Константин и Цотнэ Гамсахудиа, проведя двухнедельную голодовку, добились от грузинских властей желаемого. Накануне старший из братьев – Константин был срочно госпитализирован из-за резкого ухудшения самочувствия и командование операцией принял на себя Цотнэ. С ним все-таки встретился генеральный прокурор Грузии Шалва Тадумадзе. Он заверил Цотнэ Гамсахурдиа, что в парламент страны уже поступил законопроект, предусматривающий увеличение срока уголовной ответственности по особо тяжким преступлениям с 25 до 30 лет. В случае принятия этого законопроекта у генпрокуратуры Грузии будет еще пять лет, чтобы заново разобраться с обстоятельствами смерти Гамсахурдиа.

Дело в том, что Звиад Гамсахурдиа застрелился в ночь с 30 на 31 декабря 1993 года (если быть точным, то в 00.30 31 декабря). Соответственно, 31 декабря 2018 года истекает 25-летний срок давности (что само по себе дата, завершающая целую страшную эпоху в истории современной Грузии), после которого дело могло быть окончательно закрыто.

Теперь этого не произойдет.

Сыновья за отца

Старшие сыновья Звиада активно участвуют в грузинской политике (Константин был депутатом парламента и возглавлял партию «Свобода»), но особенно заняты всю эту четверть века расследованием обстоятельств гибели своего отца и пропагандой его идей. В 2009 году тогдашний парламент Грузии назначил специальную комиссию для расследования гибели первого президента, и ее возглавил именно Константин Звиадович. Комиссия наработала 8 томов дела, из которых следовало, что она ничего не смогла понять. В заключении было сказано, что не удалось получить информацию относительно самоубийства первого президента Грузии, и в то же время, по данным прокуратуры, не удалось найти подтверждений убийства Звиада Гамсахурдиа.Эта не понравилось Константину, и он в 2011 году по окончании работы его же комиссии единолично заявил, что полученные в ходе многомесячного расследования данные «позволяют сделать единственное заключение, согласно которому президент стал жертвой убийства, а не суицида, как считалось до сих пор». Тогда его никто не поддержал, но в 2015 году прокуратура Грузии под давлением семейства Гамсахурдиа заново открыла уголовное дело уже об «убийстве в связи со служебной деятельностью жертвы или ее близкого родственника или выполнением ими общественных обязанностей»».

И под новый год дело это должны были закрыть.

«Если обвинение никому не предъявлено, то 25-летнее следствие не будет продолжаться. В соответствии с законом дело просто закроют. Здесь речь идет о том, что в органический (так по-грузински он хотел сказать в основное «тело» закона – прим. ВЗГЛЯД) закон должны быть внесены изменения, то есть в особых случаях следствие должно продолжаться и должен быть другой срок давности. Под особыми случаями я подразумеваю те, что касаются первых лиц страны и их убийства», – сказал Константин Гамсахурдиа в интервью «Рустави-2».

Таким образом, позиция Константина подразумевает некий компромисс в виде продления срока давности (что в итоге и происходит). Но его брат Цотнэ настроен более радикально.

«Из-за глупости и отсутствия политической воли... ничего не было сделано. В конце концов правосудие должно быть исполнено, и те люди, которые совершили это ужасное преступление, должны быть привлечены к ответственности», – сказал Цотнэ Гамсахурдиа на импровизированном митинге у прокуратуры и в интервью грузинским телеканалам. При этом он настаивает, что прокуратуре известно, кто является виновным. «Это конкретный человек, высокопоставленный чиновник, на которого указывают другие, но прокуратура пытается скрыть его», – сказал Цотнэ.

Он вообще склонен к более радикальному поведению, чем его старший брат, и при Саакашвили сразу же после августовской войны 2008 года даже был задержан по абсурдному обвинению «в шпионаже в пользу России». В 2007 году он якобы вместе с очень колоритным грузинским политическим деятелем Шалвой Нателашвили (личным врагом Михаила Николозовича) участвовал в заговоре против Саакашвили, после чего на год скрылся в России. Это и стало основанием для его ареста по возвращении в Тбилиси и обвинения в шпионаже. Дело развалилось после изгнания Миши.

Третий, самый младший сын Звиада, Гиорги в акциях своих старших братьев не участвует, поскольку занят по работе. Он трудится в посольстве Грузии в Варшаве официальным представителем криминальной полиции и даже участвует в операциях по задержанию преступников. Два месяца назад некий 39-летний Мамука Хецуриани изнасиловал и убил в Польше, в городе Лодзь, 29-летнюю гражданку Польши, после чего сбежал на Украину. Была создана совместная польско-украинско-грузинская следственная группа, где Грузию представлял атташе посольства Гиорги Гамсахурдиа. Негодяя поймали на Украине и отправили в Польшу на суд, а младший Гамсахурдиа получил от украинцев памятную медаль за сотрудничество.

Есть ли загадка в смерти Гамсахурдиа

Согласно позиции братьев Гамсахурдиа, их отец не застрелился, находясь в крайней стадии депрессии, вызванной военным поражением мятежа в Мегрелии и отягощенной многодневным отсутствием квалифицированной врачебной помощи в связи с сахарным диабетом. На самом деле, утверждают они, Гамсахурдиа был убит агентами КГБ Грузии (кивок в сторону Игоря Гиоргадзе) и российскими спецназовцами по приказу Эдуарда Шеварднадзе, а обстоятельства его смерти в дальнейшем были фальсифицированы.Основания для таких обвинений заключены в том, что никакого расследования смерти Звиада Гамсахурдиа на деле не проводилось (время, место и внешние обстоятельства просто этого не позволяли) и трактовать события, факты и показания свидетелей можно как угодно. Орудие убийства и гильза найдены не были, а тело первого президента перезахоронили четырежды, после чего никакие экспертизы стали невозможными. Сам факт идентичности тела бывшего президента Грузии был установлен российскими военными экспертами в 2007 году в знаменитой лаборатории в Ростове-на-Дону после очередной эксгумации из безымянной могилы в бывшем парке имени Кирова в центре Грозного.

«Выводы» комиссии Константина Гамсахурдиа опираются на эмпирические «исследования» угла раневого канала по весьма сомнительным фотографиям, сама подлинность которых вызывает сомнения. Все остальные данные сводятся к слухам, мифам и удивительным показаниям «с чужих слов». Так, год назад один из бывших охранников Звиада Бадри Гогелашвили заявил, что тело первого президента Грузии привезли в село Дзвели Хибули и там похоронили, а убит он был в каком-то другом месте неустановленными лицами. Беда этих показаний в том, что Гогелашвили находился в это время в Грозном, а «рассказал» ему об этом некий священник отец Басили (Мкалавишвили) – и тоже с чужих слов. Священник однажды сидел в одной камере с каким-то «мхедрионовцем» по фамилии Гиоргадзе, и тот ему это и поведал. Это мусор, а не показания.

Но дело в том, что обстоятельства смерти Звиада Гамсахурдиа предельно понятны и дополнительно расследовать в них больше нечего.

Реальные обстоятельства

После поражения звиадистского мятежа в Мегрелии весной-летом-осенью 1993 года Звиад Гамсахурдиа остался с единственным сохранившим ему верность бывшим премьер-министром Виссарионом (Бесо) Гугунашвили, академическим ученым, не приспособленным к кочевой жизни лесных партизан. Компанию им составляли несколько охранников и проводников из самузарканских мегрелов. Все эти люди вместе скитались по Мегрелии, постоянно меняя свое местонахождение, большей частью пешком. Это была агония, он мог лишь еще некоторое время скрываться, но недолго, поскольку по всей Мегрелии проводилась зачистка от «звиадистов» силами верных Шеварднадзе и Иоселиани подразделений, а часть Западной Грузии дополнительно контролировалась российскими войсками, вошедшими туда по просьбе Эдуарда Шеварднадзе. Российская морская пехота и спецназ пару месяцев контролировали Поти, Лечхуми, Хоби и Самтредиа, после чего вернулись в Абхазию. Они не участвовали в боях со звиадистами, а выступали буфером, как бы гарантируя Шеварднадзе, что на время подавления звиадистского мятежа абхазы не перейдут Ингури и сами не захватят Мегрелию в назидание потомкам. Этот же механизм, кстати, был повторен и в конце августа 2008 года.

Некоторое время Звиад с группой сопровождения находился в селе Джихашкари у местного активиста Джонсона (это реальное имя, так в паспорте) Кварацхелиа, но из-за опасности обнаружения в конце декабря переехал с двумя охранниками и Гугунашвили в соседнее село Дзвели Хибули в дом местного крестьянина Карло Гурцкая (сейчас этот дом выкуплен государством, и ему присвоен статус «материального наследия истории»).

Звиад находился в ужасающем психическом состоянии. Он бредил, обзывал проводников «предателями», затем извинялся, принял трактор за БТР, постоянно молился и делал бессмысленные записи в тетради, которую носил в черном портфеле. Этот портфель был его единственной личной вещью. За неделю до смерти он практически перестал принимать пищу, и охранники радовались, когда могли заставить его выпить стакан мацони. У него постоянно болел живот, он жаловался на запоры, простату, утверждал, что простата сжимает ему кишечник, потерял в весе, имелись и признаки обезвоживания.

Все это заставило охранников рассматривать фантастические варианты захвата больницы в Цаленджихе. Они планировали ее удерживать, пока Звиаду не окажут помощь в связи с диабетом, но этот план отпал как безнадежный. Из Джихашкари привезли сельского фельдшера, который узнал президента, пришел в ужас от увиденного и стал настаивать на госпитализации в связи с диабетом. Оказать ему помощь сельский фельдшер не мог. При этом Звиад отказывался эвакуироваться в Грозный или даже в более безопасное место в Грузии, например, в Аджарию. Не только сам Звиад, но и вся группа находилась фактически в состоянии постоянной истерики.

Впоследствии это послужило основанием подозревать отравление, но данная версия затем полностью отпала. Звиад по нескольку раз в день молился (у него было с собой две Библии, на грузинском и почему-то вторая – на английском языке) и заговаривал с хозяевами домов (Кварацхелиа и Гурцкая) и с охранниками о скорой смерти. Он демонстрировал крайнюю степень обреченности, не верил в возможность спасения, перестал интересоваться новостями, отказывался смотреть телевизор и запретил связываться по рации с Грозным. Гугунашвили он сказал: «кто примет такого человека, как я?» («чемнаит кацс вин маахебс?»), очень эмоционально окрашенная в грузинском оригинале фраза, свидетельствующая о всем трагизме его психического состояния.К концу декабря Гамсахурдиа практически перестал есть и пить. Один из охранников пробрался в Цаленджиху и принес оттуда упаковку «манинила» – таблетки, назначаемые при слабых формах сахарного диабета. Его уговорили накануне смерти выпить две таблетки, после этого у него началось бурное слюноотделение, но Звиад продолжал жаловаться, что боли в животе не прошли, а «слюна воняет». Он попросил одного из охранников (Зазу Бурджанадзе) проверить, правильно ли заряжен пистолет. Документы и личные бумаги он принялся сжигать. Его состояние переносилось и на других членов группы. Охранник Чухуа спросил Гугунашвили: «Что случилось с этим человеком? Он уже не похож на себя».

Впоследствии выяснилось, что у Звиада было два личных пистолета. Еще один – пятизарядный мелкокалиберный револьвер аргентинского производства – лежал в сумке вместе с другими личными вещами. В доме Гурцкая Звиад спал на втором этаже на одной кровати с Гугунашвили. Двое охранников находились в соседней комнате, и попасть туда, где спали Звиад и Бесо Гугунашвили, нельзя было мимо них. Гугунашвили проснулся ночью от глухого хлопка, и обнаружил рядом с собой Звиада, выстрелившего себе в правый висок. Он находился в позе полулежа, и от выстрела его тело слегка завалилось налево. Пистолет находился в правой руке, палец на спусковом крючке. Левая рука располагалась вдоль тела, глаза были открыты. Ставни в комнате были закрыты, поскольку Звиада раздражал дневной свет, в углу горела керосиновая лампа. Гугунашвили также нарисовал (как мог) схему комнаты и положения тела Звиада. Но и без этого ясно, что проникнуть в дом без того, чтобы перебудить охранников, Гугунашвили и семью Гурцкая, никто не мог.

В кармане пальто Звиада был пакет с 12 тысячами долларов и 300 тысячами тогдашних российских неденоминированных рублей. Это были бесполезные деньги в Мегрелии, их просто даже разменять никто не мог, не говоря уже о том, что это привлекло бы внимание мародеров. Чуть позже Гугунашвили раздал часть этих денег охранникам и активистам (по тысяче долларов каждому) для организации побега в Грозный. Охранники Гамсахурдиа, Заза Бурджанадзе, Гоча Кегебадзе и еще один по имени Робинзон, положили пистолет и гильзу в целлофановый пакет (пуля осталась в голове) и спрятали его в доме Джонсона Кварацхелиа в селе Джихашкари. Найти его впоследствии не удалось, что и породило дополнительные слухи. Но, скорее всего, никто ничего толком и не искал, а семья Кварацхелиа просто присвоила бесхозный пистолет, который и в быту пригодится, и денег стоит. Его тогда можно было обменять на два мешка кукурузы.

Сейчас братья Гамсахурдиа не обвиняют Гугунашвили в убийстве своего отца, хотя тот единственный не просто находился с ним в одной комнате, а спал с ним рядом на огромной двуспальной кровати. Константин Гамсахурдиа просто бездоказательно утверждает, что Гугунашвили трусит и врет и должен дать «правильные» показания.

Сам же Бесо Гугунашвили с тех пор живет в Финляндии, куда перебрался через Грозный, зарабатывает тем, что разрабатывает дизайн шрифтов грузинского алфавита, и из города Ванттаа периодически огрызается.

Братья Гамсахурдиа настаивают на абсурдной версии того, что кто-то ночью окружил села Джихашкари и Дзвели Хибули (русские морские пехотинцы и части КГБ Грузии под командованием Игоря Гиоргадзе), проник в дом и убил Звиада выстрелом в затылок.

В доказательство они приводят угол наклона раневого канала, который действительно несколько смещен от виска к затылку. При этом они не обращают внимания на то, что Звиад находился в положении полулежа и у него просто физически не было сил удерживать пистолет под прямым углом. Он облокотился рукой на подушку, отчего выстрел и пошел как бы немного сзади под углом.

Зачем они это делают

Версия о «российских морпехах, убивших Звиада по приказу Шеварднадзе», появилась практически сразу, но очень быстро перешла в разряд мифов, как и все обстоятельства жизни и смерти первого президента новой Грузии, доведшего ее до гражданской войны, голода, бедствий и расчленения. Сейчас братья несколько модифицировали основные мифы, но продолжают настаивать на героической версии происшедшего. Но многие сторонники Звиада еще в 1993 году полагали, что бывший президент намеревался в ноябре закрепиться в селе Чвинари у абхазской границы с небольшим отрядом (пятьдесят человек с одним пулеметом и одним АГС) и «дать последний бой», чтобы уйти таким образом в историю. Но отряд просто разбежался при виде российских вертолетов, и Звиаду с небольшой группой верных кунаков пришлось отправиться в скитания по Мегрелии.

Героической смерти не получилось. И сейчас его сыновья стремятся именно вернуть Звиаду «героичность» post mortem.

В реальности был лишь потерянный, разрушенный и тяжелобольной человек. Хочется надеться, что перед смертью он хотя бы немного осознал то, что натворил со своей страной и народом.