[float=left][/float]
Валентина Анатольевна Григорьева

  Уютный  зимний  вечер... тишина...
   Пушистый плед...  заснувший  на  диване...
   На столике...  стоящем  у окна...
   Горячий чай...  мерцающий  в  стакане...
   Легко  сгорают в  пламени  свечи...
   В  невысказанных  танцах  вдохновенья...
   Как  искорки  светлы  и горячи...
   Волнующие каждое  мгновенье...
   Немыслимые мысли...  о  Тебе...
   Родном...  понятном...  призрачно -  далёком...
   Сиянье  Света  в  РА!дужном  Столбе...
   Летящее  наполненным  Потоком...
   Не  надо ни  чудес...  ни  ворожбы...
   Ни  прочего  иного  волхованья...
   Когда  подарком  сказочной   Судьбы...
   Положен  в  сердце...  факт  Существованья...
   В  одном  и  том  же  Времени  со  мной...
   Души  моей   любимой воплощенье...
   Укроет  Нежность ласковой  волной
   Незримую  причину  Восхищенья...
   И снегопадом...  щедростью  Души...
   Мелодией  смятенье  укрывая...
   Слетятся  звуки  чуткие  в  Тиши...
   Укутывая...   нежа...  согревая...

Зимнего уюта, ВАМ, птички!  Залетайте к нам чаще! и чирикайте...  чирикайте!   

Сила страстей – приходящее дело.
Силе другой потихоньку учусь.
Есть у людей приключения тела.
Есть приключения мыслей и чувств.
Тело само приключений искало,
А измочалилось вместе с душой.
Лишь не хватало, чтоб смерть приласкала,
Но показалось бы тоже чужой.
Всё же меня пожалела природа,
Или как хочешь её назови.
Установилась во мне, как погода,
Ясная, тихая сила любви.
Раньше казалось мне сила огромной,
Громко стучащей в большой барабан…
Стала тобой. В нашей комнате тёмной
Палец строжайше прижала к губам.
Младшенький наш неразборчиво гулит,
И разбудить его – это табу.
Старшенький каждый наш скрип караулит,
Новеньким зубом терзая губу.
Мне целоваться приказано тихо.
Плачь целоваться совсем не даёт.
Детских игрушек неразбериха
Стройный порядок вокруг создаёт.
И подчиняюсь такому порядку,
Где, словно тоненький лучик, светла
Мне подшивающая подкладку
Быстрая, бережная игла.
В дом я ввалился ещё не отпутав
В кожу вонзившиеся глубоко
Нитки всех злобных дневных лилипутов,-
Ты их распутываешь легко.
Так ли сильна вся глобальная злоба,
Вооружённая до зубов,
Как мы с тобой, безоружные оба,
И безоружная наша любовь?
Спит на гвозде моя мокрая кепка.
Спят на пороге тряпичные львы.
В доме всё крепко, и в жизни всё крепко,
Если лишь дети мешают любви.
Я бы хотел, чтобы высшим начальством
Были бы дети – начало начал.
Боже, как был Маяковский несчастен
Тем, что он сына в руках не держал!
В дни затянувшейся эпопеи,
Может быть, счастьем я бомбы дразню?
Как мне счастливым прожить, не глупея,
Не превратившимся в размазню?
Тёмные силы орут и грохочут –
Хочется им человечьих костей.
Ясная, тихая сила не хочет,
Чтобы напрасно будили детей.
Ангелом атомного столетья
Танки и бомбы останови
И объясни им, что спят наши дети,
Ясная, тихая сила любви.
(Евгений Евтушенко)