"Если обращаться к определению Феллини, то она тоже по уровню своей одаренности была актриса-клоунесса. Но, в отличие от Юрия Никулина, Инна была скорее, нелюдимой и неконтактной. Юрий часто удивлялся ее неожиданным выходкам. Поселили Инну вместе с эпизодницами Людмилой Чурсиной и Таней Тишурой. Дом их тоже был центром притяжения, особенно для Коли Фигуровского, часто посещавшего девушек, восхищавшегося девичьей притягательностью и талантом Инны, который был ее тяжелым бременем и игом, порабощал и мучил ее и ее близких. Она распространяла беспокойство и дискомфорт, что потом проявилось в семейной драме Инны и Гены Шпаликова. Какая-то в ней была «черная дыра», которую с первого взгляда не угадаешь. Было что-то обманчивое в ее привлекательной внешности, бездонных выразительных глазах. В работе Инна была беспощадна к себе, не боялась быть некрасивой, морщила нос и волочила ноги. В сцене приезда Кузьмы Кузьмича все это очень выразительно и усиливает драматизм сцены. После съемок кто-то из группы выговаривал ей: «Как ты некрасиво ходишь в кадре. Ты же героиня». На что она очень грубо возражала: «Вы ничего не понимаете, и лучше вам помолчать». Она была совершенно права. Ей требовалась та самая «клоунада», которую людям, привыкшим к стереотипам, так трудно принять", - писала Наталья Фокина.
Актриса Инна Гулая должна была прожить долгую и счастливую жизнь. По крайней мере, начало ее взрослой жизни сулило именно это: замечательная семья, творческая работа. Но реальность, как и судьба героини Гулая в фильме «Долгая счастливая жизнь», оказалась жестокой и безысходной. Тем не менее, эта роль — одна из лучших работ актрисы. Инна Гулая влюбила в себя зрителей, когда ей было всего 19 лет — после выхода ни экраны фильма Василия Ордынского «Тучи над Борском» (1960). Собственно, такой юной — начала 60-х — ее навсегда и зафиксировала кинопленка и людская память.
Инна рассказывала: «Когда вышел на экраны кинофильм "Тучи над Борском", я работала на заводе - зарабатывала стаж, чтобы поступить в театральный. И вот весь цех по очереди - а это несколько сот человек - выпытывал у меня: не я ли сыграла там главную роль? Потом точно в таком же порядке все стали ходить и выражать свои сомнения: не может быть у "нормального" человека такой фамилии - Гулая. Наверняка, это звучный экранный псевдоним! Приходилось даже несколько раз паспорт показывать, но все равно каждый день начинался с приема новой партии "неверующих"...»
Впрочем, вскоре Инна поступила в Театральное училище имени Щукина и ежедневные «допросы» прекратились.
Она была первой любовью Ивана Бортника: - “Инна… Юношеская любовь, безумная совершенно. Мы никогда не могли бы с ней соединиться. Характеры одинаковые: оба нервные, категоричные, чёрт и до чего доходило - до мордобитий. А потом у нее Гена Шпаликов появился...."
По мнению многих, Шпаликов и Гулая были в те годы самыми многообещающими и талантливыми. Но в марте 1963 года все планы молодой семьи рухнули. В тот день у них родилась дочь Даша, а Шпаликов выступил с обличительным заявлением на встрече руководителей страны и деятелей советского кино в Кремле.
Для того чтобы муж пил меньше, Инна стала пить вместе с ним. Кто-то из общих друзей говорил, что до знакомства с Геной, Гулая была похожа на ангела, а он ее превратил практически в алкоголичку. Официальная позиция чиновников отразилась и на супруге — актрису Инну Гулую режиссеры старались не приглашать в свои фильмы. В последующие годы она мало снималась. В 1965 году Инна сыграла главную роль в оптимистической драме Михаила Швейцера «Время, вперед!», годом спустя — в киноповести своего мужа «Долгая счастливая жизнь».
10 лет после первых удач Геннадий Шпаликов и его супруга Инна Гулая не были востребованы советским кинематографом. Фильмы по сценариям Шпаликова с трудом пробивали себе дорогу на экраны, считались идеологически вредными, пугающими своей откровенностью, «непартийностью». Хотя одна из его картин «Ты и я» (1972), созданная в соавторстве с Ларисой Шепитько, прогремела на Венецианском кинофестивале в 1972 году, большинство сценариев писалось «в стол», той стране Шпаликов оказался не нужен.
Надо ли удивляться, что супружество людей с такими трудными судьбами так быстро распался? Дома Шпаликов не жил, скитался по друзьям. Говорят, с похмелья любил читать расклеенные по стендам газеты. Причем, читал все подряд, от корки до корки. Видимо, это чтение отвлекало его от мрачных мыслей, а может быть, и вдохновляло. Ведь он продолжал писать стихи, сценарии. Писал их где попадется, чаще всего на почте, где всегда в избытке были и чернила, и перья, и бумага — телеграфные бланки. Друзья первое время помогали ему, как могли, затем постепенно помогать перестали. Ссуживать его «трешками» на опохмелку желающих становилось все меньше.
В 1974 году Шпаликов с питьем внезапно «завязал» и засел за новый сценарий, который назвал «Девочка Надя, чего тебе надо?» Сценарий был изначально непроходной. Речь в нем шла о передовице производства, токаре одного из волжских заводов Наде, которая волею судьбы становится депутатом Верховного Совета СССР. Все в ее жизни до определенного момента развивается хорошо, но затем удача поворачивается к ней спиной. В конце концов, девушка доходит до крайнего предела: она идет на городскую свалку и там публично сжигает себя на костре. Поставив жирную точку в финале этой сцены, Шпаликов запечатал сценарий в конверт и в тот же день отослал его в Госкино. Ответа на него он так и не дождался, потому что, через несколько дней после этого покончил с собой. Это случилось 1 ноября 1974 года.
Утром Геннадий отправился к знакомому художнику и попросил у него в долг несколько рублей. Но тот ему отказал. Зато некий режиссер чуть позже пошел ему навстречу и деньги вручил. После этого Шпаликов отправился на Новодевичье кладбище, где в тот день открывалась мемориальная доска на могиле режиссера М. Ромма. Здесь он попытался выступить с речью, но кто-то из высоких начальников к трибуне его не пустил. После траурного митинга Шпаликов ушел с кладбища с известным ныне писателем Григорием Гориным. Тот внял просьбе Шпаликова и дал ему денег на дешевое вино. Вместе они отправились в Переделкино. Приехав в писательский поселок, он поднялся на второй этаж одной из дач и там повесился, соорудив петлю из собственного шарфа. Было ему всего 37 лет. Тело Шпаликова первым обнаружил все тот же Горин. К сожалению, пришел он слишком поздно, когда помощь была уже не нужна. Из всей их большой компании только Шпаликов сдержал страшную клятву.
Инна осталась одна... Смерть заслуженной артистки России Инны Гулой до сих пор окутана покровом тайны. Официальная версия смерти — передозировка снотворного
Как сказал в свое время Михаил Александрович Ульянов:
"Где-то прочел в воспоминаниях Маргариты Тереховой - коротких её воспоминаниях об Андрее Тарковском, как однажды на съемках, глядя на нее и Солоницына, он заметил: "Странные вы люди, актеры... - И, помолчав, добавил будто самому себе: - Да и люди ли вы?"
Действительно, странные люди - игру в подражание сделать профессией и держаться за эту профессию, как за последнюю соломинку, утопая и захлебываясь в водоворотах жизни, бедствуя и порой, недоедая, и не искать и не желать ничего иного, лишь бы еще раз выйти на освещенную, как бы и не здешним светом сцену, светом, и отделяющим тебя от темного внимания зрительного зала, и в то же время, преподносящим тебя ему и всему миру, как на ладони... И заставить поверить в того, кого и не было и нет на свете, но вот сейчас, сию минуту, он рожден тобою самим, твоим телом, жестом, голосом, всей твоей явной и тайной сутью. Что в этом за тайна? Почему это так волнует, так тянет снова и снова: ведь ты тратишь себя, свою собственную жизнь, чтоб за два - два с половиной часа пронеслась на сцене целая жизнь, вся жизнь твоего счастливого, или мучительно несчастного, или жестоко страдающего персонажа? И так из вечера в вечер - весь данный тебе век - долгий ли или короткий.
В нашей родной действительности - чаще короткий. Сколько уходит из жизни совсем молодых актеров, сколько ушло... Светлая нежная душа Леонида Быкова, Олега Даля... Андрея Миронова... Инны Гулая... И поколение чуть постарше: - Анатолий Папанов... Иннокентий Смоктуновский... Совсем недавно - Петр Щербаков... Евгений Леонов... Что такое, что за мор на нашего брата... Говорят, злым, недобрым людям Бог веку не дает. Тут же, что ни имя - добрейшая щедрая личность. Не мелочная, не ревнивая - широко распахнутая навстречу товарищам своим. Да и просто людям. А может быть, как раз напротив: щедрой души человек отдает себя миру и людям, не жалея, не взвешивая, что отдать, а что оставить. Как сказал однажды один человек, успокаивая меня, когда я оплакивала близких мне людей, - Господь забирает лучших...
Как-то выступая на творческом вечере, Алексей Баталов замечательно сказал:
"Мы, актеры русской школы, не можем существовать от роли вдалеке: вот это роль, а вот - я.Мы все, что имеем, бросаем в топку этой роли. Сжигаем себя. В этом особенно мощно проявляется именно русская школа актерства".
