В России этот повод был воспринят скептически. Однако если быть честными, то следует признать: просьба Макрона и корректна, и обоснованна. Да, у нас не очень чтут память о Первой мировой войне, с подачи большевиков названной «империалистической», оболганной и почти забытой. Но для многих европейских стран, в том числе Франции, это событие знаковое и высокочтимое. Если провести аналогию, то просто представьте, что к нам на столетний юбилей победы в Великой Отечественной войне приезжают лидеры иностранных государств и проводят какую-то двустороннюю встречу, которая привлекает внимание всего мира. Понравилось бы это нам? Наверное, нет. Вот примерно так же думают и французы.

В то же время нужно понимать, что полноценная двусторонняя встреча Путина и Трампа все-таки состоится. Она не отменена, а просто перенесена в более подходящее место – в столицу Аргентины, Буэнос-Айрес, где в конце ноября состоится саммит «большой двадцатки», или G20.

Это сильно бьет по позициям различных аналитиков, поспешивших заявить о том, что говорить президентам не о чем, а значит, и встречаться незачем. Однако какой-то резон и в такой позиции все-таки есть.

Все мы помним сравнительно недавнюю встречу Путина и Трампа в Хельсинки. Увы, несмотря на все ожидания, её можно с полным основанием назвать безрезультатной. Во всяком случае, такое мнение сложилось в США среди противников Трампа, и они не упускают случая об этом напомнить.

Грядущая встреча тоже не сулит особых прорывов. Она проходит на фоне ожидаемого выхода США из важнейшего для России Договора о ракетах средней и меньшей дальности, что вряд ли добавит Путину желания идти на какие-то компромиссы. Наращивание военного присутствия НАТО на границах РФ, военные учения США и их союзников в акватории северных морей тоже вряд ли способствуют принятию каких-то прорывных решений. Не решена до конца сирийская проблема, равно как остаются не снятыми с повестки американские требования по Украине, являющиеся абсолютно неприемлемыми для Москвы.

Фактически Россия никак не работала над увеличением своего переговорного пространства. Если американцы сейчас могут сделать жест доброй воли, согласившись, например, не наращивать свою военную группировку у границ России, то у Кремля нет абсолютно никаких запасных позиций, на которые можно было бы безболезненно отступить. А ведь ещё недавно у американцев не было такого переговорного маневра, он был искусственно создан уже в процессе развернувшегося противостояния.

Что могла бы этому противопоставить Россия? Да хотя бы продекларировать, что после 2019 года, когда закончится транзитный контракт с Украиной, транзита нашего газа через территорию этой страны не будет вообще. Не лебезить перед европейцами (и «Газпромом»), а достаточно жестко обозначать свою позицию. А заодно и санкции против Киева ввести не «понарошку», а настоящие, с санкциями против иностранных компаний и организаций, поддерживающих киевский режим. Надо, образно говоря, не стесняться лезть в бутылку, надо делать оппонентам больно.

И вот это уже могло бы стать полем для дипломатического маневра. Вы хотите нам подсунуть негодный товар вроде готовности не проводить маневры у российских границ? Ну что ж, мы в ответ готовы снять санкции против нескольких украинских компаний. Или даже начать продавать Украине уголь (если в ответ будут нормальные уступки, а не откат недавнего «наезда»).

Собственно, это единственный способ торговаться, не разменивая что-то важное на фантики. А заодно и способ создавать видимость «прорывов» на двусторонних встречах, раз уж за этим так пристально следят СМИ и политические оппоненты.

Это тем более важно, что пока стороны явно не готовы к серьезным шагам по урегулированию двустороннего кризиса. Точнее, не готовы к этому США, истинная цель которых давно уже ясна, и это вовсе не урегулирование украинского кризиса, а смена режима в России.

Поэтому, конечно, во многом правы и те, кто говорит, что предмета для переговоров между Москвой и Вашингтоном попросту нет. США всё устраивает и так: у их марионеток в Киеве все стабильно, в самой Москве чувствуется некоторая напряженность из-за санкций, планомерное давление на Москву нарастает, а она ничего не предпринимает в ответ. А Москве просто нечего предложить: она не создала Вашингтону новых угроз и проблем, а на остальное Америка может пока не реагировать.

Единственное, что в этой ситуации выглядит не столь очевидным: потихоньку разворачивающееся противостояние США и Китая. Вашингтону нельзя откладывать китайский вопрос в долгий ящик, а, не добив Россию, ввязываться в драку с Пекином довольно опасно.

Поэтому возможно, что именно это и станет предметом какого-то торга. Но пока это больше похоже на мечты, чем на реальность. Да и американцы вряд ли пока дозрели до понимания того, что Донецк без Киева нас не устроит…

Вот мне нравятся эти западные "кукловоды". Опять пытаются решить всё сами и для себя, прикрываясь определением "демократия", которое они уже обесценили, даже у себя на Западе. Но извините, белорусы как-то не горят желанием поставить памятник Бандере в Хатыни.

Да уж. И без него было понятно, что следующая их цель Беларусь. Но что бы вот так решать за её народ и так прямо заявлять, что мы найдём тех, кто развалит и Беларусь... Наглость конечно ещё та.

Что Запад сделал с Грузией и Украиной поставив их себе в кильватер? Они лишились всех более менее значимых производств, происходит массовый отток населения, культивирование нацизма. Страны потеряли огромный российский рынок, погружаются в долговую яму МВФ, происходит разграбление Западом национальных ресурсов и пряником за всё это в виде туристического безвиза в ЕС. Украина уже была в "выгодном положении между Европой и Россией". Процветает!? Сядьте на поезд Киев-Минск и просто смотрите в окно. Сразу станет понятно кого куда толкнули.

Мы уже видели, как демократия продвигалась и продвигается в Грузии и на Украине. А белорусам оно это надо? Так что скорее наоборот - Грузия и Украина должны брать пример с Беларуси.

Ещё, обратите внимание, как Расмуссен сказал:

"стремление президента России Владимира Путина интегрировать Беларусь с Россией, безусловно представляет угрозу"

Когда нам с удивленными глазами говорят о том, что интеграция бывших союзных республик с НАТО или ЕС не может представлять для России и Беларуси угрозу, этих говорящих следует ткнуть носом вот в эти вот слова Расмуссена.

Важно подчеркнуть, что речь не о людях, которые прекрасно отдавали себе отчет, что им невероятно повезло с синекурой, и сохраняли в связи с этим адекватную самооценку. Нет, речь о гражданах, у которых пять–десять лет преуспевания и неуклонного повышения доходов сформировали искреннее убеждение, что их успех – объективное отражение их достоинств. Что их квартиры, машины, отпуска в Ницце, а также собственность в Черногории (или даже Британии) – абсолютно естественное и справедливое следствие их усилий, талантов и напряженной работы. А те, у кого со всем вышеперечисленным не сложилось, просто бездари или недостаточно стараются и, как следствие, их статус нищебродных лузеров вполне закономерен.

Разумеется, именно эта категория первой пошла «под нож», когда грянул кризис. Выяснилось, что именно без них, раскормившихся на высоких ценах на нефть, бизнес вполне может выжить и даже развиваться, а вот без бухгалтеров, рабочих, инженеров и даже без уборщиц – никак.

Это стало причиной немалого количества человеческих фарсов, драм и даже трагедий.

Тогда, десять лет назад, этому феномену оказалось посвящено немало шуток и язвительных публицистических текстов. Кстати, он оказался характерен не только для России. На Западе подобная самоуверенность преуспевших в «тучные годы» граждан общениочемных занятий и во время кризиса внезапно обнаруживших, что на самом деле их реальная экономическая ценность весьма невелика, также оказалась весьма распространенным явлением.

Представляется, что этот феномен можно применить и к абсолютно иной – политической – теме, которая в данный момент весьма актуальна. Речь о ближайших соседях России и их взаимоотношениях с Москвой. Причем наиболее остро сейчас стоит вопрос Белоруссии.

Александр Лукашенко за последнее время сделал немало заявлений, которые заставили удивленно поднять брови очень многих людей по эту сторону границы.

Дело не в том, что это были те или иные выпады против России. Это как раз дело житейское. Те или иные трения между странами даже с самым тесным партнерством нормальны (например, власти России только что прозрачно намекнули Китаю, что он несколько зарвался с вырубкой российских лесов, и пригрозили официальным запретом на это дело).

Белорусский президент удивил другим.

Многие его высказывания за последнее время оказались слишком эмоциональными по форме и явно непродуманными по существу, что особенно бросается в глаза в случае столь опытного государственного деятеля.

Можно вспомнить и летнее «варварское отношение» России к Белоруссии, и совсем недавний обиженный комментарий, что Минск не признал Абхазию, Южную Осетию и т.д. в надежде угодить Западу, а тот этого не оценил. Да и последнее заявление, причем не кому-нибудь, а американским аналитикам, об отсутствии необходимости российской военной базы в Белоруссии в ту же копилку идет.

Безусловно, у белорусского лидера есть причины для тревоги и переживаний – отношения его страны с Россией и впрямь переживают крайне болезненный период трансформации, причем не в пользу Минска. Но представляется, что дело не только в высоких государственно-политических материях. В остроэмоциональных высказываниях Лукашенко слишком уж чувствуется глубоко личная реакция на происходящее.

И это как раз наводит на мысли о сходстве текущих процессов с описанным в начале текста феноменом.

Александр Лукашенко – создатель белорусской государственности. За прошедшую четверть века он провел свою страну через ряд непростых испытаний, он построил систему, которая для многих даже в России является объектом зависти – своей стабильностью, отсутствием внутренних потрясений, плавной преемственностью истории.

Современная Белоруссия в значительной степени результат таланта, работы и усилий лично Александра Лукашенко, и у него есть очень серьезные основания записывать это себе в заслуги.

Но есть у этой истории и другой аспект.

Если говорить языком бизнеса, то Белоруссия является небольшой компанией, значительная часть доходов которой все эти годы была обеспечена работой с огромной корпорацией «Россия». Однако и тут Лукашенко мог записать на свой счет немалую часть достижений, поскольку именно он добивался от Москвы максимально выгодных для своей страны условий, кредитов, субсидий и т.д.

В общем, до недавнего времени у белорусского президента были существенные причины считать лично себя самым успешным лидером государства на постсоветском пространстве, лидером, который выжал максимум из не самых блестящих стартовых условий, создал стабильную и бесперебойно работающую систему, у которой, казалось, есть чему поучиться соседям.

И вот сейчас все это рушится на глазах.

Выясняется, что все вложенные усилия, труды и таланты имеют сильно вторичное значение, а главным для Белоруссии всегда являлся фактор России. Потому что разразился мировой геополитический кризис – и Россия начала полномасштабную структурную трансформацию, да еще безжалостно «режет косты» при работе с партнерами. А привычные методы работы с Москвой перестали давать необходимый эффект.

Система, созданная Лукашенко, в которую он вложил всего себя и свою душу, зашаталась, начала сыпаться.

Это ведь не просто проблема Белоруссии. Это глубоко личная трагедия для самого Александра Григорьевича.

Внезапно выяснилось, что он не уникальный – один такой на пост-СССР – государственный деятель, сумевший построить Белоруссию такой, какая она есть, наперекор всему, а просто очень удачливый человек, оказавшийся в нужное время в нужном месте и больше двух десятилетий снимавший сливки с очень выгодного партнерства своей страны с огромным и богатым соседом.