– Почему ты всегда летаешь один? – вкрадчиво спросила кошка.

Как это – один? Разве не с тобой, как сейчас? Ветер хотел было обидеться, но, немного подумав, ответил:
– Потому что больше никто не умеет летать, как я.
«Иначе я бы взял тебя с собой во все уголки и страны, где только бываю», – подумал он.

– Ха! Я слышу грусть в твоем голосе? – подначила кошка.
Где-то захлопнулась форточка от сквозняка.
– Нет.
Это было так на нее похоже: вытянуть правду и ею же уколоть. Такая кошачья забава.

– Вот и не пугай меня, – осторожно продолжила кошка, – ведь что может быть лучше свободы!..
– Не знаю… – протянул он и вовремя осекся, поняв, что это был не вопрос.
Раньше ветер совсем не помнил своих полетов. Дома, фонари, автотрассы и вывески магазинов сменялись так часто и с такой скоростью, что сливались в одно смазанное пятно. Все находки казались ему не интереснее пыли, как ежедневный ритуал, давно потерявший смысл. Казались. Пока не пришла маленькая черная кошка, которая слушала каждый его рассказ с таким видом, будто он доверяет ей самую суть мироздания. И, глядя на нее, он сам верил, что видел нечто чудесное.

– Да ничего нет лучше! – раздалось торжественное мяуканье. – Хочу себе – мышек гоняю, хочу – собак дразню. А вот завтра захочу и убегу отсюда, и будешь ты меня искать.
Ее глаза будто загорелись от произнесенной идеи. Где-то хрустнула ветка, сломавшись от порыва ветра.
Кошка всегда правильно его слушала. Но вот говорила как будто на другом, совсем непонятном языке.

– Искать тебя? Вот еще! – небрежно парировал он. – Я же ветер, глупая. Найду себе другую кошку на крыше.
– Говорят, ветра в других городах пахнут совсем иначе, – безразличным тоном заметила кошка, вильнув хвостом.
Никогда не предугадаешь, что скажешь на прощание. Может быть, ты прощаешься прямо сейчас?
Кошка не знала, но после этих слов и след от ветра простыл – упорхнул себе к звездам. Только провода покачнулись напоследок.

***

И никто не знал, как на самом деле ветер привязался к своей кошке. Как полюбил ее зеленые глаза-искорки, примирился с ее своенравностью. Даже с котами и чужими руками.

Только бы приходила на крышу мурлыкать с ним.

Никто не знал, как сильно кошка любила своего ветра. Заводила байки про котов и чужие руки, чтобы не смел ее жалеть в своих странствиях и думать, что ей одиноко. Стала свободной, как он, чтобы хоть на словах быть ближе.

Только бы позвал ее – пусть даже не летать – за собой.

Аня Лис