Все чего-то от меня ждут.

Не в силах далее терпеть сауну на голове, я сдергиваю шапку, высыпаю содержимое кошелька на прилавок и изъявляю желание отказаться от части покупок.

Помощник принимается доставать из пакетов указанные мной товары, а кассир пересчитывает итог.
Сумма никак не хочет приближаться к приемлемой. За нами скапливается очередь.

Наконец, после изъятия пиццы с ананасами – которую, кстати, прихватила не я, а ребенок - счет становится таким, что мне даже вернули часть мелочи.

В отличие от российских магазинов, в «Ковальском» кассиры и их помощники стоят между кассами прямо рядом с покупателями из соседних очередей.

Покупательница из другой очереди – не понятно почему - вдруг начинает разговаривать с моим кассиром. До меня долетает слово «she», повторенное несколько раз.
Сын, оторвав от моего пуховика какую-то завязку, прекращает штурм и обреченно лезет в коляску. Я складываю похудевшие три пакета в корзину под сиденьем.

Тем временем происходит смена кассиров. Подходит новая, перекидывается парой слов с прежней и, оставшись одна, что-то говорит помощнику. Тот подает мне четвертый пакет.
Я в недоумении заглядываю внутрь. Там все добро, на которое у меня не хватило денег. Объясняю новому кассиру, которая, судя по всему, не в курсе:

- Я не могу это взять. У меня нет денег.
- Конечно, ты можешь,- говорит она.- Это твое. Бери это.
Две ослепительные улыбки светят прожекторами, когда я – как во сне -утрамбовываю пакет в переполненную коляску и выхожу из магазина.
- Нave a nice day! - доносится сзади.

Пошел снег. Белые пылинки тают, едва коснувшись пылающих щек. Я не чувствую мороза. И ничего не понимаю.

Что это за магазин такой? Как это вообще возможно? Решили сделать мне подарок на тридцать пять долларов? Тогда хоть бы сдачу забрали себе.

Все вокруг серебрится и сверкает, мельтешат снежинки. Чувствую себя как в детстве, когда идешь с елки с новогодним подарком.
Думала, неблизкий обратный путь утомит, но откуда-то взялось столько сил, что еще бы три таких пути пролетела.
Вечером рассказываю сестре и ее мужу-французу необыкновенную историю магазинной щедрости.

- Представляете? Никогда не думала, что такое бывает, чтоб магазин мне подарил мешок подарков!

- А такого и не бывает,- заявляют они, швыряя меня с небес на землю.
Я хлопаю глазами, пытаясь понять, кто здесь кого обманул – магазин меня или я магазин.

- Ты случайно не заметила - тот, кто стоял за тобой в очереди, ничего не говорил кассиру? – посовещавшись, интересуются сестра с мужем.
- Нет, ничего.

- Тогда, действительно, странно.
- При чем здесь это?- удивилась я.- Ах, да, вспомнила! Женщина, которая стояла в соседней очереди, спросила что-то у моего кассира. Они еще говорили «ши», «ши», в смысле, «она», «она»…
- Ну, теперь все ясно!- рассмеялись сестра с мужем и, заметив мое недоумение, пояснили:- Та женщина оплатила твои покупки. Такое здесь не редкость.

Я понимаю, что стою с открытым ртом и, пытаясь придать себе более умный вид, возражаю:

- Но она же мне ничего не сказала. Я даже не присмотрелась к ней. Я даже не помню ее лица. И я ее не поблагодарила…
- Она сделала это не для того, чтобы ты ее благодарила. Она просто помогла.

Я пыталась осознать услышанное. То есть никто и никогда об этом не узнает – кроме кассира, разумеется – и все же она это сделала. Увидела, что у меня не хватает денег, и просто помогла.

- Бывает, подъезжаешь к окошку Макдональдса,- продолжила сестра (это она о МакАвто, где сначала, не выходя из машины, заказывают по рации еду, а потом, проезжая мимо окна, платят и получают),- достаешь деньги, а тебе говорят, что твой заказ уже оплатил предыдущий покупатель.

Рукам и шее стало щекотно. Ах, да – это называется «побежали мурашки». Есть в этом что-то от старой детской книги «Тимур и его команда», где тимуровцы тайно помогали людям. Только здесь, чтобы сделать доброе дело, не надо вступать ни в какую организацию. Да и тайными благодеяниями занимаются не дети, а большие дяди и тети.

- То есть ты даже не видишь его, а он тебя?
- Угу,- буднично соглашается сестра,- как правило в таких случаях кассир говорит: меня попросили сказать - рass it on. Передай дальше.
Вспомнилось одно петербургское заведение с подобной системой обслуживания, где нам постоянно не докладывают еду. Когда это обнаруживается, возвращаться назад – чаще всего - уже не хочется, поэтому теперь мы тщательно проверяем пакеты на месте. Интересно, признались бы эти недобросовестные продавцы, вздумай наши люди так же платить друг за друга, или брали бы по две платы за один заказ.

- Pass it on?- рассеянно переспрашиваю я.
- Да. Имеется в виду, что, когда у тебя будет все хорошо, и будет возможность, просто сделай для кого-то подобное. Вот на днях я пошла в обеденный перерыв в кофейню, и оказалось, что по карточке заплатить нельзя, только наличными, а у меня не хватало на тот кофе, который я люблю. Я сказала, что тогда не надо, зайду в другой раз. Но мужчина, который стоял за мной, сказал: нет-нет, дайте ей этот кофе, я заплачу.

- Но может быть, ты ему понравилась, и он хотел таким образом познакомиться?
- Нет, это как раз из серии «передай дальше». У нас так делают. Мы больше не разговаривали.

Голос сестры звучал безмятежно, и все же в нем чувствовалась гордость – за окружающих ее людей.

Лет десять назад я видела фильм «Заплати другому» – про мальчика Тревора, который придумал, как изменить мир. Его идея сводилась к бескорыстной помощи трем людям, каждый из которых, в свою очередь, должен помочь еще трем незнакомцам, «передать добро дальше». Мальчик надеялся, что число добрых дел станет возрастать в геометрической прогрессии. В конце фильма Тревор погиб, но – как оказалось - его идея выплеснулась за пределы экрана и продолжает жить.

Более того, в это вовлекли и меня. Выходит, я должна продолжить цепочку, хотя бы и здесь, в России. То есть однажды мою «эстафетную палочку» может получить один из вас. Словом, не удивляйтесь, если окажетесь в сложной ситуации, и вам поможет незнакомый человек, или если кто-то ни с того, ни с сего преподнесет вам подарок. Просто – «передайте дальше».

PS Показала эту заметку маме. Она тут же принялась взволнованно рассказывать, как недавно села в Миннеаполисе не на тот автобус. Ехать предстояло до конечной, так что она спокойно уснула и очутилась в совершенно чужом районе. Первый же незнакомец, к которому мама обратилась, согласился отвезти ее домой. Путь был не близкий, но на вопрос «Сколько я вам должна?» он ответил, что ничего не должна, и сказал то самое - «Pass it on».

© Юлия Шоломова

В моём знакомстве с Абдуловым «виноват» Андрей Вознесенский. Однажды он рассказал мне, что работает с молодым композитором Алексеем Рыбниковым над рок-оперой по мотивам его поэмы «Авось».

Для меня было шоком узнать, что в Советском Союзе разрешили поставить рок-оперу, и первое, что я сделал, когда в очередной раз приехал в Москву, пошёл с Андреем смотреть репетицию той самой рок-оперы…
И влюбился сразу во всех и во всё. И ещё я понял: такую жемчужину нужно показать миру и начать нужно с Парижа.
После репетиции, пока мы ждали артистов, Андрей Вознесенский пытался мне объяснить название спектакля. С «Юноной» никаких проблем не было. Всё понятно -богиня брака и материнства. А вот для объяснения слова «авось» (которое в полной мере существует только в русском языке) Андрею пришлось потрудиться.

Европейцу очень трудно понять, что конкретно имеет в виду русский, когда произносит слово «авось». Тогда Андрей сказал мне: «Авось у тебя получится привезти наш спектакль в Париж, а может, и в другие страны».

В этот момент к нам подошёл один из артистов труппы — это был Саша Абдулов. Вознесенский спросил у него: «Саша, ты веришь в «авось»?» «Конечно, — ответил Абдулов и весело улыбнулся, — если бы не верил, то не приехал бы в Москву, не стал бы актёром и не играл в нашем спектакле!»

Вот таким я и запомнил его на всю жизнь — молодым, красивым, улыбающимся и верящим в «авось».

И такой заразительной оказалась его вера, что и я поверил в этот ваш русский «авось» (хотя это противоречит законам бизнеса) и решил привезти «Юнону» и «Авось» в Париж, несмотря на колоссальные затраты (мне это стоило более 1 млн. евро) и безумные политические и физические трудности…
Но «авось» сработал!
Меньше чем через год спектакль был в Париже!

Но русский «авось» не даётся в руки просто так, без сложностей. Накануне премьеры спектакля в «Эспас Карден» русские сбили корейский самолёт, и на первое представление пришло не более ста человек.
На следующий день французские газеты кричали о провале «нелепого» предприятия «безумного» Кардена.
Но мы с «Ленкомом» решили не сдаваться, понадеявшись на тот самый русский «авось».

В это же время в Париже проходили гастроли американских артистов, и, созвонившись с бродвейским продюсером, я уведомил журнал «Пари-матч» о том, что на площади Согласия произойдёт нечто необычное…
И действительно, советские и американские актёры очень быстро нашли общий язык. В этот же вечер вся американская труппа была на «Юноне» и «Авось», а затем до утра все вместе (более трёхсот человек!) веселились в ресторане.

После этого случая почти все спектакли «Юноны» и «Авось» проходили при аншлагах. Правда, не обошлось без казусов.
Так, например, пожарные потребовали от Захарова, чтобы факелы, с которыми Саша Абдулов выходил на сцену и размахивал ими, были привязаны к его рукам для безопасности. Он действительно так страстно ими манипулировал, что казалось — вот-вот зашвырнёт их в публику.

Вообще что-то в Саше было такое особенное, этакое безумное очарование, что было совершенно невозможно оставаться к нему равнодушным.
Вся женская половина моей компании приходила на спектакли и репетиции, чтобы познакомиться с Абдуловым…

А потом случилась поездка в Америку, на Бродвей, где русский спектакль шёл в течение 3 месяцев.
На прощание, перед отъездом труппы из Франции, я подарил Саше белого щенка, которого он назвал… Авось! Так наш «авось» приехал из Москвы в Париж и вернулся обратно.

Затем пришли другие времена, и мы стали встречаться с артистами «Ленкома» чаще — и в Москве, и в Париже. Саша всё время приезжал на Неделю русского кино в Париж, и каждый раз мы с ним часами говорили о прошлом, о будущем, строили планы.

Так, мы оба хотели отметить 25-летие приезда «Юноны» и «Авось» во Францию.
У Саши родилась идея сделать юбилейный спектакль прямо в гавани Сан-Франциско, там, где Кончитта ждала графа Резанова.
Мы даже уже начали готовить это замечательное событие…

Но теперь, когда Саши не стало, я не думаю, что это произойдёт.
Но я обязательно привезу в следующем году «Юнону» и «Авось» во Францию на фестиваль, который организовываю в замке маркиза де Сада, я его выкупил и восстановил.
Я уверен, что молодые исполнители, которые заменили тех, кто приезжал в Париж в 1983 г., так же ценят и верят в любовь, верность, счастливый случай и… АВОСЬ!