В день начала учений во Владивостоке стартовал и Восточный экономический форум. В этом году в работе форума впервые принимает участие председатель КНР Си Цзиньпин. 11 сентября российский и китайский лидеры провели переговоры, в ходе которых обсуждались как вопросы двустороннего сотрудничества, так и ключевые международные проблемы. Кроме того, Владимир Путин и Си Цзиньпин успели прогуляться по набережной острова Русский, купить мед и даже выпить по стопке водки. Совместная программа вообще была очень насыщенной — в общей сложности лидеры провели пять мероприятий, тогда как с премьером Японии Синдзо Абэ российский президент поучаствовал только в двух.

Естественно, лидеры РФ и КНР не только жарили блины, но и подписали ряд экономических соглашений. Помимо различных меморандумов о взаимопонимании было заключено кредитное соглашение между Внешэкономбанком и Государственным банком развития Китая о предоставлении средств в объеме до 12 миллиардов юаней (1,7 млрд долл.) Также ВЭБу было обещано открытие кредитной линии на 65 млрд. юаней.

Сумма на официальном сайте Кремля прописана именно в юанях, и это явно неслучайно, учитывая, что в последние месяцы активизировалась работа по переходу на расчеты в национальных валютах и отказу от доллара. В этом плане даже диалог лидеров при покупке меда, который Владимир Путин приобрел для председателя Си за рубли и предложил отдать долг юанями, выглядит символично.

12 сентября в ходе пленарного заседания Си Цзиньпин заявил, что Россия и Китая должны ради стабильности и мира налаживать отношения «рука об руку». Да и вообще, лидеры постоянно говорили о дружбе между странами, вспоминали народную мудрость о том, что друг познается в беде и так далее.

Заявления о дружбе лидеры делают не первый год, особенно после обострения отношений между Россией и Западом. Но, как считают многие эксперты, экономическая наполняющая отношений сильно отставала от политической. Сейчас ситуация начала понемногу исправляться. Во Владивостоке лидеры двух стран пообещали наращивать взаимный товарооборот, который уже в этом году может превысить сто миллиардов долларов. Эту планку уже почти преодолели в 2013 году, но затем случились события на Украине, присоединение Крыма, падение цен на нефть, санкции и экономический кризис.

В этом году, похоже, заветную сотню удастся набрать. Как рассказал Си Цзиньпин, за первые семь месяцев текущего года объем взаимной торговли составил 58,3 млрд долл. и вырос по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 25,8%. За весь прошлый год товарооборот составил 87 млрд долл.

Конечно, по сравнению с торговлей с США это не очень большие цифры. Для сравнения, в 2017 году товарооборот между странами, несмотря на все экономические войны, составил 3,95 триллиона юаней (около 600 миллиардов долларов) и вырос на 15% по отношению к 2016. Правда, и российский товарооборот в 2017 году вырос почти на 20%.

В любом случае, союз России и Китая многие политологи называют настоящим кошмаром для США, поэтому позиция Мэттиса, который говорит о невозможности военного альянса между странами, вполне объяснима. Одновременно с открытием форума и началом учений в американских СМИ появилось немало публикаций о том, что сближение с Китаем опасно для Москвы и вместо этого нужно повиниться перед Западом в надежде, что он простит Россию.

Так, обозреватель The Washington Post Тодд Вуд написал, что Китай «на примере США показал, что он может одурачивать другие страны и пользоваться ими, и теперь он принялся за Россию». Обозреватель добавляет, для Москвы настало время «заключить сделку с Трампом», потому что «это будет способствовать обеспечению мира и экономического роста, а также укреплению национальных интересов обеих стран перед лицом китайского оппортунизма».

Вуд ссылается на книгу бывшего советника Рональда Рейгана Майкла Пиллсбери, в которой тот пишет, что Китай воспользовался желанием США победить СССР, чтобы получить от Америки все, что ему нужно, при этом тайно планируя свергнуть мировое господство США. Теперь же, утверждает Вуд, происходит то же самое, только «игроки поменялись сторонами».

Заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, руководитель Центра экономических и социальных исследований Китая Андрей Островский считает, что такие публикации объясняются желанием американцев повлиять на российский истеблишмент. Что касается военного союза России и Китая, пока стороны не готовы к его созданию, но в будущем это вполне реальная перспектива.

— По большому счету, нынешняя ситуация толкает стороны в объятия друг другу. Но у военного союза есть очень много препятствий, как субъективных, так и объективных. К первым можно отнести позицию китайской и российской элиты. А ко вторым — развитые экономические связи между США и Китаем.

Дело в том, что и США, и Китай получают серьезные преференции от экономического взаимодействия. В настоящее время торговля с Америкой для Китая составляет примерно 15% от общего товарооборота. Это огромный объем экспорта и импорта, и очень важный рынок для КНР.

Хотя по мере расширения инициативы «Один пояс, одни путь», зависимость Китая от торговли с Америкой будет уменьшаться. При этом не факт, что будет уменьшаться такая зависимость США от Китая. Уже сейчас у американцев появился ряд серьезных опасений. Например, возникли проблемы со сбытом американской сельскохозяйственной продукции в таких штатах, как Айова или Аризона, которые производят соевые бобы. Непонятно, куда их сбывать в таких объемах, если не в Китай.

Проблемы возникают даже с американскими «айфонами», которые на самом деле производятся на китайской территории, а затем ввозятся в Америку. Если весь китайский импорт будет облагаться налогом, то резко возрастет цена на «айфоны». Все эти факторы будут сдерживать США. И, по крайней мере, часть американской элиты будет стремиться урегулировать отношения с Пекином.

В то же время, китайская интеллигенция, как ни прискорбно, больше тяготеет к Америке, а не к России. Основная масса студентов в КНР изучают английский, а не русский, и обучается молодежь в Америке, а не у нас. Так что в ближайшее время военный союз между Китаем и Россией вряд ли будет создан. Но в перспективе это не исключено.

«СП»: — Еще несколько лет назад говорили, что экономическая составляющая отстает от политической. Как изменилась ситуация сейчас?

— Она и сейчас отстает. Наш товарооборот только в этом году может дойти до 100 миллиардов долларов. Но это все равно немного по сравнению с другими странами. У Кореи 260 миллиардов оборот с Китаем. Мы находимся на уровне Индии и Таиланда и уступаем даже Вьетнаму, чей товарооборот составляет 160 миллиардов долларов, несмотря на серьезные противоречия по Южно-Китайскому морю.

«СП»: — А какие перспективы у взаиморасчетов с КНР в национальных валютах?

— Речь о взаиморасчетах в рублях и юанях шла еще в начале 2000-х годов. Такие эксперименты проводились на территории Амурской области и провинции Хэйлунцзян. В Благовещенске тогда появились китайские банки, которые работали в юанях, а в Муданьцзяне и других китайских городах — российские банки с рублевыми счетами. Опыт был положительным, но его по каким-то причинам пресекли.

Сейчас есть надежда, что все это снова будет развиваться. Насколько я знаю, Центробанк уже занимается этим вопросом, по крайней мере, было поручение президента на этот счет. Я каждый год читаю лекции о перспективах китайской экономики, на которых неизменно обсуждается вопрос, когда же будут увязаны рубль с юанем.

Проблема в том, что на сегодняшний день доля юаня во внешней торговле составляет не более 5%. Есть и другие причины, препятствующие развитию отношений рубля и юаня. Начиная с того, что из-за разницы во времени у нас рабочий день начинается на четыре часа позже, чем в Китае. Тем не менее, перспективы в этом направлении есть.

«СП»: — В американских СМИ появилось много публикаций о том, что союз с КНР не в интересах России. Есть ли в них рациональное зерно?

— Естественно, что в интересах американцев говорить о бесперспективности союза Китая и России. Как и о бесперспективности китайской экономики в целом. Сколько американских статей я перечитал о том, что китайская экономика вот-вот рухнет!

Когда оказалось, что ВВП КНР растет на 7−10% в год, в американской печати стали появляться публикации о том, что это вранье, что цифры завышены, что Китай войдет в ВТО и сразу рухнет, так как его предприятия не выдержат конкуренции. И что мы видим? Наступил 2001 год, Китай вступил в ВТО и оказалось, что это американский производитель не конкурентен по сравнению с китайским, и что все прогнозы ученых и политиков США в отношении Китая провалились.

То же самое происходит и вокруг военного союза России и Китая. Я понимаю, что сегодня этот вопрос еще не назрел. Но если США усилят торговую войну и практически все китайские товары обложат пошлинами, не исключено и подписание расширенного соглашения между нашими странами, в том числе и в оборонной плоскости.

«СП»: — То есть судьба военного союза между Россией и Китаем во многом зависит от политики США?

— Не только от политики США, но и от нашей собственной политики. Вопрос в том, насколько мы заинтересованы в углублении отношений с КНР. Пока что у меня сложилось впечатление, что мы больше ориентируемся на Запад. Хотя такие мероприятия, как Восточный экономический форум — этот как раз попытка развернуть курс на Восток.

Но о развороте на Восток заговорили еще в 2013 году. А потом нынешний сиделец и бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев в начале 2016 года заявил, что разворот на Восток фактически не состоялся.

Чтобы понять, так ли это, достаточно посмотреть на наши объемы внешней торговли. Доля торговли с Востоком составляет 15−17%, а все остальное идет на Запад.

«СП»: — Но потенциал этого разворота еще остается?

— Конечно, остается, и большой. Можно много чего сделать в плане углубления связей с Востоком, было бы желание разворачиваться. Проблема в том, что бизнесменам, которые уже наладили контакт с какой-нибудь Чехией или Грецией, Китай не очень интересен. Он далеко от Москвы, им проще поехать в Грецию или на Мальту, тем более что там можно заплатить деньги и без проблем получить паспорт. Хотя перспективы на китайском направлении огромные.