И братья зарделись от гордости и понеслись доделывать.
Вот так я поняла: сильный мужчина – он еще и мудрый. Он знает, кого когда похвалить, когда поругать. Но вообще я не помню, чтоб папа кого-то ругал. Скорее, объяснял, почему так нельзя.
Сам папа тоже никогда не делил обязанности на «женские» и «мужские». Вернее, мог сказать: «Нуу, для девочек это тяжело», – а сам, когда было время, и пылесосил, и готовил (такой вкусный плов у него получался!), и с коляской гулял по магазинам. Вот это я понимаю!
Еще папа был очень «рукастый», как говорили наши соседки. Он и нам, и им всё всегда чинил, советовал, куда что лучше прибить. И ему это нравилось. У меня до сих пор хранятся лодочка и кот, вырезанные папой из дерева, когда я была маленькая. Храню их как святыню.
Помню, я помогала маме шить занавески и полотенца на машинке. А я шить не люблю и вскоре стала ныть, что я устала, не хочу и так далее.
Мама сильно уставала с Артемом, и поэтому разговор у нее был короткий: «Так, не хочешь – иди отсюда, я сама». И я ушла обиженная.
А папа всё перевел в шутку: «Вот придет ко мне твой муж и скажет: что ж вы ее шить-то не научили, а? Хороши родители! И мне станет ой как стыдно». И я помчалась к швейной машине – я любила родителей и не хотела, чтоб им было за меня стыдно.
Часто так бывает, что когда в семье больной ребенок – многие отцы не выдерживают, стараются больше времени проводить вне дома. У нас всё было наоборот: папа старался прийти пораньше, разгрузить маму. Это была его ответственность за всех нас, за семью.
Папа заболел, когда мне было 17, рак мочевого пузыря. Его уже выписали из больницы домой, потому что ничего поделать не могли, и мы ухаживали за ним, но сгорел он очень быстро. В последние дни он старался больше с нами говорить (хотя и было тяжело) – давать советы для нашей будущей жизни. Я тогда встречалась с парнем, и он казался мне надежным и хорошим.
– Не знаю, Таня, я вижу, что он маменькин сынок. Вряд ли ты его переделаешь, – сказал тогда папа.
– А как же я могу его переделать?
– Да, переделывать – не совсем женское занятие. Родители должны этим заниматься, авторитеты. Но иногда так бывает – женщина может из слабого мужчины сделать сильного. Даже прикидываться слабой не надо, как ни крути – а женщина всё равно слабая, хоть она и тяжелой атлетикой занимается. Это уже от мужчины зависит – захочет он брать ответственность или нет, слишком тяжел этот груз.
Папа ушел, мы осиротели.
Я встречалась с Сашей, который мне очень нравился, и как-то он мне сказал, когда мы поссорились: «Да у тебя же ничего нет. Ни машины, ничего».
И я ответила: «А у тебя-то откуда машина? Сам заработал, да? А где? У своего отца в компании, у вас же семейный бизнес. А у меня есть знания и опыт, который ни за какие деньги не купишь. И я добилась сама всего, мне никто не помогал. Закончила универ, нашла работу, еще с младшими братьями маме помогала. И машинку стиральную сама починить могу. И цепь на велике сделать».
«Этим не гордятся. Это от безысходности», – ответил Саша.
«Да, в идеале мужчина должен всё это делать. Но его нет. Только маменькины сыночки с машинками, офисные».
И мы расстались. Но потом он вернулся, извинился и решил меняться. Понемногу я делилась с ним опытом, как это было у нас в семье, плюс он видел: я не боюсь того, другого, а он боится. И это задевало его мужскую гордость.
А Саша стал учить меня водить машину. Плюс он хорошо в компьютерах разбирается. Я всегда прихожу и говорю: «Помоги, я ж в этом дуб дубом». И Саша расцветает, потому что видит, что я в нем нуждаюсь. Так мы стараемся друг друга дополнять.
Полтора года назад мы поженились. На новую квартиру переехали и мои старые сокровища – Кот и Лодочка. Я смотрю на них и вспоминаю методы папы: похвалить, не указывать на промахи, поддержать, отойти в сторону, дать высказаться и спросить совета, что делать. «Ты же сильный, и на тебе ответственность за нашу семью. Я тоже сильная и всегда буду помогать, но последнее слово – всё-таки за тобой».
Татьяна Р., Нижний Новгород
