В общем случае в военно-техническом сотрудничестве двух любых стран нет ничего запретного. Однако для Украины это утверждение часто нарушалось, так как в попытке заработать «длинный доллар» украинский ВПК уже много раз допускал передачу другим странам критических военных технологий, часто – в нарушение международных обязательств страны.

В последнее годы эти нарушения режима нераспространения переросли из отдельных случаев в тревожную тенденцию «продажи всего и вся». Причина проста – украинский ВПК оказался однозначно избыточным для сжимающейся экономики и усыхающего бюджета Украины и вынужден буквально «пойти по миру» в надежде заработать хоть какие-то деньги.

Наш друг, товарищ Ким Чен Ын

КБ «Южное» уже попадало в центр международного скандала, когда в издании The New York Times было опубликовано целое расследование, посвященное несанкционированной передаче ракетных технологий из Украины в распоряжение КНДР. На фотографиях и видео испытаний северокорейских ракетных двигателей был уверенно опознан украинский ракетный двигатель РД-250, который производился на заводе «Южмаш» в Днепропетровске, а проектировался в КБ «Южное».

Тогда генеральный конструктор «Южного» Александр Дегтярев заявил, что «никто из сотрудников КБ не был задействован для создания двигателя для ракеты в КНДР». И напомнил, что еще в 2012 году двух граждан Северной Кореи приговорили на Украине к восьми годам тюремного заключения за шпионаж в пользу КНДР, который как раз и был нацелен на получение информации о разработках КБ «Южное».

Тем не менее поразительное сходство северокорейских двигателей и украинских разработок так и не нашло внятного объяснения. Попытка же Дегтярева успокоить мировую общественность тем, что, мол, «все северокорейские шпионы уже в тюрьме», дала совершенно противоположный результат, подтвердив реальные факты контактов представителей КНДР и инженеров КБ «Южное».16 августа того же года «бензина» в скандал неожиданно подлил гендиректор завода «Южмаш» Сергей Войт. Ему звонили известные российские пранкеры Владимир Кузнецов (Вован) и Алексей Столяров (Лексус). Они представлялись главой СНБО Украины Александром Турчиновым и вели разговор о том, как могли украинские двигатели попасть в Северную Корею. Несмотря на сходство названий, сегодня «Южмаш» (завод) и «Южное» (конструкторское бюро) – это два отдельных юридических лица, часто перехватывающие друг у друга заказы из украинского бюджета и конкурирующие на международном рынке ракетной техники и, как следствие, пребывающие в состоянии «холодной войны».
В разговоре с Вованом и Лексусом директор «Южмаша» просто-таки начал «резать правду-матку»:

«Мы только начали там с Кореей по мелочам. С Кореей работает КБЮ (общеупотребительная аббревиатура КБ «Южное» – прим. ВЗГЛЯД) уже более 14 лет. С Китаем более 20 лет. Что они там делают? Я не знаю. К нам информация не доходит. Об этом знает СБУ, об этом знает СВР, об этом знает КБЮ...» – заявил Войт, комментируя сотрудничество украинского ВПК и властей КНДР.

Уже в этой фразе просто-таки откровение на откровении. Во-первых, оказывается, что сотрудничает с КНДР не только «Южное», но и «Южмаш», хотя и «по мелочам». А во-вторых, вся эта деятельность идет под четким контролем СБУ и СВР (службы внешней разведки Украины), которые, наоборот, должны обеспечивать сохранение гостайны и недопущение нарушения международного режима нераспространения, касающегося КНДР.

На следующий вопрос от «псевдо-Турчинова» директор «Южмаша» тоже за словом в карман не полез:

«Слабое звено, конечно, КБЮ, у нас некого подозревать. А они ездят, у них контакты. Надо с ними поработать, чтобы они меньше трындели», – ответил Войт. Вот так, не просто сотрудничают, а сами «ездят» и имеют «контакты». Да и проблем тут особых нет, надо просто принять меры, чтобы товарищи «меньше трындели». А то, понимаешь, развели тут демократию и майдан, Ким Чен Ына на вас нет!

При этом ничего удивительного в таком сюжете нет. В последнее время КБ «Южное» и «Южмаш» переживают далеко не лучшие времена, имея многомиллионные долги по зарплате и с трудом оплачивая массу счетов. Поэтому обе организации банально ищут возможности любого, даже противозаконного заработка. В том числе на запрещенных к распространению, секретных или просто уникальных технологиях. Так, недавно стало известно, что КБ «Южное» продало Китаю в полном объеме технологию создания космического модуля для посадки на Луну, разработанную еще во времена «лунной программы» Советского Союза. Так стоит ли удивляться, что и КНДР нашлось чем заинтересовать нищих инженеров и конструкторов?

Китайский кульбит

Второй крупный международный скандал последних лет касался еще одного крупного украинского военно-промышленного кластера – индустрии производства двигателей для военной авиации и крылатых ракет. А августе 2018 года разгромная статья об украинских проделках вышла в другом американском издании – Washington Times.

В материале «Украинские реактивные двигатели для Китая» было указано, что Китай поставил на вооружение авианосец «Ляонин» с 12 самолетами JL-10, оснащенными двигателями из Украины. Автор статьи, ссылаясь на источники в китайской прессе и в вооруженных силах США, определил, что соглашение о поставках двигателей было заключено с украинской компанией «Мотор Сич» еще в 2016 году. Также в поставке участвовало еще одно предприятие – КБ «Ивченко-Прогресс», которое находится с «Мотор-Сичью» во взаимоотношениях, практически зеркально копирующих пару КБ «Южное» – «Южмаш», только для реактивных двигателей. В том же 2016 году состоялась поставка первых 20 украинских двигателей в Китай. Всего по договоренностям «Мотор-Сичи» необходимо поставить 250 двигательных комплектов, за которые Китай обязался заплатить 380 млн долларов.

Публикация отдельно подчеркивала, что

авиационные реактивные двигатели были главной слабостью для военной промышленности Китая на протяжении по крайней мере последнего десятилетия.

В частности, в силу того что Российская Федерация после приведения в порядок своего ВПК крайне неохотно передает технологии КНР, предпочитая продавать готовые военные системы.

«Украинцы одной рукой берут деньги американских налогоплательщиков, а другой рукой бьют ножом в спину американские военно-морские силы», – заявил в статье Washington Times бывший советник комитета Сената по иностранным делам Уильям Триплетт.

Что же ответили на эти обвинения в запорожской «Мотор-Сичи»? Реакция напоминала цитирование старой советской поговорки: «Чем больше водки выпьет комсомолец – тем меньше водки выпьет хулиган!». В ответном заявлении украинское предприятие обвинило американскую газету Washington Times в том... что она имеет связи с Кремлем! По словам руководства «Мотор Сичи», Китай в любом случае укомплектовал бы свои авианосные группы, скорее всего, добившись от России поставки аналогичных российских двигателей АИ-222, в то время как контракт с запорожским заводом позволил ему остаться на плаву в ситуации, когда военно-техническое сотрудничество Украины и России, до 2014 года являвшееся основой благополучия «Мотор-Сичи», было свернуто по решению украинского СНБО.

«Трудовой коллектив «Мотор Сич» выступает против манипуляции и давления на угоду ВПК России и требует от украинской власти защитить интересы отечественного производителя», – акцентируется в обращении компании.

Так в чем же проблема украинского ВПК?

Проблемы украинского ВПК, которые раз за разом проявляются в скандалах, связанных с продажей противникам США чувствительных, критических, а то и просто запрещенных военных технологий, если честно, не имеют внятного решения.

Все дело в том, что унаследованная от СССР Украиной часть общесоветского ВПК оказалась для Незалежной просто-таки неподъемной, превосходя ее собственные военные потребности на добрый порядок. Вторым фактором являлся тот прискорбный момент, что украинская часть ВПК, несмотря на ее внушительные размеры, была сугубо недостаточной. Она представляла собой отнюдь не замкнутый цикл производства каких-либо видов вооружений, а скорее произвольный территориальный кусок, вырванный из единого тела СССР распадом страны в 1991 году.

Ну и, наконец, в отличие от России, украинская власть всегда рассматривала (и рассматривает сейчас) доставшийся ей кусок советского ВПК как «дойную корову», а не как научно-производственный комплекс, который нуждается в программе развития и интеграции во внятную военную доктрину страны.

Более того, такой ущербный подход не претерпел каких-либо изменений даже после кризиса 2014 года, когда выяснилось, что украинская армия практически небоеготова даже в рамках иррегулярной войны, начавшейся на Донбассе. Несмотря на громкие заявления о «сильнейшей и крупнейшей армии Европы», украинский ВПК по-прежнему оставался «одноглазым дитем-переростком у семи нянек», которые слабо представляли его особенности и нужды.

В частности, совершенно идиотским оказалось решение о прекращении военно-технического сотрудничества с Россией, которое практически закрыло для украинских предприятий возможность гарантированного заработка на российском оружейном рынке. Рассказы о «войне с Россией» стали самодовлеющей величиной, хотя от прекращения сотрудничества с российскими предприятиями и Министерством обороны России в первую очередь пострадал сам украинский ВПК, который потерял последние твердые заказы. В то время как Россия просто ускорила давно назревший переход на производство большей части номенклатуры вооружений на отечественных заводах.

Скорее всего, сегодня мы стоим уже возле «остывающего трупа» украинской военной промышленности.

Естественный процесс количественного «усыхания» и качественной потери ключевых компетенций, равно как и продажа остатков технологий и эмиграция из страны ключевых специалистов, в случае Украины лишь продолжится. Ведь уже давно известно: страна, которая не понимает, зачем ей современное оружие, рано или поздно теряет свой суверенитет и начинает покупать оружие своего сюзерена.

Поэтому не стоит удивляться тому, что The New York Times или же Washington Post выступают в вопросе украинского ВПК практически как «рупоры Кремля». Ведь они лишь требуют, как и в известном анекдоте, побыстрее закопать труп стюардессы.