Как идея Катаева была реализована двумя «гудковцами»

Весной 1927 года в редакцию газеты «Гудок» заходит импозантный мужчина средних лет. Он направляется к двум молодым репортёрам — Ильфу и Петрову. Советский писатель Валентин Катаев (родной брат Евгения Петрова — настоящее имя — Евгений Петрович Катаев) предлагает авторам эпистолярного поприща стать его «литературными рабами». Он уже долгое время вынашивал идею для написания новой книги, а молодые репортёры должны её реализовать. Задумка писателя заключалась в следующем: бывший предводитель дворянства Киса Воробьянинов занимается поиском сокровищ, некогда спрятанных в одном из 12 стульев.

Эта идея настолько захватывает Илью Ильфа и Евгения Петрова, что к работе они приступают незамедлительно. Всех литературных персонажей они «списывают» со своего ближайшего окружения. Примечательно, что каждый имел свой реальный прототип. Среди эпизодических персонажей был и некий инспектор одесского уголовного розыска. Его фамилия, Шор, со временем трансформировалась в Бендер, а имя — (Осип) Остап — было решено оставить без изменений. Что интересно, у творческого тандема этот персонаж как бы сам собой вышел на передний план, прочно там закрепившись…

Когда Катаев прочитал рукопись Ильфа и Петрова, то он понял, что произведение было не таким, каким он себе изначально представлял. Валентин Петрович убрал своё имя из авторского состава, но потребовал, чтобы роман был ему посвящён. Это должна была подтверждать запись на первой странице.

Гроза одесского преступного мира

Огромная популярность романа привела к тому, что его поклонники стали искать прототип Остапа Бендера. Доходило до смешного: арабские учёные утверждали, что он был сирийцем, их узбекские оппоненты «приписывали» ему тюркское происхождение. И только в конце ХХ века всё стало на свои места. Реальным прототипом главного персонажа был Осип (Остап) Вениаминович Шор.

Этот человек родился в 1899 году в Одессе. Был весьма прилежным учеником в школе, но получить высшее образование в Петроградском политехе ему помешала Октябрьская революция. Домой он возвращался почти 3 года, скитаясь, попадая в переделки, скрываясь от преследователей. Примечательно, многие его приключения нашли своё отражение в романе Ильфа и Петрова.

Когда же Шор всё-таки добрался до Одессы, город изменился до неузнаваемости. От былого процветания не осталось и следа: здесь уже хозяйничали преступники. Это было неудивительно, ведь за время революции в Одессе 14 раз менялась власть. Жителям города ничего не оставалось, как собственными силами, объединяясь в дружины, бороться с преступностью. Причём наиболее выдающиеся из них получали звания инспекторов уголовного розыска. Именно так эту должность получил Остап Шор. Он стал грозой для преступного мира.

Случалось так, что жизнь этого знаменитого одесского инспектора висела на волоске от смерти. Но его острый ум, молниеносная реакция, умение приспосабливаться помогали найти решение даже в безвыходной ситуации. Но этого, к сожалению, нельзя сказать о его брате — Натане Шоре. Случилось так, что писателя, работавшего под псевдонимом Натан Фиолитов попросту перепутали с именитым инспектором.

Остап Шор очень болезненно перенёс утрату. Собственно говоря, смерть самого близкого человека стала главной причиной ухода его из уголовного розыска. Он уехал в Москву, где часто попадал в разные переделки.

Жизнь — книга

Если вспомнить крылатое выражение из романа: «Мой папа был турецко-подданным», то оно в действительности принадлежит Шору. Когда решался вопрос о несении наказания за свои действия, Осип Вениаминович часто произносил эту фразу. Для него это была воинская повинность, от которой дети иностранцев тогда освобождались.

Чтобы как-то связать Бендера с его реальным прообразом, автора романа неоднократно указывали на неплохие дедуктивные способности главного героя. Например, в главе «И др.» он со всей деловитостью составлял протокол с места преступления. Остап Бендер точно описал, как лежат трупы, какие раны обнаружены на теле, а также было упомянуто о предполагаемом орудии убийства.

***

Примечательно, что книга стала немного автобиографичной и для одного из соавторов — Евгения Петрова.

Во-первых, он родом из Одессы, а во-вторых, его вместе с старшим братом Валентином в 1920 году арестовали одесские чекисты — за «участие в антисоветском заговоре».

В-третьих, первым литературным произведением Евгения Петрова был «протокол осмотра трупа неизвестного мужчины». Речь шла о службе в одесском уголовном розыске, куда Евгений Петрович устроился в 1921 году, при этом став лучшим оперативником в своем округе.

В-четвертых, будущего соавтора «12 стульев» в ряды служителей порядка и закона никогда бы не приняли, узнав об аресте в недалеком прошлом, и о том, что настоящий возраст, указанный в анкете не соответствует действительности.

В тюрьме старший брат порекомендовал младшему во время допросов уменьшить возраст, надеясь, что несовершеннолетнего юношу может ждать некое снисхождение. С тех пор во всех документах и официальных биографических справках годом рождения Евгения Петрова значился 1903-й.

Так что вполне резонно полагать, что Бендер, Шор и Петров имели много общего.

***

После того, как книги Ильфа и Петрова приобрели популярность, Остап Шор потребовал от авторов компенсации. Сначала он явился к ним в редакцию с суровым лицом и настойчиво требовал денег, но по прошествию получаса очень громко рассмеялся. После этого троица проговорила целую ночь о приключениях бывшего инспектора уголовного розыска Одессы. Наутро Ильф и Петров были уверены, что написание третье часть романа уже не за горами. Но этому не суждено было произойти. Илья Ильф, страдавший с 1920-х годов туберкулёзом, во время путешествий по Америке на автомобиле в 1937 г. простудился. Болезнь снова дала о себе знать и буквально за несколько дней писатель умирает. А через 5 лет — в 1942 году, погибнет и Евгений Петров, на фронте, в авиакатастрофе. Любопытно, но уход из жизни их обоих был пророческим:

Однажды кто-то из соавторов заметил, что лучшей смертью для писателей Ильф и Петров была бы их моментальная гибель в авиационной или автомобильной катастрофе: «Тогда ни одному из нас не пришлось бы присутствовать на собственных похоронах». Тем не менее Евгению Петровичу довелось провожать друга в последний путь, а все оставшееся время, по словам писателя — «медленно сходил с ума от духовного одиночества»…

Накануне своей гибели, Евгений Петров зашёл к Константину Симонову в гостиничный номер «Москвы» и, сообщив, что утром отправляется в очередную командировку на фронт, попросил непромокаемую верхнюю одежду. Пообещав, что взятый у Симонова плащ будет возвращён в сохранности, он полушутя добавил: «Или не ждите никого, или ждите нас обоих». Из этой командировки Евгений Петрович не вернулся.

Что касается главного прототипа Бендера — Осипа Шора, то в отличии от рано ушедших Ильфа и Петрова, судьба к нему была более-менее благосклонна. Скитаясь по всему Советскому Союзу, пережив Великую Отечественную войну, потеряв родных и близких людей, ему удалось прожить до 80 лет. Умер в Москве в 1978 году.

19 декабря 2011 года в Никополе, на родине Осипа Шора, был открыт памятник — статуя сидящего Шора, обнимающего стул. На гранитном основании памятника золотыми буквами сделана надпись:

«Никопольчанин Осип Шор. Он же сын турецкоподанного Остап-Сулейман Берта Мария Бендер-бей, он же Остап Ибрагимович, он же прототип великого комбинатора Остапа Бендера (И. Ильф и Е. Петров)»