Сеанс, еще сеанс.
Леонид Иович Гайдай родился 30 января 1923 года в городе Свободный Амурской области. Его отец – Иов Исидорович Гайдай, железнодорожный служащий, уроженец Полтавщины, был человеком богатырского телосложения. Мать, Мария Ивановна, была родом из Рязанской области. Это была милая, добросердечная женщина, занятая бесконечными домашними хлопотами. Детей в семье росло трое – Александр, Августа и младший сын Леонид. Сначала семья переехала в Читу, а затем в Иркутск, точнее, в предместье Иркутска, железнодорожный поселок Глазково. Это была фактически деревня.
Леонид Гайдай учился в Иркутской железнодорожной школе № 42, обожал фильмы Чаплина и всегда приходил на первый сеанс. А в конце фильма мальчишка заползал под сидения и пережидал перерыв между сеансами, чтобы посмотреть фильм снова. Иногда он проделывал это несколько раз в день!

Из театра – в разведку.
Леонид Гайдай окончил школу 18 июня 1941 года. Когда началась война, он вместе с одноклассниками пошел записываться добровольцем в армию, но в военкомате ему отказали. Гайдай устроился рабочим сцены в Иркутский театр, где в это время гастролировал Московский театр сатиры. Одновременно занимался в театральной студии при Доме культуры железнодорожников и играл там в нескольких спектаклях.
В 1942 году Леонида все же призвали в армию. Сначала он служил в Монголии, где объезжал лошадей, предназначенных для фронта. Высокий и худой Гайдай на приземистых монгольских конях смотрелся комично, но с работой справлялся успешно. Когда приехал военком отбирать пополнение в действующую армию, на вопрос офицера: «Кто в артиллерию?», Гайдай ответил: «Я!» «А в кавалерию?» «Я!» «Во флот?» «Я!» «В разведку?» «Я!» «Да подождите вы, Гайдай, – сказал военком. – Дайте огласить весь список». Именно из этого случая через много лет родился знаменитый эпизод фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика».
Гайдая направили на фронт. «Когда я услышал о Калининском фронте, то подумал, что нас провезут через Москву. Я думал, что в Москве живут необыкновенные люди, и очень хотел их увидеть. Но мы пересекли ее ночью, в метро. Поезд с солдатами шел, не останавливаясь ни на одной станции, и я Москвы так и не увидел», – рассказывал режиссер впоследствии.
Леонид Гайдай служил во взводе пешей разведки, неоднократно ходил во вражеский тыл брать языка, был награжден несколькими медалями. В 1943 году, возвращаясь с задания, он подорвался на противопехотной мине, получив тяжелейшее ранение ноги. Около года провел в госпиталях, перенес пять операций. Врачи посчитали нужной ампутацию, но он от нее категорически отказался, сказав: «Одноногих актеров не бывает». Но последствия этого ранения сказывались всю жизнь: время от времени рана открывалась, выходили осколки, воспалялась кость, эти мучения длились годами. Гайдай имел инвалидность, но никогда никому не говорил об этом.

А ну, снимай шубу!
После войны скромный, застенчивый юноша пришел в Иркутский областной драмтеатр и поступил в студию, которую окончил в 1947 году. Два года он играл в спектаклях, которые пользовались успехом у публики. Но Леонид понимал: у него довольно специфическая внешность, его репертуар ограничен. Потому он стал присматриваться к работе режиссеров, иногда подсказывал друзьям-актерам, как следует играть ту или иную сцену.
В 1949 году Гайдай поехал в Москву, поступил на режиссерский факультет ВГИКа и тут же стал одним из самых заметных студентов.
Однажды Гайдай с приятелем выходили из института, а молодая сотрудница ВГИКа, боясь идти по темным улицам, увязалась с ними. Через несколько минут Леонид неожиданно остановился и, стараясь говорить как можно жестче и развязнее, обратился к девушке: «А ну, снимай шубу!.. Я что, непонятно сказал? Или тебе помочь?» Когда та, растерявшись, начала раздеваться, студенты рассмеялись. Однако преподавателям института хохма не понравилась, и начинающий режиссер был отчислен за... профнепригодность! Гайдай бросился обивать пороги начальственных кабинетов и вскоре восстановился во ВГИКе, хотя и с испытательным сроком.

Скромная свадьба.
С будущей женой, актрисой Ниной Гребешковой, Гайдай познакомился в институте. Она впоследствии вспоминала: «Мы учились во ВГИКе на одном курсе. Он пришел после фронта – раненый, длинный, худой. Не могу сказать, что сразу в него влюбилась... Вот репетируем. Сижу спиной к двери. Ребята заходят – один, второй... Вроде ничего не происходит. А входит Гайдай – я чувствую его просто кожей. Вообще я его стеснялась. Боялась сказать глупость. Он ведь был старше на восемь лет, прошел фронт. А мне было 17 лет…»
Свадьба в коммунальной квартире была очень скромная, но красивая. Леонид был сталинский стипендиат, получал 800 рублей, а Нина уже снималась в фильмах, у нее были свои деньги. Нина так и осталась Гребешковой: «Леня очень обиделся, когда я отказалась взять его фамилию. А я не захотела стать Гайдай... Потому что непонятно: не то мужчина, не то женщина…»
Даже в молодые годы Нину Павловну отличала необыкновенная женская мудрость. Она никогда не просила мужа, чтобы он снимал ее в своих фильмах. Но если предлагал, не отказывалась. «Каким был Леня? Посмотрите на Шурика, и вам все станет ясно», – сказала однажды она.

Три дурака и «бриллиантовая рука»
Вскоре Леонид Гайдай стал работать режиссером-практикантом и снялся как актер в комедии «Ляна». С середины 50-х годов он полностью ушел в режиссуру и на экране появлялся лишь изредка – в собственных фильмах.
Первая комедия Гайдая «Жених с того света» с Вициным и Пляттом в главных ролях имела огромный успех, но радовался он ему недолго. Картина была встречена в штыки – в 1958 году сатирическое изображение бюрократов не могло понравиться чиновникам Министерства культуры.
Режиссер испытал сильное душевное потрясение. Следующий его фильм «Трижды воскресший», снятый в жанре героической киноповести, с треском провалился, и начинающий мастер впал в отчаяние, не зная, что снимать.
Он поехал к родителям в Иркутск, где на чердаке деревянного дома обнаружил номер газеты «Правды» с фельетоном в стихах «Пес Барбос» Степана Олейника. Он тут же рассказал сюжет жене и родителям. Родители сказали: «Три дурака бегают от собаки со взрывчаткой, которую сами же и бросили. Что тут смешного?» А Гребешкова сказала: «Потрясающе!» Она оказалась права: 9-минутный фильм «Пес Барбос и необычайный кросс» имел огромный успех, его тут же разослали по посольствам. Именно эта незатейливая короткометражка породила уникальный феномен трех суперпопулярных героев советского кинематографа – Балбеса, Труса и Бывалого. Потом последовали «Самогонщики».
Фильмы «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница» и «Бриллиантовая рука», удостоенная Государственной премии в 1970 году, стали самыми кассовыми в советском прокате – их посмотрели 222,8 миллионов зрителей, то есть практически все население СССР. Трюки сыпались в этих картинах, как из рога изобилия, темп не позволял зрителю перевести дыхание. Живи режиссер в Америке, «бриллиантовая рука» была бы у него самого.

Наверное, не смогу…
В 1971 году на экраны вышла комедия «12 стульев». На роль Остапа режиссер перепробовал свыше 20-ти артистов, пока не остановился на никому не известном Арчиле Гомиашвили. Сам Гайдай сыграл в этом фильме эпизодическую роль Коробейникова.

В 70-е годы режиссер поставил еще две комедии, вошедшие в золотой фонд отечественного кино, – «Иван Васильевич меняет профессию» и «Не может быть!». Песня «Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь...» стала визитной карточкой всех ресторанов страны 70-х годов. В начале 80-х на экраны вышли комедии «За спичками» и «Спортлото-82». Эти картины были последними, которые имели успех у зрителей.

Перестроечные работы Гайдая «Опасно для жизни!», «Частный детектив, или Операция «Кооперация» и «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» произвели на публику двоякое впечатление. Гайдаевское сочетание трюков с сатирой и остро выписанными характерами персонажей было названо критикой «беззубостью в социальной критике и кривлянием героев». Но, наверное, дело было в том, что Гайдай был человеком своей эпохи, которая стремительно становилась частью истории.

Его отношение к происходящему отражают воспоминания жены: «Когда Леня доделывал «Дерибасовскую», ему случайно принесли из монтажной бракованную мосфильмовскую заставку – «Рабочего и колхозницу», совершающих свой степенный поворот по часовой стрелке. На неправильно склеенной пленке скульптура дрожала, дергалась и скрипела. Монтажеры всплеснули руками:
– Ох, простите, мы сейчас заменим!
– Не надо, – ответил Гайдай. – Пусть так и крутятся, как в конвульсиях. Вообще расклеивается как-то все».
В 1993 году сценаристы Волович и Инин написали для Леонида Гайдая комедийный сценарий о подводной лодке. Но вдруг он сказал: «Ребята, я, наверное, не смогу...» В ноябре того же года великого режиссера не стало.