Начинание это, безусловно, нужное и полезное: российская экономика, пожалуй, как никакая другая нуждается в притоке крупных инвестиций. К тому же средства, которые хочет вернуть президент, являются нашими – это та самая прибавочная стоимость, что была нами создана, а затем после серии хитрых манипуляций вдруг оказалась «священной частной собственностью» олигархов и простых миллионеров. Конечно, в идеале эти деньги должны работать на пользу России, а не какой-то другой страны.
Тем не менее невольно возникает вопрос: а какова, собственно, эффективность двух предыдущих амнистий, которые уже состоялись? Что удалось и чего не удалось добиться государству в этом направлении?
Напомним: первая амнистия длилась с 1 июля 2015-го по 30 июня 2016 года; от второй осталось меньше суток: она стартовала 1 марта прошлого года и завершится с последним днём зимы 2019-го.
Увы, не будет преувеличением сказать, что обе кампании оказались полностью провальными. Финансовые результаты первой Банк России раскрывать не стал, ограничившись сообщением о 7200 декларациях, поданных соискателями амнистии. Сколько это принесло стране денег – регулятор скромно умолчал. Близкие к финансовым кругам эксперты говорили, что бизнес решил легализовать менее 100 миллионов долларов. Чтобы понять, насколько это ничтожная цифра, достаточно вспомнить, что в 2016 году вывод капитала частным сектором составил 15,4 миллиарда долларов, в 2015-м – 56,9 млрд, а в 2014-м – и вовсе 154,1 миллиарда. И это только по официальным данным Центробанка, то есть без учёта средств, которые офшорная аристократия утащила из страны в обход регулятора.
Амнистия 2018 года на бумаге выглядит заметно лучше. По данным министра финансов и первого вице-премьера РФ Антона Силуанова, в рамках этой кампании российские богачи показали налоговой службе более 10 миллиардов евро. Однако, как известно, обещать – не значит жениться. Глава Федеральной налоговой службы Михаил Мишустин уточнил, что деньги эти не были переведены в Россию. А Силуанов, комментируя столь странный результат легализации капиталов, констатировал, что никаких обязательств по возвращению денег амнистия на офшорных постояльцев не накладывала.
По словам министра, бизнес должен быть заинтересован в возвращении средств, поскольку в 2019-м при продолжении кампании власти намерены предоставить льготы иностранным фирмам, принадлежащим гражданам России.
Таким образом, два года усилий и громких заявлений пока увенчались лишь гомеопатическими результатами да большим количеством громких заявлений.
Анатомия провала
Как и в большинстве значимых социально-политических процессов, в ситуации с российскими офшорными амнистиями сложно выделить главный фактор провала. Тем не менее ясно, что в первую очередь дело в ошибочном подходе к решению проблемы.
По факту, российские власти пытаются реализовать политику кнута и пряника; однако как раз кнута в руках у Москвы и нет. Власти практически ничего не могут сделать долларовым миллиардерам, решившим отчалить на запасные аэродромы и не желающим встречаться с представителями российского государства. Чай с полонием и шарфик в душевой – отнюдь не те методы, которые можно применять хоть сколь-нибудь массово.
Для решения масштабных проблем подходят только институциональные решения – это аксиома. При этом российское бессилие связано не с тем, что в природе нет способов взять за мягкое нуворишей, утащивших миллиарды из страны. Проблема в другом: российская политическая элита теснейшим образом связана с офшорной аристократией, а в значительной степени ею и укомплектована и оттого делает всё возможное, чтобы Москва не получила доступа к международным механизмам взыскания краденых денег.
При ратификации Конвенции ООН по борьбе с коррупцией (UNCAC) в 2006 году российские власти отказались ратифицировать 20-ю статью – «Незаконное обогащение», 54-ю – «Механизмы изъятия имущества посредством международного сотрудничества в деле конфискации», и 57-ю – «Возвращение активов и распоряжение ими». Россия добровольно отказалась от использования институциональной силы, опирающейся на международное право, и теперь вынуждена смиренно просить уважаемых людей вернуть то, что было нагло присвоено и подло украдено.
Это, к слову, хорошо заметно и по риторике официальных лиц. Разговоры о предпринимателях, которым нужно легализоваться, ведутся в ключе «пожалейте маленьких потеряшек», они запутались и отнесли миллиарды долларов не тому дяде. То, что эти люди являются экономическими преступниками и в тех же США каждый из них уже давно мотал бы срок, – никто не вспоминает.
Ещё одна причина провала обеих кампаний – их непродуманность. Обе амнистии готовились наспех и, можно сказать, на тяп-ляп. В этом плане схалтурили правительственные юристы и специалисты ЦБ. Ещё в 2015-м на стадии подготовки первого законопроекта бизнес-сообщество вполне доходчиво и внятно обозначило гарантии безопасности, которые хотело бы видеть в законе и без которых в принципе не готово возвращать деньги в страну. В частности, предприниматели заявляли о прощении экономических преступлений, которые совершались ими не только в качестве физлиц, но и в роли руководителей и сотрудников фирм и компаний. Также предлагалось распространить амнистию на нематериальные активы и долговые обязательства, отдельно прописать освобождение от ответственности за имущество, которым декларанты уже не владеют, но которое послужило источником их богатств (те самые разорённые советские заводы, разграбленные совхозы и обанкроченные пароходства, с которых начинали свой путь к успеху эффективные менеджеры и крепкие хозяйственники).
По факту, представители офшорной аристократии хотели гарантий того, что, помиловав их по одним составам преступлений, власти не посадят их по другим. Вместо этого чиновники решили написать документы, отвечающие их собственным представлениям о том, как надо. Результат оказался столь жалким, что о нём предпочли не сообщать.
Наконец, третья причина провала – деятельность российских силовиков. В 2015 году Путин отмечал, что за предшествующий год следственными органами было возбуждено 200 тысяч уголовных дел в отношении предпринимателей. До судов дошли только 46 тысяч, при этом ещё 15 тысяч развалились в судах.
«Получается, если посчитать, что приговором закончились лишь 15% дел, – резюмировал глава государства. – При этом абсолютное большинство, 83% предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили.»
В нынешнем послании Федеральному собранию правоохранители также стали единственной категорией госслужащих, которых президент подверг неприкрытой и развёрнутой критике. Притом опять же именно из-за продолжающегося давления на бизнес.
Продолжение следует
Впрочем, всё вышесказанное отнюдь не означает, что Россия не должна пытаться вернуть деньги, украденные из страны. По данным Национального бюро экономических исследований США, российская офшорная аристократия хранит за рубежом около триллиона долларов. По более консервативным оценкам российских экспертов, речь идёт о сумме в 300 – 500 миллиардов. В любом случае, это просто огромные средства. История знает немало примеров, когда и за меньшее бомбили столицы чужих государств.
Кроме того, нынешняя ситуация очень сильно отличается от той, что была ещё в 2015 году. Сейчас в полную силу действует фактор антироссийской истерии, которого практически не было до возвращения Крыма и который, соответственно, не принимался всерьёз бизнес-сообществом. История Олега Дерипаски, у которого американский Минфин отжал контроль над холдингом En+, убедительно показала, что шутки кончились. Фактически вместо угрозы со стороны российских властей офшорная аристократия получила неиллюзорную перспективу потерять всё увезённое. Та же Великобритания, пару десятилетий успешно закрывавшая глаза на проделки приезжих олигархов, теперь, следуя в фарватере мирового гегемона, несколько раз за 2018-й успела сообщить об охоте за «грязными» деньгами иностранцев, в том числе и российских граждан. Дело уже дошло до составления списков, фигурантам которых предлагается под угрозой ареста имущества и активов объяснить, откуда у них столько денег на красивую жизнь.
Конечно, у руля в Британии находится чудовищно некомпетентное правительство Терезы Мэй – наверное, самое бестолковое со времен Невилла Чемберлена. В скором времени оно будет сменено. Не исключено, что новые британские власти вновь уберут борьбу с «грязными деньгами» в дальний ящик и постараются забыть, как ночной кошмар, позволив королевству и дальше получать бонусы от украденных по всему миру миллиардов.
Однако антироссийские настроения в американском истеблишменте – уже явление системное и вряд ли будет пересмотрено в обозримом будущем. В этих условиях уже российские офшоры начинают выглядеть как тихая гавань, где удобно спрятаться от злых американских налоговиков.
Кроме того, предложенная Путиным концепция амнистии принципиально отличается от той, что имела место в прошлом году. Если раньше подпольных миллиардеров просто просили показать краденое, то по условиям этого года бизнесу ставится однозначное условие: либо вы становитесь налоговыми резидентами РФ и платите доход с заграничного имущества, либо возвращаете деньги и бизнес в российскую юрисдикцию. Странная благотворительность прошлых лет, похоже, закончилась. Настало время деловых предложений.
Сыграло положительную роль и то обстоятельство, что, несмотря на любовь наших силовиков к раскулачиванию предпринимателей, ни первая, ни вторая волна деклараций не конвертировались в потоки уголовных дел. В итоге предприниматели средней руки, которые за неимением «крыши» с большими звёздами в погонах не решались поверить государству, теперь могут изменить свою точку зрения.
Удастся ли России с третьего раза поставить на поток возвращение капиталов – покажет ближайший год. Хорошо, если попытка договориться по-хорошему увенчается успехом. И для нуворишей, и для рядовых граждан России это наиболее комфортный и безопасный способ вернуть деньги в страну.
В принципе, попытка может и провалиться. Тогда государству придётся действовать по-плохому. Правда, это уже совсем другая история…
