трампе одно время был главным идеологом Белого дома).
Все это стало известно, как "вашингтонский консенсус", требующий "боли ради прогресса". Как он навязывался клиентам МВФ, я не раз наблюдал с близкого расстояния, освещая работу Фонда в Вашингтоне. Речь идет о пресловутой "шоковой терапии", на которой при переходе к "свободному рынку" настаивали под диктовку Фонда реформаторы в разных странах, включая Россию
Он горько сожалеет о том, что с середины 1970-х годов послевоенный подход начал демонтироваться большим бизнесом, вновь перехватившим политическую инициативу.
В итоге на смену этому подходу пришел курс на глобализацию и ослабление рыночного регулирования в духе доктрины laissez-faire (невмешательство в экономику), подхваченной и профильными международными организациями — МВФ, Всемирным банком, ВТО.
К началу нынешнего столетия, по свидетельству специалиста, все до единого финансовые ограничения рузвельтовского "Нового курса" в США были "либо отменены, либо ослаблены неисполнением".
"Боль ради прогресса"
Более того, догмы laissez-faire стали навязываться и всему миру.
Журнал New Yorker пишет, комментируя книгу Катнера, что "с 1980-х годов развивающиеся страны столкнулись с тем, что требования свободной рыночной доктрины включались в заемные соглашения: банкиры отказывались предоставлять кредиты до тех пор, пока страны не соглашались снять контроль над потоками капитала, сбалансировать бюджет, ограничить налоги и социальные расходы".
В 2013 году француз Тома Пикетти опубликовал книгу "Капитал в XXI веке", в которой показал, что когда норма прибыли на капитал стабильно превышает темпы роста ВВП, концентрация богатств растет. Богачи богатеют, а основная масса людей нищает
Все это стало известно, как "вашингтонский консенсус", требующий "боли ради прогресса". Как он навязывался клиентам МВФ, я не раз наблюдал с близкого расстояния, освещая работу Фонда в Вашингтоне.
Речь идет о пресловутой шоковой терапии, на которой при переходе к свободному рынку настаивали под диктовку Фонда реформаторы в разных странах, включая Россию. Собственно, и по сей день продолжают настаивать — в частности, на Украине.
Вышло боком
Впрочем, и самому Западу рыночная вольница тоже вышла боком. Достаточно сказать, что в 2007−2008 годах финансовый кризис, зародившийся на Уолл-стрит, едва не обрушил американскую, а с ней и всю мировую экономику. Помню, Барак Обама встретился тогда с хозяевами 13 крупнейших коммерческих банков страны и предупредил олигархов, что те рискуют попасть "на вилы" народного гнева. Это прямая цитата.
Кстати, регуляторные гайки, которые тогда все-таки слегка прикрутили, Трамп теперь снова с энтузиазмом откручивает.
Еще одним последствием глобализации стала фактическая деиндустриализация Америки. Верхи убедили себя, что страна проживет экспортом финансовых услуг и современных технологий. Промышленники охотно перенесли производство за рубеж, где и экологические, и трудовые, и прочие стандарты пониже.
Но ударило это по самой Америке. По подсчетам экономистов, на которых ссылается тот же New Yorker, в 1999–2011 годах США из-за торговли с одним только Китаем утратили 2−2,4 млн рабочих мест. В 2010 году реальный срединный заработок американских трудящихся самого продуктивного возраста был на 4% ниже, чем в 1970 году. Не удивительно, что Трамп ведет теперь торговые битвы с тем же Китаем и Европой и добивается возвращения в США промышленных предприятий.
Наконец, у всех на устах и такой бич эпохи глобализации, как быстрый рост имущественного неравенства. В 2013 году француз Тома Пикетти опубликовал книгу "Капитал в XXI веке", в которой показал, что когда норма прибыли на капитал стабильно превышает темпы роста ВВП, концентрация богатств растет. Богачи богатеют, а основная масса людей нищает. Это прямо проецировалось на то, что реально происходит и в США, и в Европе. Экономический трактат стал мировым бестселлером с миллионными тиражами.
"Оптимизм иссяк"
Катнер считает, что "на сегодняшний день демократический капитализм" стал "противоречием в терминах".
"Ограничивая права трудящихся, развязывая руки банкирам, позволяя корпорациям уклоняться от уплаты налогов и не давая странам обеспечивать свою экономическую безопасность, голый капитализм наносит удар по самым основам здоровой демократии", — утверждает исследователь.
И тревогу бьет не он один. Еще в январе 2016 года — до избрания Трампа — гарвардские ученые Роберто Фоа и Яша Маунк представили конкретные доказательства того, что американцы, особенно молодежь, отворачиваются от демократии и испытывают все более явную тягу к "сильной руке". Например, в так называемом поколении тысячелетия, то есть среди тех, кто родился в 1980-х годах и позже, менее 30% считают принципиально важным для себя жить при демократии. Среди американцев, появившихся на свет перед Второй мировой войной, таких людей более 70%.
В отчетах о своей работе соавторы описывали разные причины усиления антидемократических настроений в Америке, причем не только среди маргиналов, но и среди элит. Но главное объяснение было простым: дескать, прежде "на протяжении двух столетий большинство американцев знали, что будут жить лучше родителей, и ждали того же для своих детей", а теперь "подобный оптимизм иссяк".
Я и сам, когда меня об этом спрашивают, обычно говорю то же самое. А недавно нашел у известного философа и культуролога Бориса Гройса напоминание об историческом контексте ситуации. Описывая настроения своих нью-йоркских студентов, не уверенных в завтрашнем дне и хватающихся за любую работу, он, прежде всего, напомнил, что "после краха социализма произошел крах и демонтаж социального государства на Западе". Молодежь крайне напугана, а отсюда и рост национализма, и упования на патернализм властей, пояснил Гройс.
"Теряют веру в капитализм"
Все это легко вписывается в буквально сиюминутную предвыборную политическую практику в США. Опрос Gallup в середине августа принес поразительный результат: впервые за время наблюдений менее половины американских демократов (47%) сейчас позитивно относятся к капитализму как системе, а 57% положительно смотрят на социализм (среди республиканцев соотношение обратное: 71% к 16%). Молодежь в возрасте от 18 до 29 лет в целом настроена в пользу социализма: 51% к 46%. Журнал Newsweek признал, что демократы "теряют веру в капитализм" и "сдвигаются все дальше от центра".
У этой тенденции есть уже и живое олицетворение — молодая социалистка Александрия Окасио-Кортес. После ее победы на первичных выборах председатель Национального комитета Демпартии США Том Перес поздравил ее с успехом и заявил, что она "представляет будущее партии".
Соответственно, перестраиваются на марше и нынешние лидеры. Руководители демократических фракций в Конгрессе Нэнси Пелоси и Чак Шумер разработали к выборам программу "Лучший курс" — по аналогии с рузвельтовским "Новым курсом". Сенатор Элизабет Уорнер, в которой видят потенциальную участницу президентских выборов 2020 года, на днях выдвинула законопроект под красноречивым названием — "Акт о подотчетном капитализме". Обо всем этом пишет в рецензии на книгу Катнера сетевой ресурс "По-настоящему ясная политика".
Создание прецедента
Конечно, все это не означает, будто кто-то уже собрался хоронить американскую демократию. Согласно той же рецензии, ее вполне можно спасти с помощью мер "левого популизма". Общий вывод сводится к тому, что "демократия может устоять в условиях глобального капитализма, только если сделает его менее глобальным и менее капиталистическим".
В свое время и гарвардцы Фоа и Маунк задавались вопросом: "Может ли политическая система в таких стабильных с виду демократиях, как США, быть менее непоколебимой, чем кажется?" Ответ их сводился к тому, что "будущее демократии неопределенно". С одной стороны, ждать скорого краха пока вроде бы нет оснований, с другой — "сигналы тревоги достаточно очевидны, и было бы глупо их игнорировать".
"Демократии не так устойчивы, как прежде, во многом из-за того, что граждане больше не видят такого неуклонного улучшения своего материального положения, которое прежде воспринималось ими как должное, — писали специалисты. — И нет исторических прецедентов, способных показать, что происходит с устоявшимися демократиями, если уровень жизни большинства граждан не растет годами и даже десятилетиями"
Собственно говоря, сейчас в Америке на наших глазах как раз и создается такой исторический прецедент.