Пётр I любил вступать с ним в богословские споры и за усердную шутовскую службу пожаловал ему титул «самоедского короля», подарив ему один из безлюдных островов Финского залива — Соммерс, — в связи с чем Лакоста стал появляться на застольях в высоченной короне из жести, всегда сдвинутой на одно ухо.

По инициативе А. Д. Меншикова в 1723 году Лакоста был сослан в уральское село Воскресенское. Вновь был возвращён ко двору императрицей Анной Иоанновной. Еще при жизни он стал героем многочисленных анекдотов. Вот некоторые из них.

Один молодец, женясь на дочери Лакосты, нашел ее весьма непостоянною и, узнав то, всячески старался ее исправить. Но, усмотрев в том худой успех, жаловался ее отцу, намекая, что хочет развестись с женой. Лакоста, в утешение зятю, сказал: «Должно тебе, друг, терпеть. Ибо мать ее была такова же; и я также не мог найти никакого средства; да после, на 60-м году, сама исправилась. И так думаю, что и дочь ее, в таких летах, будет честною, и рекомендую тебе в том быть благонадежну».

***

Лакоста, будучи в церкви, купил две свечки, из которых одну поставил перед образом Михаила-архангела, а другую, ошибкой, перед демоном, изображенным под стопами архангела.
Дьячок, увидя это, сказал Лакосте:
— Ах, сударь! Что вы делаете? Ведь эту свечку ставите вы дьяволу!
— Не замай,— ответил Лакоста,— не худо иметь друзей везде: в раю и в аду. Не знаем ведь, где будем.

***

Когда Лакоста отправлялся из Португалии морем в Россию, один из провожавших его знакомцев сказал:
— Как не боишься ты садиться на корабль, зная, что твой отец, дед и прадед погибли в море!
— А твои предки каким образом умерли? — спросил в свою очередь Лакоста.
— Преставились блаженною кончиною на своих постелях.
— Так как же ты, друг мой, не боишься еженощно ложиться в постель? — возразил Лакоста.

***

Контр-адмирал Вильбоа, эскадр-майор его величества Петра Первого, спросил однажды Лакосту:
— Ты, шут, человек на море бывалый. А знаешь ли, какое судно безопаснейшее?
— То,— отвечал шут,— которое стоит в гавани и назначено на сломку.

***

Лакоста, человек весьма начитанный, очень любил книги. Жена его, жившая с мужем не совсем ладно, в одну из минут нежности сказала:
— Ах, друг мой, как желала бы я сама сделаться книгою, чтоб быть предметом твоей страсти!
— В таком случае я хотел бы иметь тебя календарем, который можно менять ежегодно,— отвечал шут.

***

Имея с кем-то тяжбу, Лакоста часто захаживал в одну из коллегий, где наконец судья сказал ему однажды:
— Из твоего дела я, признаться, не вижу хорошего для тебя конца.
— Так вот вам, сударь, хорошие очки,— отвечал шут, вынув из кармана и подав судье пару червонцев.

***

Князь Меншиков, рассердясь за что-то на Лакосту, крикнул:
— Я тебя до смерти прибью, негодный!
Испуганный шут со всех ног бросился бежать и, прибежав к государю, жаловался на князя.
— Ежели он тебя доподлинно убьет,— улыбаясь, говорил государь,— то я велю его повесить.
— Я того не хочу,— возразил шут,— но желаю, чтоб Ваше Царское Величество повелели его повесить прежде, пока я жив.

***

Жена Лакосты была очень малого роста, и когда шута спрашивали, зачем он, будучи человеком разумным, взял за себя почти карлицу, то он отвечал:
— Признав нужным жениться, я заблагорассудил выбрать из зол, по крайней мере, меньшее.

***

В царствование Петра посетил какой-то чужестранец новопостроенный Петербург. Государь принял его ласково, и, вследствие того, все вельможи взапуски приглашали к себе заезжего гостя, кто на обед, кто на ассамблею.
Чужестранец этот, между прочим, рассказывал, что он беспрестанно ездит по чужим землям и только изредка заглядывает в свою.
— Для чего же ведете вы такую странническую жизнь? — спрашивали его другие.
— И буду вести ее, буду странствовать до тех пор, пока найду такую землю, где власть находится в руках честных людей и заслуги вознаграждаются.
— Ну, батюшка,— возразил Лакоста, случившийся тут же,— в таком случае вам наверное придется умереть в дороге.

***

Лакоста, несмотря на свою скупость, был много должен и, лежа на смертном одре, сказал духовнику:
— Прошу Бога продлить мою жизнь хоть на то время, пока выплачу долги.
Духовник, принимая это за правду, отвечал:
— Желание зело похвальное. Надейся, что Господь его услышит и авось либо исполнит.
— Ежели б Господь и впрямь явил такую милость,— шепнул Лакоста одному из находившихся тут же своих друзей,— то я бы никогда не умер.