Он выразил недоумение тем, что «московские» храмы (канонической УПЦ — прим) не будут передавать, а единственный кафедральный собор УАПЦ — «можно передать».

«Такая вот «справедливость», — сказал Макарий.

УАПЦ — одна из трех религиозных организаций Украины (наряду с УПЦ МП и т. н. Киевским патриархатом), представители которых, по замыслу Константинополя, должны принять участие в объединительном соборе.

Между тем Макарий вновь высказал сомнение в успехе объединительного процесса, указывая на то, что по-прежнему не определены название будущей церкви, устав и модель.

«Хотят всех объединить, так торжественно, на весь мир. Дай Бог, чтобы так произошло, но я теперь уже сомневаюсь», — сказал глава УАПЦ.

По его словам, ни он сам, ни его епископы, ни священники не готовы к собору.

«Я сказал экзархам, что на согласование нужно две недели, но они говорят, что это долго. Но как быстрее сделать, если нет устава и названия, я не знаю. Ну, соберу я священников и диаконов — и что я им скажу?» — задал вопрос Макарий.

Выходом из этой ситуации, по его мнению, может быть вмешательство патриарха Варфоломея, который сам назначил бы главу единой поместной церкви Украины, вручил ему томос, и тогда вокруг него будут объединяться все, «кто хочет».

Ранее украинский президент Петр Порошенко заявил, что передача Андреевской церкви в Киеве в пользование Константинопольскому патриархату для работы его представительства приблизит получение томоса об автокефалии.

Порошенко внес в Раду законопроект о передаче Андреевской церкви в Киеве Константинопольскому патриархату, и парламент его одобрил.

Андреевская церковь построена в стиле барокко по проекту Бартоломео Растрелли в 1754 году в Киеве на крутом правом берегу Днепра, на Андреевской горе. Вниз от нее идет Андреевский спуск, соединяющий верхний город с нижним.

В настоящее время это действующий храм Украинской автокефальной православной церкви.

Например, в католическом нравственном богословии уже давно существует принцип, который обозначается термином reservatio mentalis. Это — мысленная оговорка, благодаря которой высказывание, обещание или клятва должны потерять свою нравственную обязательность. Другими словами — если человек обещает что-либо, но при этом делает мысленную оговорку, что исполнять своего обещания не будет, или же, не исполнит его в каких-то определенных случаях, то его нельзя обвинять во лжи. Этот принцип разрабатывался многими иезуитами, но наиболее преуспел в этом отношении как раз не-иезуит Альфонс Лигуори. Так, в своем 8-томнике по нравственному богословию, который до сих пор считается классическим для католической церкви, он приводит несколько примеров «ментальной резервации».

Допустим, говорит он, великосветский человек соблазняет девушку из небогатой семьи. Совершает ли он грех и обязан ли на ней жениться, если обещание было дано лишь притворно? Альфонс отвечает: «нет, ибо большая разница в положении и богатстве есть достаточное основание для сомнения в действительности обещания; и если девушка, несмотря на это, не усомнилась в обещании жениться, она и виновата».

Вот так, ни много ни мало — виновата жертва обмана, а тот, кто обманул — не виноват! К слову сказать, Альфонс Лигуори не только причислен к лику святых в католической церкви, но считается покровителем исповедников и моралистов. Похоже, что и в случае решения «украинской проблемы» патриарх Варфоломей прибегает к этому известному латинскому приему — мысленной оговорке. Потому что, в противном случае, объяснить, как один и тот же человек сначала говорил одно, а теперь другое — невозможно.

Так, несколько дней назад синод Константинпольского Патриархата под председательством патриарха Варфоломея принял решение о приеме в общение с Церковью украинского раскольника Филарета Денисенко и снятии с него анафемы. Принял, кстати, без покаяния последнего.

Однако, еще не так давно, тот же Варфоломей ничего ни против лишения сана, ни против анафемы по отношению к Филарету не имел. Более того, он всегда подчеркивал, что никакого «патриарха киевского» не существует, никакой «украинской церкви киевского патриархата нет», Филарет — не архиерей, общаться и молиться с ним нельзя, а сам Варфоломей признает только одну каноническую Церковь в Украине — УПЦ. Обратимся к конкретным примерам.

26 августа Патриарх Константинопольский Варфоломей 1992 года в ответе на письмо Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II по поводу низложения митрополита Киевского Филарета писал: «Наша Святая Великая Христова Церковь, признавая полноту исключительной по этому вопросу компетенции Вашей Святейшей Русской Церкви, принимает синодально решенное о вышесказанном». Почему тогда, в 1992 году Патриарх Варфоломей не возвысил свой голос против такого решения синода Русской Церкви? Почему промолчал? Разве тогда он не понимал, как понимает сейчас, что низложение Филарета диктовалось не догматическими причинами?

По поручению Президента Украины Л. Кравчука 19 октября 1993 года вице-премьер-министр Украины М.  Жулинский встретился с Вселенским Патриархом Варфоломеем в его резиденции. Основной причиной визита, состоявшегося накануне намеченного на 21 октября 1993г. «Собора», которому предстояло избрать на место почившего Мстислава нового лжепатриарха Киевского и всея Украины, была просьба к Вселенскому Патриарху благословить на участие в выборах (избрание — А. Д.) епископа Сколопесского Всеволода (Майдановича), находящегося в юрисдикции Вселенской Патриархии.

Тогда Патриарх Варфоломей ответил, что для приезда Всеволода в Киев, во-первых, необходимо согласие на это Московской Патриархии; во-вторых, полное отстранение Филарета, поскольку его никто не признает как архиерея; и в-третьих, о избрании Всеволода сейчас не может быть речи, поскольку каноническую УПЦ возглавляет канонически избранный и признанный Вселенским Православием митрополит Владимир (Сабодан).

Кроме того, Патриарх Варфоломей тогда сказал, что к единству Украинской Церкви один канонический путь — через покаяние отпавших в раскол. Об объединении на равных не может быть речи, поскольку «сегодня не существует такой институции, как Киевский Патриархат».

Более того, как известно, 11 марта 1995 года Константинопольский Патриархат принял в свою юрисдикцию украинских раскольников, которые проживали на территории США и диаспоры (кстати, именно из них происходят и те экзархи, которых Патриарх Варфломей прислал в Украину сегодня). До этого решения, которое вызвало бурю возмущений в мировом Православии из-за своей неканоничности, Епископат УАПЦ в США поддерживал УАПЦ в Украине и пребывал с раскольниками в евхаристическом общении. Поэтому, признание американских автокефалистов дало повод синоду УПЦ КП выразить полное абсолютное удовлетворение таким решением, поскольку, по их мнению, «это обеспечит укрепление позиций Киевского престола… и будет помогать в его стабилизации и признании мировым Православием».

Однако, радость украинских раскольников была преждевременной, потому что после вхождения в евхаристическое единство с Константинопольским Патриархом иерархия УПЦ в диаспоре отказалась от молитвенного общения с УПЦ КП.

Позже, а именно 7 апреля 1997 года в ответе Патриарху Алексию II на письмо об анафематствовании Филарета Денисенко Патриарх Варфоломей говорит: «Получив уведомление об упомянутом решении, мы сообщили о нем иерархии нашего Вселенского Престола и просили ее впредь никакого церковного общения с упомянутыми лицами не иметь».

Во время пребывания в Одессе 24 сентября 1997 г. Патриарх Варфоломей отвечая на приветствие митрополита Киевского и всея Украины Владимира, в присутствии корреспондентов отечественных и зарубежных СМИ сказал: «Горячо молимся Господу Иисусу Христу, чтобы Он ниспослал церковное единство православному народу Украины. Мы признаем здесь единственную юрисдикцию Московского Патриархата и желаем содействовать скорейшему восстановлению церковного единства во имя Господа». Реакция Филарета на эти слова оказалась довольно прогнозируемой, потому что он назвал Патриарха Варфоломея Иродом, который второй раз продал Украину Москве.

Поэтому, ничего удивительного в том, что во время пребывания Филарета в США с 23 октября по 15 ноября 1998 года никто из представителей Константинопольского Патриархата с ним не встречался. Даже украинец по происхождению, человек, которого Филарет в свое время просил Патриарха Варфоломея отправить в качестве возможного кандидата на место главы «украинской церкви» епископ Всеволод, от встречи с Филаретом отказался. Более того, он запретил делать это и подведомственному ему духовенству.

Похожая история случилась и совсем недавно. Так, 19 апреля 2012 года, духовенству и приходским управам Восточной епархии Украинской Православной Церкви в Канаде было отправлено письмо, запрещающее принимать Филарета или даже приближаться к нему (причем имя главы УПЦ КП написано в кавычках). Автор директивы митрополит Юрий, который обратился к своим подчиненным по благословению Патриарха Варфоломея I. 

Вот цитаты из того документа: «Согласно распоряжению и по благословению Его Всеcвятейшества Все Святейшего Патриарха Варфоломея I, „патриарха Филарета” нельзя в это время приветствовать, а также производить в его честь пиры в приходах Украинской Православной Церкви в Канаде, или на территории, принадлежащей им… Ни один пастырь или член консисторского совета не может находиться вблизи „патриарха Филарета”, чтобы фотографии и репортажи не интерпретировались как представительство или поддержка со стороны Украинской Православной Церкви в Канаде».

Таких примеров отношения Константинопольского Патриархата к украинским раскольникам можно было бы привести еще несколько десятков. Ясно одно — до недавнего времени в своем отношении к Филарету и УПЦ КП Фанар был довольно последовательным, стоял на позициях каноничности, и не говорил о возможной легализации раскола. А вот помышлял ли? Ну, если вспомнить принцип мысленной оговорки (reservatio mentalis) и последующие действия Патриарха Варфоломея, то скорее всего, да, помышлял. По крайней мере, Украина и украинский раскол никогда из орбиты Фанара не выпадал, а сами фанариоты ждали только удобного случая, чтобы вмешаться в дела УПЦ, «вернуть» себе Киев и наплевать на те слова, которые они произносили многие годы.

Но, несмотря на канонизацию Альфонса Лигуори в католической церкви, а также, несмотря на широкое распространение принципа «мысленной оговорки» в нравственном богословии латинян, Православная Церковь придерживается совсем других взглядов относительно того, что должен говорить человек. В Евангелии сказано, что от «слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься». В другом месте Господь говорит, что «слово ваше да будет „да, да” и „нет, нет”, а что сверх того — то от лукавого». Другими словами, православный человек не может говорить одно, а думать другое, не может врать или искажать истину, потому что все это — от лукавого. И очень похоже на то, что Патриарху Варфоломею намного ближе иезуистская казуистика, чем евангельское богословие. А жаль.

Тарас Ребиков