Потом было Гефсиманское моление, а после арест Учителя. Его связали и, толкая в спину, повели к дому бывшего первосвященника Анны. Петр и Иоанн поспешили следом. Проникнуть во двор оказалось легко: Иоанна здесь знали.
Иисуса ввели в дом, а Петр присел во дворе у костра и стал ждать.
Вдруг какая-то служанка указала на него: «Смотрите, а этот тоже из Его учеников!» «Вовсе нет», — пробормотал Петр и отсел подальше от огня.
Но тут и другая женщина воскликнула: «Точно, я видела его с Иисусом».
«Говорю вам, не знаю этого человека», — отрицал Петр.
«Ты даже говоришь с галилейским акцентом, не отпирайся, ты — Его ученик!» - засмеялись еще несколько человек.
«Клянусь, нет!» — запротестовал Петр.
И вдруг осознал: что-то не то он говорит… Трагически неправильное. Словно чей-то взгляд почувствовал он на себе.
И вспомнил: «Прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня»...
В этот самый момент за забором закричал петух.
Светало. Начиналось утро пятницы, несколько часов спустя его Учитель будет распят.
Петр опрометью кинулся за ворота. Его душили слезы. «Не я ли, Господи? Не я ли?»

И тем не менее отречение произошло. Почти само собой, почти случайно.
Пусть на несколько мгновений, но Петр принял мысль, что лучше, правильнее, безопаснее от Христа дистанцироваться, не иметь с Ним ничего общего — по крайней мере, в глазах окружающих.
И это было преступление против любви.
Недаром на берегу Тивериадского озера воскресший Христос будет троекратно спрашивать у трижды отрекшегося ученика: Любишь ли ты Меня? (Ин. 21:15)

Раскаялся Петр почти сразу, а вот покаяние - изменение на деле, в поступках - потребовало времени.
Мы не находим Петра на Голгофе: из всех апостолов там был один Иоанн.
Не знаем, как Петр провел субботу, когда тело Господа лежало «в сердце земли».
Зато следующим утром Петр, едва услышав об исчезновении Его тела из гроба, тут же побежал вместе с Иоанном к месту погребения - и нашел там одни пелены лежащие и плат. (Ин 20:5)
Уже сама эта поспешность была свидетельством покаяния: ведь разумнее было отсидеться дома - вдруг после расправы над Иисусом первосвященники взялись бы и за Его учеников? Но Петр побежал туда, где ещё недавно была выставлена охрана, где могло быть опасно.

В ночь накануне крестных мук Христа, Петр уподобился Иуде Искариоту. Но, в отличие от Иуды - он покаялся. И расстался с самоуверенной мыслью, что уж он-то просто не может оступиться.
Недаром, как гласит Предание, у Петра постоянно были красные глаза: каждый раз, слыша пение петуха, он вспоминал свое отречение — и плакал.