По словам Кати, социальный педагог Наталия Николаевна Прис проявила невероятное рвение: вместо обычной беседы она заставляла девочку от руки переписывать статьи законов и заучивать их наизусть. Это были статьи Кодекса об административных правонарушениях, касающиеся организации митингов и почему-то демонстрации нацистской символики, что вообще никакого отношения к постановлению комиссии по делам несовершеннолетних не имело. По словам Кати, на все свои возражения она получала такие ответы: "меня это не волнует", "так решила не я, а комиссия", "ничего личного, только общественное". Этот разговор Катя записывала, но в конце встречи социальный педагог отобрала телефон и выключила запись. Катя считает, что у нее незаконно отобрали личные вещи (тем не менее, запись сохранилась и часть ее была опубликована).

Кате не нравится ни само задержание на митинге, ни его последствия: "Мне не понравилось, что меня никто не слушал и что сейчас меня наказывают за участие в митинге, на котором я не была. Все началось с того, что социальный педагог ворвалась к нам в класс и стала при всех говорить про мои проблемы и мою личную жизнь – это незаконно, и одноклассники очень удивились. У меня есть целый класс свидетелей, что она нарушила сразу два закона. Я наших ребят с первого класса знаю, они все на моей стороне. Школа-то хорошая, но социальный педагог стала ежедневно меня выслеживать и давить на меня".

По словам Кати, беседа с ней проводилась в пятницу, а в понедельник она с ужасом ходила по коридорам школы, боясь наткнуться на социального педагога:

"Мы пошли к ней в кабинет, и она отчитала меня за то, что я не выучила те законы, которые она задала мне выучить на выходные. Но я отказалась – я не хочу их учить, и имею на это полное право".Катя живет с папой, который, по ее словам, не может прийти в школу в будние дни, потому что работает. Он хочет поговорить с Натальей Николаевной и защитить свою дочь от слишком усердных бесед. Катя уже говорила социальному педагогу о том, что отец против ее методов воспитания и собирается письменно разрешить своей дочери не ходить на подобные "занятия". В ответ Наталья Николаевна пообещала Кате написать в комиссию по делам несовершеннолетних о том, что они с отцом "отказались от профилактической работы", и сказала ей, что тогда девочке придется самой иметь дело с комиссией. Катя расценила это как угрозу. Она считает, что на педагога стоит написать жалобу:

"Когда все это началось в пятницу, я ее жалела – она же нами с первого класса. Но в понедельник я поняла, что она вообще неправа – она заставляет меня учить законы, а сама же их нарушает".

Теперь девочка говорит, что ей страшно ходить в школу – она боится, что ее снова уведут в кабинет к социальному педагогу и помешают учиться:

"В понедельник она меня довела до истерики: на седьмом уроке выгнала из кабинета и сказала, что мы с ней завтра обсудим эту ситуацию. Я просто не смогла вернуться в класс, потому что была вся заплаканная, мне пришлось пойти в туалет и там постараться успокоиться".

На следующий день Катя вообще в школу не пошла. Случившееся повлияло на ее взгляды. Еще в декабре она стала участницей движения "Весна". Оппозиционеры встревожены происходящим с Катей: ей уже звонили из штаба Навального (видимо, чувствуя ответственность – это же они в сентябре звали на митинг) и пригласили записать ролик о том давлении, которое на нее оказывается. Катя согласилась, потому что она считает, что ей нечего терять. Новые друзья из "Весны" тоже возмущены тем, как с Катей обращаются в школе.Одна из петербургских координаторов движения Лика Петровская радуется, что благодаря Алексею Навальному много молодежи оказалось вовлечено в политику, напоминая, что давление со стороны учебных заведений на школьников и студентов, участвующих в протестных акциях, наблюдалось уже год назад. Случай с Катей Ивановой она называет выдающимся. По ее мнению, ситуация, когда представители власти давят на школы и университеты, заставляя преподавателей вести себя неподобающим образом, ненормальная:

"Я не понимаю, как можно давить на ученика по поводу, который не касается учебы, – на его взгляды и внеучебную деятельность. Все это он должен определять для себя сам. Понятно, когда пришло постановление из комиссии по делам несовершеннолетних, в школе испугались и начали на ребенка давить. Они понимают: раз есть новое поколение, которое чем-то недовольно, протесты будут продолжаться, и они, видимо, хотят их в корне задушить".

Активист "Весны", правозащитник и юрист Даниил Семенов, уже предложил Кате помочь ей составить жалобу на действия социального педагога в Рособрнадзор и в Комитет по образованию городской администрации:

"Мы с Катей сейчас обсуждаем этот вопрос, последнее слово за ней. Ее не имеют права задерживать после учебного времени и еще заставлять учить какие-то законы. А когда ее для этого еще и снимают с уроков, то однозначно нарушают ее право на образование".

По словам Даниила Семенова, он старается подбадривать Катю, помогать ей психологически, но решение, составлять ли жалобу на учительницу, оставляет за девочкой.

Координатор петербургской "Весны" Валентин Хорошенин знает, что после постановления комиссии по делам несовершеннолетних Катю в школе решили заставить выучить наизусть статью 20.2 о проведении массовых мероприятий – именно ту, по которой обычно обвиняют участников и организаторов массовых акций. Он предполагает, что ее вообще, видимо, решили заставить выучить весь набор политических статей:

"Есть так называемые "мемные" статьи (когда человек постит картинку в соцсети), вот ей и попытались добавить еще и статью о недопустимости использования символики запрещенных организаций и движений. Ведь у нас иногда могут придраться к безобидному мему, где мелькнет какая-нибудь неправильная символика – совсем не в смысле ее пропаганды. Катя отказалась учить наизусть, тогда социальный педагог велела ей пересказать статьи своими словами. Насколько мне известно, Катя во вторник вообще в школу не пошла и сказала, что общаться с социальным педагогом больше не будет".Валентин Хорошенин считает это правильным решением, и если давление на Катю в школе продолжится, "Весна", по его словам, готова оказать ей необходимую юридическую помощь. Он обращает внимание на то, что нет никаких законных оснований заставлять девочку учить статьи – если от нее опять потребуют что-то учить, она должна попросить предъявить ей положения закона, на основании которого это делается, а если таких положений нет, то она свободна.

По словам Валентина Хорошенина, сейчас вообще участились случаи давления на молодежь. И он сам, и многие его знакомые уже стали объектами угроз и мрачных розыгрышей: Валентину и другим студентам звонили неизвестные, представлялись сотрудниками деканата и угрожали отчислением.

"А еще позвонил человек, представился оперуполномоченным Шкуратовым и сообщил, что в прошлую субботу я якобы находился рядом с местом совершения преступления, и нужно, чтобы ко мне домой приехали и сравнили мою внешность с внешностью предполагаемого преступника. Но при проверке номеров, с которых нам звонят, оказывается, что на них скопилось очень много жалоб – это пранкеры, иногда это даже не живые люди, а очень искусно сделанные записи. Хорошо, что звонили мне – я эмоционально устойчивый человек, а кому-нибудь другому могло бы быть очень неприятно".

По словам Хорошенина, другому координатору "Весны" звонили и угрожали 282-й статьей, но с чем связана такая активность любителей угрожать, он не знает.

"Работа в рамках правового воспитания"

Получить комментарий у директора 568-й школы Галины Терещенко оказалось непросто: она сказала, что сотрудникам школы запрещено общаться с прессой без разрешения районной администрации. Однако на запрос по поводу возможности комментария из администрации Красносельского района Петербурга пришел ответ, где было сказано:

"Действующим законодательством администрация района не наделена полномочиями давать руководителю подведомственного государственного учреждения согласие либо запрещать взаимодействовать со средствами массовой информации … Однако… при предоставлении информации государственным учреждением должны соблюдаться требования Федерального закона "О персональных данных", обеспечиваться соблюдение прав и законных интересов участников образовательного процесса, предусмотренных в том числе Федеральным законом "Об образовании в Российской Федерации".

Узнав о таком ответе, директор школы ответила, что такая ученица в школе есть, постановление из КДН в школу пришло, и с ученицей социальным педагогом была проведена работа в рамках правового воспитания. Эту работу директор школы считает законной.

По мнению доцента кафедры педагогики и педагогической психологии Петербургского государственного университета Ирины Писаренко, социальный педагог существует в школе, чтобы помогать детям и родителям в трудных ситуациях, поэтому он обычно знает о детях больше остальных учителей. Но ни в коем случае, говорит она, педагог не должен выносить конфиденциальную информацию на всеобщее обозрение. А если еще ребенка начинают осуждать окружающие, то именно социальный педагог должен работать с осуждающей средой и помогать ребенку. Писаренко считает, что социальный педагог 568-й школы своими действиями в отношении Кати Ивановой демонстрирует свою профессиональную несостоятельность, нарушая и этические, и профессиональные нормы:

"Может, педагог не знает, что с подростками нельзя разговаривать на языке силы, это только усиливает протест. С позиции силы разговаривать нельзя – это просто азбука психологии, азбука профессиональной деятельности. Подросток, подвергшийся задержанию, оказавшийся в непростой публичной ситуации, и так травмирован, и если педагог вместо защиты только усиливает эту травму, то я вообще не знаю, как он прошел аттестацию. С ребенком ничего нельзя сделать насильно, и дети должны знать, что они имеет право отказаться от любого педагогического мероприятия, или за них это могут сделать родители. Здесь я вижу прямое давление на ребенка, что запрещено российским законом об образовании".

Ирина Писаренко считает, что отцу девочки следует обратиться к директору школы за письменными объяснениями, на каком основании ребенку были навязаны такие действия, а также указать, что на это должна обратить внимание прокуратура. С другой стороны, по словам Писаренко, она понимает, как сильно государство давит на школу в связи с подростковой политической активностью, и что такая тактика пагубна. Ведь социальный педагог, по сути, – это посланник государства. И если ребенок, сознательно поучаствовавший в какой-то политической активности или попавший туда случайно, видит подобную реакцию государства, вряд ли он будет такое государство любить, ценить и уважать – "получив в ответ на невинную прогулку вот такой школьный терроризм". Ирина Писаренко уверена, что сейчас не те дети, которых можно запугать и изолировать, и что чем больше делается таких попыток, тем больше дети начинают ненавидеть и презирать структуры, которые этим занимаются.