В бешеном темпе последовала первая вариация: целый фейерверк из блестящих двойных нот, трелей и стаккато. Потом вторая, третья... Знакомая мелодия вернулась, но уже в немыслимых октавных пассажах и арпеджио на одной струне! Зал взорвался рукоплесканиями: "Брависсимо! Бис! Отлично, синьор!" И никто из публики не догадывался, что чудо-скрипач играл сегодня свой последний концерт.

Внезапно странная усталость охватила Паганини после миланских концертов. Он резко изменил намеченный маршрут и через неделю высадился на набережной Венеции. Моросил дождь, легкой дымкой были окутаны дома вдоль спящих каналов, а изящные палаццо из розового, белого и зеленоватого мрамора сливались в белесоватые пятна. Все это великолепие с первой минуты поразило немолодого маэстро, и он долго еще провожал жадным взглядом дома-призраки, пока узконосая барка не подплыла к гостинице "Луна".

Никколо прошелся по нетопленному номеру, щелкнул застежками и бережно извлек из футляра свое сокровище: он никогда не ложился спать, не бросив прощальный взгляд на чародейку-скрипку, что владела им безраздельно. "Ты сделала меня несчастным, - шептал он, нежно касаясь рукой своей извечной мучительницы. - Лишила беззаботного золотого детства, украла мой смех, оставив взамен страдания и слезы, сделала пожизненно своим пленником... Мой крест и моя радость! Кто бы знал, что за талант, дарованный мне свыше, за счастье обладать тобой я заплатил сполна". Никколо снова бережно коснулся изящного завитка и слегка отпустил колки с жильными струнами - его восхитительная донна должна отдохнуть...

Впрочем, и для него, по-видимому, пришло время длительной паузы... Божественно прекрасный инструмент дал ему уже все, что может пожелать душа: богатство, успех, поклонение... Вот только на доставшиеся трофеи нельзя приобрести ни утраченного навсегда здоровья, ни счастья.

Паганини, не раздеваясь, лег поверх ледяной постели и, убаюканный воспоминаниями, погрузился в тревожный сон...

... Он молод и снова влюблен. И предмет его страсти сегодня не ветреная дочь генуэзского портного, из-за которой вспыльчивый Никколо столько натерпелся и по чьей милости, вернее ее гнусного родителя, угодил в тюрьму, к счастью, ненадолго... И даже не та знатная тосканская дама, пробудившая у Никколо интерес к гитаре, некая "синьора Дида", так и не пожелавшая раскрыть свое настоящее имя... О нет! Теперь совсем иной объект... Паганини обласкан вниманием венценосной особы - его феноменальная игра на скрипке с немыслимыми виртуозными "кунстштюками", вскружила голову принцессе Элизе Бачокки, сестре Наполеона Бонапарта.

Элиза только вступила во владение маленьким герцогством Лукка, подаренным ей французским императором. Она скучала по блестящему двору, оставленному в Париже, и желала иметь нечто подобное здесь, в Италии. С практичностью, достойной семейства Бонапарт, принцесса Элиза в короткий срок собрала придворный оркестр и пригласила на должность капельмейстера-дирижера "первую скрипку Республики Лукка" - Паганини. Это звание, первое в его жизни, молодой музыкант завоевал в 1801 году, соревнуясь за право играть в соборе во время религиозных празднеств. Одновременно Никколо должен был обучать игре на скрипке принца Феличе Бачокки, мужа Элизы - тот обожал скрипку, и, по меткому замечанию Наполеона, это была "самая чудная из причуд принца".

А вскоре, открыв безграничные возможности Никколо как непревзойденного композитора и желая блеснуть в глазах придворной публики, Элиза попросила Паганини приготовить для нее на очередном концерте сюрприз - "маленькую музыкальную шутку с намеком на наши отношения". И Паганини сочинил знаменитый "Любовный дуэт" для двух струн - ми и ля, - имитирующий диалог гитары и скрипки. Новинка была принята с восторгом, и августейшая покровительница уже не просила, а требовала: свою очередную миниатюру маэстро сыграет на одной струне!

Идея понравилась Никколо, и спустя неделю на придворном концерте прозвучала Военная соната "Наполеон" для струны соль... Успех превзошел все ожидания и еще больше подогрел фантазию Паганини - мелодии одна красивее другой выпархивали из-под чутких пальцев композитора чуть ли не каждый день. Но апофеозом непростых отношений принцессы Элизы и ее придворного музыканта стали 24 каприса, написанные в 1807 году на одном дыхании! И до сих пор это уникальное сочинение остается вершиной творческого наследия Паганини.

...Этот романтический плен мог продолжаться и дальше, но придворная жизнь изрядно тяготила Никколо, да и наскучила. Он жаждал свободы действий...

Их последнее объяснение произошло в 1808 году: "Я хочу сохранить свою индивидуальность, и никто не смеет упрекать меня в этом". Элизу давно уже не смущало низкое происхождение этого чародея скрипки, и вместе с тем ей ничего не оставалось, как мирно расстаться с Никколо... Паганини действительно отличался от остальных скрипачей почти во всех отношениях.

.......................

Утро принесло Никколо облегчение после дурно проведенной ночи. Маэстро решил прогуляться. Он неспешно прошелся вдоль спящих каналов, в которых отражались перевернутые в них дворцы, и в волнении остановился возле знакомого, немного обветшалого здания: здесь, на подмостках театра "Феникс", Никколо дебютировал как гастролирующий скрипач-виртуоз - ему было 26, и он сгорал от нетерпения явить миру свои таланты.

Но прежде чем взяться покорять Европу по ту сторону Альп, Паганини решил провести "генеральную репетицию" в Милане, Риме, Турине и здесь, в Венеции, - и она прошла блестяще. В середине 1815 года Паганини был на пике творческих и физических сил, когда началось его триумфальное шествие по Европе. В лондонском Ковент-Гардене, венском Хофбурге, парижской Гранд Опера аристократическая элита взрывалась овациями, приветствуя "сенсацию мира", а модные салоны спешили заключить в свои объятия "самого зрелищного и самого необыкновенного виртуоза"!

Газеты захлебывались от восторга, описывая выступления генуэзского кудесника, которые Паганини превратил в настоящее шоу. Все было им продумано буквально до мелочей: от репертуара, куда входили исключительно собственные блистательные импровизации и миниатюры, до каскада эффектных трюков с лопнувшей струной и коронного "привета с деревенской фермы" - непревзойденной имитации крика осла, петуха, курицы, пения канарейки и даже собачьего лая. Как умелый режиссер, маэстро придавал важное значение и эффектному выходу, рассчитывая его таким образом, чтобы довести напряжение публики до предела. А далее на сцене начиналось само колдовство - грандиозное, феерическое! Невероятно магнетическая личность Паганини привлекала и будоражила всех его современников - игру маэстро имели возможность оценить Бальзак, Гейне, Мюссе, Шуберт, Лист. А Россини, автор "Севильского цирюльника", оставил потомкам следующее шутливое признание: "В своей жизни мне пришлось плакать трижды - когда провалилась постановка моей оперы, когда на пикнике в реку упала жареная индейка и когда я услышал игру Паганини".

Разумеется, маэстро вызывал всеобщий интерес. Репортеры дружно охотились за Паганини не хуже современных папарацци, и если одни соревновались между собой, ища краски поярче для описания достоинств исполнителя, то другие, напротив, из кожи вон лезли в поисках компромата на "сенсацию мира". И в этом смысле Паганини представлял благодатную "золотую жилу"...

... Он азартно играл в карты и любил женское общество. Впрочем, некоторые пылкие дамы, привлеченные не столько блистательной игрой, сколько демоническим обликом скрипача-виртуоза, частенько сами преследовали музыканта - как это было с чувствительной баронессой Еленой Добенек, потерявшей от любви к Паганини голову и бросившей из-за него мужа. Но гораздо чаще Никколо сам становился жертвой женских чар. Увлечение уже зрелого Паганини весьма легкомысленной девицей Анжелиной Кавана едва не стоило музыканту всей карьеры. Отголоски громкого скандала, разразившегося на родине скрипача и связанного якобы с похищением невинной Анжелины, и еще больше - затеянной по этому поводу отцом "соблазненной" дочери судебной тяжбы, докатились до Франции и Германии, где Паганини проводил большую часть времени. По пути все эти небылицы обрастали самыми нелепыми слухами, будто коварный обольститель Паганини убил из ревности свою любовницу, за что и угодил в тюрьму, а там, даже в кандалах, не расставался со своей дьявольской скрипкой... Вкупе с легендами о связи маэстро с миром колдовства и черной магии, эти сплетни и домыслы долго еще преследовали музыканта и впоследствии сыграли свою зловещую роль.

На своих концертах, собирающих полные аншлаги, Паганини исполнял исключительно собственные сочинения-импровизации. Исполненные в неповторимом, только ему присущем стиле, эти сиюминутные шедевры не просто электризовали публику - они производили поистине колдовское впечатление....

...У моста Риальто взгляд Паганини задержался на фасаде изящного палаццо - некогда здесь музыкант давал концерт у синьора Пальфи, и тут в больших пустынных залах он играл свою "Прекрасную мельничиху". Играл блистательно, не подозревая, что его ослепительная карьера на исходе...

Европейское турне Паганини, очень утомительное, со всеми его переживаниями и треволнениями, в 1834 году закончилось для музыканта печальным финалом: врачи нашли у него туберкулез легких. Теперь и сам Никколо прекрасно сознавал, сколь шатко его положение - любая простуда или эмоциональное расстройство могли сделать его неспособным к игре на недели и даже месяцы. Все неотступнее ему грезился дом его мечты, где он бросит наконец якорь.

...Глядя на свое отражение в зеркале, Никколо криво усмехнулся - бледный, изможденный, нескладный призрак. Все лицо, и так некрасивое, избороздили глубокие морщины... А ведь теперь в его слабеющих день ото дня руках судьба любимейшего существа на свете - сына Ахилла.

Мальчик родился, когда синьору Паганини, кавалеру ордена Золотой шпоры, было уже 42 года. Долгожданного сына маэстро подарила Антония Бьянки, начинающая певица из "Феникса". Привлекательная внешность и живой темперамент Антонии произвели на пылкого Никколо неотразимое впечатление, и он взял ее c собой на гастроли в Милан и Геную. И неожиданно Бьянки сообщила Никколо о своем интересном положении...

Исход любовной интрижки заставил невольно задуматься о будущем: "Моя жизнь будет безоблачной и счастливой, и я увижу свое отражение в детях", - так написал Паганини в 1821 году своему другу Джерми. Похоже, он искренне сам этого желал, но душа странника все же пересилила в нем грезы о семейном очаге: их брак с Бьянки так и не был узаконен. Однако родившийся вскоре малыш завладел всем его сердцем. Чего нельзя было сказать в отношении чувств Никколо к Антонии - страсти улеглись, и теперь она значила для него не больше, чем любая из его прежних женщин.....

.....Паганини очнулся от грез, привлеченный пением гондольера. Маэстро прислушался - приятный баритон выводил популярнейшую венецианскую канцону "О мама, мама дорогая". Многократно повторяющаяся мелодия таяла в утреннем тумане, сливалась с барочными строениями и эхом возвращалась к маэстро неузнаваемой, принимая фантастические образы из затейливого маскарада. Никколо в нетерпении, сколько позволяли силы, бросился назад в гостиницу, и к вечеру был готов феерический "Венецианский карнавал".

Это творение впоследствии назовут "энциклопедией скрипичной техники". Ничего больше, сравнимого с "Венецианским карнавалом", Паганини так и не сочинил.

В 1840 г. болезнь отняла у Паганини последние силы. Умирая от туберкулёза, музыкант не мог даже поднять смычок и лишь перебирал пальцами струны своей скрипки. 27 мая 1840 г. Паганини скончался в возрасте 57 лет. Перед смертью к музыканту дважды приходил священник, однако исповедаться Паганини так и не смог — скрипач совершенно потерял голос. Это привело церковь в ярость, и церковники запретили предавать «сатану» земле в любой стране, где есть христианский крест. Никколо Паганини был тайно похоронен в местечке Валь-Польчевера, рядом с загородным домом его отца. Лишь спустя 19 лет сын великого скрипача Аккиле добился того, чтобы останки Паганини были перенесены на кладбище в Парме."

Величайший скрипач, всю жизнь обожавший мистификации, словно догадывался, какие посмертные приключения - в прямом смысле! - его ожидают... И не ошибся...
------------------—
... В небогатом квартале Генуи, в узком переулочке с символическим названием Черная кошка, 27 октября 1782 года у Антонио Паганини и его жены Терезы Боччардо появился на свет сын Никколо. Он был вторым ребёнком в семье. Мальчик родился тщедушным, болезненным. Хрупкость и чувствительность унаследовал от матери — экзальтированной и сентиментальной. Настойчивость, темперамент, бурную энергию — от отца, предприимчивого и практичного торгового агента.

Как-то во сне мать увидела ангела, который предрёк её любимому сыну карьеру великого музыканта. Отец также уверовал в это. Разочарованный тем, что его первый сын, Карло, не радовал успехами на скрипке, он заставлял заниматься второго. Поэтому у Никколо почти не было детства, оно прошло в истощающих занятиях на скрипке. Природа наделила Никколо необыкновенным даром — тончайшим, до предела чувствительным слухом. Даже удары колокола в соседнем соборе били по нервам.

Мальчик открывал для себя этот особый, звенящий необыкновенным богатством красок мир. Он пытался воспроизвести, воссоздать эти краски. На мандолине, гитаре, на своей маленькой скрипочке — любимой игрушке и мучительнице, которой суждено было стать частью его души...

... Произведения композитора и сегодня широко звучат на концертной эстраде, продолжая пленять слушателей нескончаемой кантиленой, виртуозной стихией, страстностью, беспредельной фантазией в раскрытии инструментальных возможностей скрипки. К наиболее часто исполняемым сочинениям Паганини относятся "Кампанелла" ("Колокольчик") - рондо из Второго скрипичного концерта и Первый скрипичный концерт.

Венцом виртуозного мастерства скрипачей до сих пор считаются знаменитые "24 каприччи" для скрипки solo. Остаются в репертуаре исполнителей и некоторые вариации Паганини - на темы опер "Золушка, Танкред, Моисей" Дж. Россини, на тему балета "Свадьба Беневенто" Ф. Зюсмайера (композитор назвал это сочинение "Ведьмы"), а также виртуозные сочинения "Венецианский карнавал" и "Вечное движение".

Паганини превосходно владел не только скрипкой, но и гитарой. Многие его сочинения, написанные для скрипки и гитары, до сих пор входят в репертуар исполнителей.

При жизни Паганини почти не печатал своих сочинений, опасаясь, что будет раскрыта тайна его исполнения. Написал же он 24 этюда для скрипки соло, 12 сонат для скрипки и гитары, 6 концертов и несколько квартетов для скрипки, альта, гитары и виолончели. Отдельно для гитары Никколо Паганини написал около 200 пьес.

Источник: Судьбы необыкновенных людей;Никколо Паганини...