Было это перед самой войной, я как раз только окончил курсы и меня направили на работу в маленькую парикмахерскую на Васильевском.

И вот, наступил мой первый в жизни самостоятельный рабочий день. Заведующая указала мне место и ушла в свой кабинет. Я, конечно, жутко волновался, но виду не подавал. Сижу – жду.

Наконец, входит мой первый клиент – солидный такой мужчина, лет пятидесяти. Усаживаю его в кресло, все как положено. Спрашиваю:

- Как желаете постричься?

- Подстриги меня: спереди на нет, а сзади подлиннее оставь. И давай побыстрее, да смотри, чтоб аккуратно было.

- Извините пожалуйста, э-э-э, вы, наверное, ошиблись. Может, спереди подлиннее, а сзади на нет?

- Мальчик, не морочь мне голову, я сказал тебе: «Спереди на нет, а сзади подлиннее! Все давай начинай, некогда мне с тобой спорить!

- Так, значит – спереди на нет, а сзади подлиннее?

- Да стриги уже!

- Но это будет как-то... странно.

- Ты что издеваешься!? Ничего не странно! Нормально. Стриги как говорю и не выдумывай! Сколько можно зря болтать?

Делать нечего, обкорнал я клиента, как он просил: - спереди на нет, а сзади оставил как есть. Он и так-то не особый красавец был, а с моей безумной стрижкой так и вообще. С такой прической в те времена человек не долго бы по улице гулял, сразу забрали бы куда следует.

С перепугу, меня всего трясло, я сбрызнул клиента одеколоном, готово – говорю, пожалуйста в кассу.

Он глянул на себя в зеркало и как давай орать:

- Ты что, паразит, наделал?! Ты в своем уме? Да ты же меня изуродовал совсем! Заведующая! Зовите заведующую!

Другие парикмахерши смотрят и только хихикают.

Вышла заведующая – Галина Борисовна, клиент орет прямо матом, милицией грозится.

Я уж и так понял, что не суждено мне стать парикмахером, не мое это. Взял пиджак и бочком-бочком к выходу.

А заведующая, вдруг положила руку клиенту на голову и тот сразу смолк. Посмотрела она на меня сурово, как Снежная Королева на говно, и говорит:

- Слабоват ты Гриша, слабоват. Во-первых, запомни: никогда не слушай клиента и не иди у него на поводу, но ты должен влезть ему в голову и понять - что ему больше пойдет и понравится ему?

А во-вторых: никогда не сдавайся. Подумаешь, накричали на бедняжку, и что? Сразу в кусты? Терпи и улыбайся. Учись исправлять свои ошибки, а не убегать от них. А подстриг, кстати, ровно, видно что старался, молодец, думаю – сработаемся. Ох и урода ты из него сделал…ха-ха. Ну, ты все понял?

- Понял, Галина Борисовна, но как такое можно исправить?

- Тебе повезло, Гришенька, что твой первый клиент – это мой младший брат. Он всегда в начале лета под ноль стрижется, а заодно служит наглядным пособием для новичков. Машинкой пользоваться умеешь? Ну, так и давай, вперед...

Автор неизвестен

Просто соседи по лестнице устроили ей «мало места», так как мадам сильно не любила выносить мусорное ведро. Речь шла о суде (Межбижер), надеть ведро на голову (дядя Петя) и прочих приятных вещах. Короче, испортили мадам настроение. И вот с этим испорченным настроением она пошла выносить это проклятое ведро и увидела, что ее веревка (веровка!) осквернена. Не знаю почему, но мадам решила, что это дело рук тети Ани. Ну, та у нее поплатится!
- Кито? – заревела мадам, встав посреди двора. – Убью!
- Маруся! – радостно доложил ей Межбижер, который всегда и за всеми подглядывал. Это был облом. Мадам спохватилась, но поздно.
- Кыш! – велела Межбижеру она.
Межбижер отсеменил в сторону и притаился. Такое зрелище пропустить просто невозможно.
На ристалище вышла тетя Маруся с мокрыми руками, держащими таз и закатанными рукавами.
- Ну? – спросила Маруся.
- Зачем трогала моя веровка? – мадам явно хотела отложить партию.
- Где?
- Что где?
- Где написано, что она твоя?
- Все знают!
- А я – нет! – ответила Маруся и повернулась.
- Шоб ты сдохла три раза! – пожелала ей мадам Берсон.
Это меняло дело.
Маруся повернулась к противнице и пожелала ей, наоборот, долгих-долгих лет жизни, но с трахомой, сифилисом, холерой и аппендицитом. Были еще болячки, но они известны только тете Марусе и Медицинской энциклопедии.
Ошарашенная таким редким обилием неприятных возможностей, мадам временно онемела.
Решив, что соперница добита, Маруся бросила:
- Куска веревки ей жалко!
- Я дарю тебе весь веровка, если ты на ней повесишься! – проявила щедрость мадам Берсон.
- Она тебе самой пригодится!
- Таки нет!
- А чем тебя будут вязать санитары из Свердловки?
Дискуссия бы продолжалась дальше, но во двор вышла жена участкового Гениталенко Дуся с тазом, полным стиранного белья. Не обращая внимания на сражающиеся стороны, она стала вешать белье на веревку, временно оккупированную тетей Марусей.
- Эй! – взвыли практически одновременно бывшие конкурентки, - Что ты делаешь, лахудра?
- Сохну белье! – сообщила чистую правду Дуся Гениталенко.
- На чужой веревке! – выли дальше дуэтом тетя Маруся и мадам Берсон.
- На ней не написано! – ответствовала Дуся.
- У тибе на морда сичас будет что-то написана! – ринулась к ней мадам Берсон.
- Ваня! – заорала Дуся. – Ратуй!
Из квартиры на первом этаже выскочил участковый, на ходу расстегивая кобуру.
Мадам Берсон точно знала, что там ничего нет, но на всякий случай попятилась.
- Шоб тихо мне! – пригрозил Гениталенко и удалился.
Дуся победоносно хотела продолжить развешивание своих шмоток, но… Места-то не было! Пока суть да дело, Маруся не зевала!»
Александр Бирштейн