«Эти вещи находились в нашем владении с 1920-х годов», негодует вице-президент ассоциации князь Алексей Оболенский в небольшом саду на улице Лоншам. Они были переданы морганатической вдовой Александра II Екатериной Долгорукой, чью роль исполняли в кино Даниэль Даррье (Danielle Darrieux) и Роми Шнайдер (Romy Schneider). Она обосновалась в Ницце после убийства царя, которого называли в его стране «освободителем» за отмену крепостного права. Как бы то ни было, в 2013 году Российской Федерации удалось после долгих судебных баталий (дело дошло до Кассационного суда) получить в собственность храм, которым занималась культурная ассоциация со времен постройки.
Отталкиваясь от этого решения, Россия также заполучила (после публикации нотариальных актов) прочее имущество ассоциации. Помимо церкви на улице Лоншам речь идет о земельном участке вокруг храма и русском кладбище. Помимо Екатерины там покоится ряд других исторических фигур вроде генерала Николая Юденича (был разбит Троцким под Санкт-Петербургом в 1919 году), а также сотни потомков белых эмигрантов, которые бежали из страны после октябрьской революции. Культурная ассоциация все еще занимает спорное помещение и обратилась в суд с требованием аннулировать нотариальные акты. Дело, по всей видимости, будет рассматриваться в суде Ниццы в следующем году. Но как же России удалось в таких условиях ловко заполучить царские реликвии, не дожидаясь слушаний?
«У России есть право требовать это имущество, но для постановления требуется выполнить два условия: доказать отсутствие необходимости в судебном разбирательстве и подтвердить требование срочности», — отмечает Шепетовский, адвокат ассоциации. По его словам, для выполнения подобного требования «должен отсутствовать какой-либо конфликт, так как иначе это нарушение принципа состязательности». Стороны же на протяжении многих лет ведут судебные тяжбы, которые касаются в том числе и другого имущества.
Что еще хуже, в момент вынесения судебного решения, российское заявление о краже с обвинением в адрес Алексея Оболенского все еще находилось на рассмотрении: прокурор заявил об отсутствии состава преступления только после возвращения реликвий. Судья же прислушался к аргументам России, которая объясняла отсутствие необходимости в разбирательстве «чрезвычайной дипломатической чувствительностью этого дела», «незаконным и чисто идеологическим противодействием вице-президента ассоциации» и тем, что «Российская Федерация в настоящий момент является законным собственником церкви на улице Лоншам». Что касается срочности, адвокаты России заявили, что «президент Российской Федерации Владимир Путин высказал пожелание увидеть три исторических реликвии императора Александра II в ходе официального визита по приглашению президента Французской Республики Эммануэля Макрона» на церемонию по случаю подписания перемирия 11 ноября.
Как бы то ни было, если верить информации от российских властей, он их так и не увидел. Более того, как сообщил «Фигаро» представитель российского посольства в Париже, это даже «не было предусмотрено» программой. В то же время реликвии были представлены 9 ноября в Париже на вечеринке, которую организовал Франко-российский альянс в гостинице «Интерконтиненталь» по случаю 200-летия Александра II (на ней присутствовал посол России Алексей Мешков). «Тревожно видеть, что французское правосудие так прислушивается к требованиям, если они исходят от Российской Федерации», — не скрывает досады Алексей Оболенский.
Сегодня оспариваемые реликвии вернулись в собор на проспекте Николая II к огромной радости его настоятеля Андрея Елисеева. Пока для них еще не готова соответствующая их значимости витрина, священник бережно хранит их в крипте. «Отрадно видеть, что эти сувениры оказались там, где хотела этого Екатерина», — с чувством говорит священник, напоминая, что «царь был в Ницце дважды: в первый раз для встречи с Наполеоном III, а второй раз, чтобы навестить больного сына царевича Николая». Кстати говоря, на том самом месте, где наследник престола скончался от менингита, была возведенная часовня, ставшая впоследствии храмом. «Александр II почитается российским народом, — объясняет отец Андрей. — Эти реликвии принадлежат российской истории, их нельзя приватизировать».
В небольшом кабинете в центре Вильфранш-сюр-Мер глава канцелярии РФ Станислав Оранский настаивает на том, что его единственная цель в том, чтобы «все жители Ниццы и туристы могли увидеть» реликвии. «На это потребуется время», — отмечает дипломат, поскольку ткань хранилась не лучшим образом, оказавшись под воздействием пыли и влаги. Для проведения реставрации обратились в Региональное управление по культурным вопросам. Там уже знакомы с ситуацией. После прошедшей в марте встречи тогдашнего министра культуры Франсуазы Ниссен (Françoise Nyssen) и российского посла управлению уже поручили провести сбор предметов из Николаевского собора. В тот момент была обнаружена пропажа около дюжины экспонатов, в том числе императорских реликвий.
«Какой бы ни была полемика, место этих реликвий здесь, в соборе. Я рад возможности вновь прикоснуться к этой исторической памяти, которая имеет большую сентиментальную ценность даже для меня, хотя я — не русский и не православный», — не скрывает радости Кристиан Фризе (Christian Frizet), секретарь Ассоциации друзей Николаевского собора в Ницце, который пришел полюбоваться на них под сводами храма. Отец Андрей также подчеркивает, что его страна без колебаний вкладывает средства в это наследие во Франции: «Россия потратила более миллиона евро на православные русские кладбища во Франции, в частности на кладбище Святой Женевьевы, где наше правительство оказало помощь муниципалитету».
Россия действительно не скупилась, когда к ней перешел Николаевский собор. По данным Ассоциации друзей, речь идет не менее чем о 16 миллионах евро. Блеск отреставрированных золотых куполов храма теперь виден издалека. Шепетовский же видит в этом не искреннюю привязанность России к этим историческим реликвиям, а «гегемоническое стремление вернуть себе все».
Андрей Елисеев же не рассматривает ситуацию как противостояние белых и современных русских. «Это несправедливо, потому что у нас в почетном комитете друзей собора есть правнук Александра II и Екатерины, — говорит он. — Наши противники, видимо, не понимают, что за 30 лет в России все изменилось. Там больше нет ни атеизма, ни коммунизма, но для них каждый приехавший из Москвы священник — КГБшник».
Алексей Оболенский тоже не хочет рассматривать противостояние под таким углом. Не является оно и религиозным, несмотря на конфликт Московского патриархата (к нему сейчас относится храм) с Константинопольским (на него ориентируется культурная ассоциация). «Это вопрос права и хищения, а не борьбы белых с Российской Федерацией», — утверждает он. После неудачной попытки вернуть себе реликвии в экстренном порядке они с адвокатом готовят обращение в суд, чтобы вновь получить права на окровавленную рубашку царя-освободителя. Тем не менее ассоциации будет непросто сделать это даже в случае положительного решения, поскольку Россия как государство обладает абсолютным иммунитетом. Остается последняя битва, сражение за старую церковь, кладбище и землю вокруг Николаевского собора, которое может окончательно решить судьбу последних потомков белых эмигрантов на Лазурном берегу.
