«Отказ Болгарии от „Южного потока” был грубейшей ошибкой. Турция тут же воспользовалась шансом, а ФРГ строит „Северный поток — 2”. Хороший урок для Софии», — уверен российский сенатор Алексей Пушков.

Когда две трети морского участка нового газового маршрута были проложены, Европа дала понять, что урок усвоила.

После встречи президента Сербии Александра Вучича с Путиным в декабре 2017-го Белград не только подписал соглашение об увеличении объема закупок российского газа, но и проявил интерес к «Турецкому потоку»: этот проект обеспечит Сербии выгодный статус транзитера голубого топлива.

Изменила позицию и София.

«Путин сообщил нам, что никто не возражает, если трубопровод „Турецкий поток” продлится в сторону Болгарии», — рассказал болгарский премьер Бойко Борисов журналистам в конце мая этого года.

В сентябре с аналогичной просьбой к Владимиру Путину обратился премьер-министр Венгрии Виктор Орбан. Правда, позже министр иностранных дел России Сергей Лавров отметил, что участие ЕС в «Турецком потоке» допустимо только в случае предоставления гарантий со стороны Европы: наступать на грабли «Южного потока» Россия не намерена.

Венгерский коллега Лаврова Петер Сийярто подчеркнул, что вести переговоры с Россией на этот счет — суверенное право Будапешта, несмотря на членство в ЕС.

«Поскольку Западная Европа по северному маршруту сможет покупать газ, мы, Центральная Европа, тоже требуем это право для себя. Мы требуем от Западной Европы и Брюсселя не ставить палки в колеса. Западная Европа хочет с севера новый маршрут, а мы хотим с юга», — заявил министр.

После визита в Москву итальянского премьера Конте список перспективных участников проекта окончательно определился. Президент России обрисовал маршрут продленного «Турецкого потока», отметив, что сейчас для реализации проекта исследуются инфраструктурные возможности.

«Это может быть через Болгарию, это может быть даже через Сербию, Венгрию, это может быть через Грецию», — поделился подробностями Путин на совместной пресс-конференции по итогам встречи с Конте.

Завистливый взгляд
Разумеется, у энергетического сближения России и Европы есть и противники. Первый и самый главный — США, ведь несмотря на все усилия и политическое давление на Германию, шансы наладить поставки американского СПГ на европейский рынок тают на глазах.

В конце июля Дональд Трамп добился от главы Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера устного обещания построить в Европе десятки новых терминалов для приема американского СПГ. На деле же в них нет никакой необходимости, ведь даже действующие терминалы загружены менее чем на четверть, а поставки СПГ в этом году снизились на 13%.

В начале октября МИД ФРГ и вовсе заявил, что поставщики СПГ из Штатов совершенно неконкурентоспособны, если сравнивать с «Газпромом»: американский сжиженный газ на треть дороже российского трубопроводного.

Из-за этого в США вполне может разразиться серьезный энергетический кризис. К концу 2019 года Вашингтон намерен втрое нарастить объемы производства и поставки на внешние рынки своего СПГ — с нынешних 3,6 миллиарда кубических футов в сутки до 9,6 миллиарда (порядка 99 миллиардов кубометров в год). Изначально планировалось, что основными потребителями американского СПГ станут ЕС и Китай.

Однако на практике все вышло иначе — Евросоюз предпочитает не политизировать энергетические контракты и углублять сотрудничество с Россией, оставив американскому СПГ формальную роль «диверсификатора» поставок. А Китай, возмущенный развязанной Трампом торговой войной, и вовсе отказался от закупок сжиженного газа из США.

Второй противник продления «Турецкого потока» в Европу, как нетрудно догадаться, — Киев. Украинские власти не скрывают опасений, что с завершением строительства «Северного потока — 2» и нового южного газопровода страна окажется в газовом кольце и рискует потерять статус транзитера, а с ним и три миллиарда долларов бюджетных доходов в год.

Александр Лесных

Тема России звучала в ходе избирательной кампании обоих кандидатов исключительно в негативном ключе. Зурабишвили, хотя и признает ответственность Тбилисси за развязывание конфликта в Южной Осетии, упомянула о «столетней войне» Грузии с Россией. В свою очередь, Вашадзе упрекали тем, что его жена была примой Большого театра в Москве.

Однако, с учетом явки западный и при этом антироссийский курс поддержала лишь половина избирателей. Очевидно, простые грузины не прочь иметь с Россией ровные, а не конфронтационные отношения. Так или иначе, за неумение наладить отношения с Москвой правящая партия уже поплатилась — по сравнению с прошлыми выборами ее результат упал более чем на треть.

Генеральный секретарь Всемирного конгресса народов Грузии, президент Фонда единения русского и грузинского народов, д.э.н. Владимир Хомерики сожалеет, что Москва не пыталась делать ставку на пророссийских политиков.

— Итоги этих президентских выборов в Грузии были предсказуемы. Было ясно, что фаворитов двое. С учетом того, что Зурабишвили поддерживала правящая партия, были ожидания, что она может победить в первом туре. Но многое зависело от явки, а явка оказалась достаточно низкой. Немалая часть населения Грузии относилась к Зурабишвили с некоторым недоверием и будучи явно против Вашадзе, они не пришли голосовать, чтобы как-то подчеркнуть свое отношение к ней.

— Почему к Зурабишвили такое отношение?

— Во-первых, она выросла в эмигрантской среде во Франции. Сейчас она постигает обороты речи грузинского языка, старается, но она не совсем предсказуемая дама. Некоторые ее высказывания может быть напрягли простую часть общества.

— Вы имеете ввиду о конфликте с Южной Осетией?

— Да, но ее высказывание было, на мой взгляд, объективным. Она человек европейского демократического воспитания. Она сказала правду, что войну в Южной Осетии начала все-таки Грузия. И это не только ее личные выводы, но и выводы Европейской комиссии. Как дипломат, она не могла лгать, извиваться и говорить то, что может и хочет слышать все население Грузии. Из-за этого многие мои знакомые, которых я призывал пойти на эти выборы, к сожалению, не пошли.

Во втором туре фаворитом будет, конечно, Зурабишвили. Население сконцентрируется и проголосует за нее, так как возвращения Саакашвили в Грузию никто не хочет. Они не столько сторонники действующей власти, сколько те, кто хочет видеть Грузию более развитой, независимой и с более предсказуемым президентом.

Свой ресурс Вашадзе уже исчерпал. Из 47 процентов явки 20−25 процентов — это все его сторонники. Все, кто не пришел сейчас голосовать — это как раз те, кто против Саакашвили. Они понимают последствия его возвращения. Будет массовое недовольство, могут начаться столкновения, серьезные процессы в самой Грузии.

Деятельность Саакашвили пагубна для страны. Ведь из-за него Грузия потеряла 22 процента своей территории и самое главное — грузинская нация начала терять свою ментальность.

— Как Саакашвили может вернуться, если он лишен гражданства и против него открыто уголовное дело?

— Вашадзе открыто заявил, что в случае избрания помилует Саакашвили и даст ему грузинское гражданство. Это значит, что он вернет его в Грузию. Надо понимать, что у его сторонников есть опыт, есть деньги, есть СМИ, они более активны, мобильны.

— Саакашвили — тот еще «жук»… Но Зурабишвили как-то заявила о «столетней российско-грузинской войне». Как это понимать?

— Это какой-то абсурд. Зурабишвили, к сожалению, не знает хорошо историю Грузии, хотя и пытается ее учить, как и язык. Россия, конечно, никогда не воевала с Грузией. Наоборот, следует говорить о двухстах пятидесяти годах, которые прошли после Георгиевского трактата (договор 1783 года о переходе Грузии под протекторат Российской исперии — авт.). Россия тогда спасла Грузию, сохранила ее как государство. За это время под патронатом России там выросло множество интеллектуалов, поэтов, писателей, ученых и т. п. На момент распада СССР Грузия имела, пожалуй, больше льгот и преференций, чем другие республики и народы.

— Получается, что оба фаворита грузинских выборов настроены, скорее, антироссийски. А есть те, кого можно назвать пророссийским политиком?

— Такие политики есть. Но они не имели ни финансовой, ни организационной, ни медийной поддержки. Некоторые, понимая бессмысленность такой попытки, даже не баллотировались.

— А почему Москва не делала на них ставку?

— К сожалению, Россия не вмешивалась в политический процесс в Грузии, не поддерживала политиков, которые могли бы представлять реальные интересы Грузии — ее партнерские отношения с Россией. Почему? Загадка.

Ясно, что у Москвы сейчас много проблем. Это и напряженность с США, с Европой. Украина отвлекает много внимания и сил России. Но все же Грузия — важная геополитическая точка. Это страна единоверная с Россией — смотрите, какие сейчас религиозные войны идут против христианства. Россия могла бы помочь демократическим силам в Грузии, которые хотят, чтобы страна встала на мирный путь, без НАТО и была бы стратегическим партнером России.

— Запад пока «отблагодарил» Грузию тем, что разместил на ее территории биологическую лабораторию, судя по всему, с неблаговидными целями. У границ России, между прочим…

— Да, тут есть проблема и лабораторий, и совместных с Западом военных учений, и американских баз у России под боком. Конечно, это все тревожно.

Странно, что в России заговорили о лаборатории только сейчас. Видимо, в связи с делом Скрипалей. В то время как я об этом говорил уже несколько лет назад. Это вражеская для Грузии лаборатория, в которой страну используют как опытный полигон. Она угрожает России. Соединенные Штаты не зря ставят такие лаборатории в развивающихся государствах — там они могут делать что хотят. Эксперименты, которые там проводятся, связаны в том числе и с производством сельхозпродукции. Грузия сама уже страдает от выпущенных оттуда вредителей: от Менгрелии до Аджарии.

— В случае Грузии действительно есть некая общая позиция правящего класса, которая ориентирована на интеграцию в ЕС и НАТО. С Россией они максимум готовы прагматично сотрудничать в экономической и гуманитарной сфере, — пояснил эксперт по Грузии Константин Тасиц.

Сейчас фигура президента в Грузии мало что решает, так как страна завершает переход к парламентской республике. Однако, первый тур этих выборов показал, что правящая партия потеряла поддержку. На прошлых выборах кандидат от «Грузинской мечты» Маргелашвили набрал 60 процентов голосов, а теперь набирает силу оппозиция.

Если власти не удастся переломить этот тренд, то уже на парламентских выборах ЕНД может вернуться во власть, а значит вероятно возвращение в политику Михаила Саакашвили. То есть вероятно возвращение той конфронтации, которая была у Грузии с Россией, когда он был президентом.

— Надо было Москве посодействовать кому-то из пророссийских кандидатов…

— Россия никак не могла повлиять на прошедшие в Грузии выборы. Это принципиальная наша политика — мы не вмешиваемся во внутренние дела других стран. Кроме того, это просто непродуктивно, так как очень остро воспринимается населением суверенной страны. Да и возможностей таких нет — политические контакты в связи с отсутствием дипотношений сведены к минимуму.

Россия заинтересована, чтобы внутри грузинского общества происходили изменения. Чтобы там более прагматично смотрели на внешнюю политику, на выстраивание хороших отношений и с Западом и с Россией. Но это решение должно быть принято самим грузинским обществом и их политической элитой.

— Туристов из России, говорят, в Грузии много…

— Да, русских туристов там уже больше миллиона человек в год. Это важный фактор экономических связей и человеческих контактов.

— Но как быть с камнем преткновения для Тбилисси: Абхазией и Южной Осетией?

— Позиция России состоит в том, что эти конфликты имеют для Грузии внутреннюю природу и связаны с распадом СССР и конфронтацией этнических общностей. Соответственно, выход из них должны найти сами эти республики. Население республик должно захотеть реализовать с Грузией какие-то формы интеграции. Только тогда Россия сможет способствовать этому вопросу.