Есть все основания надеяться, что до конца этого года все технические моменты будут улажены, и Россия прирастет более чем миллионом квадратных километров арктического шельфа. Во времена Советского Союза американцы старались не заходить в ту зону Арктики, которую Москва считала своей, хотя ООН этой зоны не признавала.

В том же случае если военные США вдруг повредят нефтяную платформу, то это может привести к огромному экологическому ущербу для Арктики, возмещение которого по закону тоже ляжет на американцев, заявил полярник Петр Боярский.

Также, 20 декабря 2001 года Россия первой на планете подала в ООН представление о расширении границ своего континентального шельфа в Арктике и в Охотском море за пределами 200-мильной зоны. В апреле 2002 года для рассмотрения этого вопроса была учреждена подкомиссия в рамках комиссии ООН по границам континентального шельфа. Первоначальная заявка Москвы была отклонена из-за недостатка научных данных о состоянии арктического дна.

Российские научные исследования в Северном Ледовитом океане заняли более десяти лет. Они включили в себя сейсмо- и батиметрическую съемку, геологические и геофизические изыскания и другие обследования арктического дна.

В начале 2013 года Россия разделила свою заявку на две, предложив рассмотреть свои претензии на акваторию в Арктике и часть Охотского моря по отдельности. Последняя была удовлетворена комиссией ООН уже в марте 2014 года, тогда как спор вокруг арктического шельфа продолжается до сих пор.

Общая площадь территорий, на которые претендует Москва в Северном Ледовитом океане, составляет 1,2 млн кв. км. По расчетам Минприроды, запасы углеводородов в этой зоне могут достигать 5 млрд тонн условного топлива. Для сравнения, в 2018 году Россия добыла свыше 555 млн тонн нефти и газового конденсата.

На протяжении долгого времени живой интерес к теме административного разграничения между Молдовой и Приднестровьем проявляет Европейский союз и, прежде всего, Румыния, исторически контролировавшая часть из спорных территорий вдоль Днестра. Очевидно, Бухарест смотрит на перспективу, рассчитывая, что в ближайшие несколько лет административная линия между Тирасполем и Кишиневом может стать восточной границей Европейского союза.

Соответствующий маховик, как можно судить, уже запущен. На глазах множатся идеологические причины, по которым Молдове стоит отказаться от Приднестровья для вступления последней в Европейский союз по итогам унири (объединения) с Румынией. Эта идея не нова, но сейчас получила новую жизнь: исследование, презентованное на прошлой неделе в Бухаресте, лишь подтверждает то, что было известно давно. Все более-менее серьезные планы урегулирования приднестровской проблемы предполагали возможность самоопределения Приднестровья в случае утраты Молдовой суверенитета — хотя, конечно, это положение всегда казалось бравадой и нереальным сценарием. Однако реальность сурова: в ней Республика Молдова год за годом демонстрирует прогрессирующую политическую несостоятельность, неспособность не то что «переварить» Приднестровье, но даже навести порядок на собственной внутриполитической кухне. Возмутившие Европейский союз неадекватные методы политической борьбы, тотальное игнорирование норм права и паталогическое нежелание строить демократию заставляют Брюссель всерьёз задуматься о будущем всего региона.

Неудивительно, что румынское социологическое исследование о предпочтениях приднестровцев презентовали именно в тот момент, когда поствыборный паралич молдавской элиты стал особенно наглядным. Кризис молдавской политики достиг таких глубин, что единственная адекватная проевропейская и прорумынская сила страны в лице блока ACUM распалась на две части и даже рассматривает возможность сотрудничества с пророссийскими социалистами друга Путина Игоря Додона. В этих условиях внешнее управление Молдовой кажется для Брюсселя и тем более Бухареста не самым плохим вариантом.

В Бухаресте сегодня продвигается простой тезис — Молдове пора в Румынию, а на Приднестровье с его российскими войсками и вечной любви к Москве можно «ставить крест». В этих условиях вопрос границ Молдовы и Приднестровья в районе Варницы перестаёт быть праздным и, напротив, становится определяющим, поскольку для Европейского союза безопасность границ и стабильность приграничной зоны является приоритетом, от которого зависит торгово-экономическая, военная и миграционная политика.

Спокойствие рубежей

Рассматривая сценарий разграничения Приднестровья и Молдовы как потенциально жизнеспособный, Брюссель и Бухарест стремятся стабилизировать регион и привязать его к Европейского союзу, прежде всего, в торговом плане. Тирасполь в последние годы усилил пророссийскую риторику и при любой возможности говорит о независимости, но демонстрирует договороспособность и прагматику в торгово-экономических вопросах. Приднестровье пользуется преференциями при экспорте производимых товаров в государства Европейского союза, который составляет 30% от всего экспорта региона. Тот факт, что Брюссель не создаёт каких-либо трудностей для расширения взаимной торговли, свидетельствует о нежелании Евросоюза вредить нынешнему экономическому и будущему транзитному партнеру: ведь именно через Приднестровье в будущем пойдут товары ЕС на восточные рынки.

Территориальный спор вокруг Варницы принимает в этом смысле третье измерение, которое особенно сильно беспокоит Кишинев. Железнодорожные станции Варницы и Бендер на правом берегу вместе образуют единую транспортную систему, своего рода «хаб» для экспортно-импортных операций на железной дороге. Бухаресту проще отдать под управление Тирасполя один пригород, чем обременять себя территориальными спорами. Тем более, что железная дорога Молдовы и так достанется Румынии в плачевном состоянии.

Если граница ЕС пройдет по нынешней линии разграничения Молдовы и Приднестровья, Брюсселю и Румынии будет важно не допустить всплеска миграции из Приднестровья на правый берег Днестра, в оказавшуюся рядом европейскую Румынию. Сейчас наблюдается обратная динамика: жители РМ переезжают в населенные пункты Левобережья с его более привлекательными тарифами на коммунальные услуги. Если Молдова вдруг станет Румынией, многие захотят вернуться, а другие — поскорее стать европейцами.

Можно допустить, что Брюсселю в конечном итоге будет выгоднее способствовать формированию из Приднестровья транспарантной приграничной территории, причем давно интегрированной в торгово-экономические отношения с ЕС, чем бесконечно долго иметь под боком очередной нестабильный регион.

Сергей ИСАЕНКО