Без ответов на эти вопросы все итоги подобных форумов навсегда останутся разговорами, чем они, собственно, и являются. Инвесторы приходят не по итогам форума, а по итогам реальной экономической политики. И какова эта политика?

В стране, где экономический спад продолжается 6 лет, и правительство проводит повышение НДС и тарифов на топливо, где ЦБ держит процентную ставку выше нормы рентабельности, где пенсионная реформа так повысила недовольство населения, что кандидаты в губернаторы боятся выдвигаться от партии власти и идут самовыдвиженцами – можно ли всерьёз говорить об инвестициях? В России, по данным Национального антикоррупционного комитета, происходит ежегодно 730 тысяч рейдерских захватов – это тот фон, на котором хочется вкладывать деньги в бизнес?

Показательным является спор между Максимом Орешкиным и Эльвирой Набиуллиной, где они полностью разошлись в оценках значения роста закредитованности населения. Орешкин назвал это угрозой стабильности экономики, имея в виду, что темп роста кредитования превосходит темп роста доходов населения, то есть происходит это в условиях падения платёжеспособности заёмщиков.

«За последние 12 месяцев у нас прирост 1,8 трлн руб., 2% ВВП создано необеспеченными потребительскими кредитами, это рост 30% в год. Здесь явно есть и социальные, и экономические последствия» — сказал Орешкин, присовокупив, что если так дело пойдёт и дальше, то в 2021 году спад экономики неминуем. А это год выборов в Госдуму. Это был прямой выпад против Набиуллиной.

Та среагировала мгновенно: «Неверно считать, что сейчас есть риски финансовой стабильности или риски пузыря. Да, темпы роста высокие, но они ровно такие же, как у ипотеки. Доля долга домохозяйств в экономике всего 14% ВВП, посмотрите на доли долга домохозяйств других стран. Поэтому рисков стабильности финансовой системы нет».

Правда, Набиуллина умолчала о том, что доходы домохозяйств в России и за рубежом при этом не сопоставлялись.

«У каждого своя правда» — может сказать слушающий эти перебранки зритель, однако бизнес всё прекрасно понимает и скорее разделит тревогу Орешкина, чем оптимизм Набиуллиной. Её позиция понятна – надо же как-то оправдать монетаристскую политику ЦБ. Только вот иностранного инвестора в Россию зовут потому, что тот имеет доступ к иностранному дешёвому кредиту. Наш инвестор таким счастьем о ЦБ не избалован. За рубежом у него санкции, а в России – отсекающий уровень процентной ставки.

На этом фоне Андрею Кудрину удается быть пророком, предвещающим гарантированный застой. Он уверен, что экономика будет расти медленнее, чем 2% в год. И хотя советник президента Андрей Белоусов уверен, что рост составит 1,3%, Кудрин убеждён, что в реальности будет 1%. Любому экономисту понятно, что, по сути, речь идёт не о росте, а о спаде, прикрытом ангажированной отчётностью Росстата, подчинённого Минэкономики. Кудрин, понимая это, требует вывести Росстат из подчинения Минэкономики.

Но почему Росстат вообще в это подчинение попал? Всё потому же – из-за того, что статистика стала не средством точного измерения, а средством пропаганды и агитации. То есть средством пиара. Что же она должна пропагандировать? Правильность экономического курса либерального блока правительства.

Может быть, в это поверит избиратель. Но в это точно не поверит бизнес. Он и не верит. И потому споры министров о том, будет рост 1% или 1,3% вызывает стойкое ощущение блефа и отсутвие желания инвестировать туда, где рынок падает, а министры скрывают информацию. Обычная рациональность. Ведь ясно одно – намеченные в майских указах 3% остаются недостижимой цифрой, и правительство в этом прямо расписалось.

Однако не всё, что говорили Кудрин и Силуанов, неправда. Кудрин верно сказал, что по данным опроса ФСО, современным судам не доверяют 55% опрошенных представителей бизнеса, а 70% считают ведение бизнеса в России делом опасным.

Силуанов посетовал на низкую активность бизнеса, увядающего при низкой покупательской способности населения. Как повысить эту способность, ни Орешкин, ни Набиуллина, ни Кудрин, ни Силуанов не сказали. Предпочли спрятаться за предположения, что дело поправят национальные проекты. Однако и о них известно, что правительство до сих пор не имеет конкретных планов реализации национальных проектов, и триллионы рублей лежат в казначействе мёртвым грузом.

Если у экономического блока правительства пиар был главной целью присутствия на форуме, то у президента Владимира Путина форум является средством прорыва блокады, устроенной России Западом после 2014 года. Вот немного статистики:

В 2013 году сумма подписанных на ПМЭФ соглашений составляла 9,6 трлн. руб. В 2014 она рухнула до 0,4 трлн. руб., а в 2015 – до 0,3 трлн. руб. Далее объём осторожно рос, и в 2018 году составил 2,4 трлн. руб. И это при том, что интерес к форуму в России устойчиво повышался– в 2013 году в нём участвовало 8035 человек, а в 2018 – 17000. И число подписанных соглашений так же росло – от 102 в 2013г. до 550 в 2018г.

Что мы видим? Интересующихся становилось всё больше, а их осторожность в условиях санкций вела к уменьшению сумм контрактов. Но на нынешнем форуме правительства России и Германия впервые после введения санкций подпишут декларацию о намерениях по экономическому партнёрству. Впервые после присоединения Крыма к России. То, что это сделано не в рабочем порядке, а именно на форуме – это знак всему миру, и прежде всего США. Так что если в исполнении правительства пиар вызовет сожаление и недоумение, то в исполнении президента пиар пробивает реальные блокады и выводит на реальные экономические рубежи.

В закрепление достигнутого эффекта Владимир Путин дал понять, что санкциями Россию сломать не получится. Цена на нефть в районе 60-65 долларов за баррель приемлемая, из Венесуэлы Россия не уйдёт, а если ЕС отменит санкции, то Россия ответит тем же.

Подводя итог можно сказать: да, подписанные контакты готовились не на форуме, но форум – прекрасная демонстрационная площадка для показа возможностей политики. Это тот случай, когда пиар приносит прибыль.

Именно для этого форум задуман и проведён. Однако если президент на форуме выглядит убедительно и к своей целевой аудитории обращается на понятном языке, то министры экономического блока выглядят слабо и ни внутренней, ни внешней аудиторе не демонстрируют адекватности и профессионализма. Они не вызывают доверия у тех, кого приглашают к сотрудничеству. Чем больше они говорят, тем больше недоумения вызывают. Бизнес живёт и выживает не благодаря правительству, а вопреки ему.

На правительственном уровне в экономическом блоке по-прежнему сохраняется проблема качества управления и адекватности министров. Правда, об этом все знали и без форума, и вопрос, что делать с ключевыми фигурами экономического блока правительства накануне трансфера-2024, с каждым месяцем встаёт всё острее. Первый день форума ещё раз со всей яркостью высветил это тревожное обстоятельство.

Александр Халдей

Казус Зеленского примечателен, но сама по себе политическая риторика интересна для анализа и вне контекста этого анекдота. И в данном случае речь о претензиях к имперскости России. Претензии к ней украинцев еще понятны: превратив Россию во врага, эту тему надо эксплуатировать в хвост и в гриву. А вот претензии нашей прогрессивной интеллигенции и политических элит стран Запада довольно забавны. Как будто Империи зла противостоит Идея демократии.

Империя в современном мире – понятие достаточно расплывчатое. Наверное, так можно называть в пропагандистских целях страны или союзы, претендующие на международное лидерство. Империями можно назвать Китай и Соединенные Штаты (вспомним хоть пресловутый американский империализм), империей традиционно называют Россию, а лидер английских лейбористов Джереми Корбин называл «империей XXI века» и «милитаристским Франкенштейном» Евросоюз.

И тут начинается обычный в случае с прогрессивной фразеологией когнитивный диссонанс. То есть империя – это, конечно, плохо, но только в случае, если империя – Россия. А если про то, что империя – плохо, говорит человек, который против Евросоюза, это тоже плохо, потому что прогрессивная империя против имперской России – это хорошо. Вроде бы юмор на уровне Петросяна, но, к сожалению, аргументация нашей оппозиции примерно его по большей части и напоминает.

В дискуссиях с представителями прогрессивной интеллигенции часто возникает интересный кульбит. Загнанные в угол примерами нехороших поступков уважаемых западных партнеров, они внезапно говорят: «Да, вы правы. Политика – грязное дело. Но разве это значит, что мы должны брать с них пример?!» Тут обычно записные остряки, выдержав мхатовскую паузу, говорят: «Занавес!» Вообще-то должны.

И дело тут не в народной мудрости насчет того, что с волками жить – по-волчьи выть. А в том, что вся система международной безопасности последние 70 лет держится на ядерном паритете, и в широком смысле даже Крым, Донбасс и Сирия стали следствием, продолжением и развитием политики сдерживания, которой Россия занимается точно так же, как и ее международные соперники и конкуренты. Наверное, можно мечтать о том, что Путин должен уйти, но довольно комично надеяться, что от его ухода в этом мире изменятся правила игры.

Еще смешнее, что идеологическим обеспечением тезиса «Путин должен уйти» служит идея демократии. Любые претензии к нашей суверенной мне понятны; в некотором роде, на то она и демократия, чтобы иметь к ней претензии. Забавно, что в пример ей приводятся западные.

Я бы тут хотел процитировать не Хазина, Дугина или Старикова, а Владимира Буковского, который говорил в 2011 году в Тбилиси: «Европейский союз, отвечая на нашу критику своих структур, признает: да, у нас есть дефицит демократии. Я очень люблю Европейский союз именно за то, что он ведет себя, точно как описал Оруэлл: вот эта фраза «дефицит демократии» – это абсолютно оруэлловская фраза. Не может быть дефицита демократии, так же как нельзя быть немножко беременной. У тебя или есть демократия, или ее нет. Так вот, в европейской структуре ее нет».

Но евроимперия – не единственный пример нищеты западной демократии. Английский журнал The Economist вышел с заголовком «Следующий удар – по Конституции» на обложке, который сопровождался рисунком: обвязанный взрывчаткой Биг-Бен и горящий бикфордов шнур.

Речь о том, что британская демократия превращается в селектократию, когда главу исполнительной власти избирает не народ, а – благодаря хитроумным демократическим процедурам – несколько десятков депутатов. Ровно то же происходит и в Германии, где о сменяемости власти можно говорить только с улыбкой. Как будто ориентиром для оплотов свободного мира становится китайский опыт.

К сожалению, демократия – лишь еще одна идеологическая манипуляция, и в этом нет ничего хорошего или плохого. Она везде суверенная. Как справедливо заметил Черчилль, наихудшая форма правления, за исключением всех остальных.

А началась вся эта история еще в прошлом году, когда Дмитрий Босов, по его собственному признанию, вел плотные переговоры с Эдуардом Худайнатовым (Нефтегазхолдинг) о продаже «Сибантрацита», но стороны не смогли прийти к взаимовыгодной цене. Как считали специалисты, знакомые с ситуацией, да и сам Дмитрий Босов был уверен в том, что за Худайнатовым стоял сам глава «Роснефти» Игорь Сечин, якобы пожелавший «зайти в угольную тему» (мол, цены на уголь в отличие от цены на нефть растут. Особенно на антрацит). И это вполне вероятно, так как Худайнатов, действительно, долго и плотно работал с руководством «Роснефти», будучи одно время даже первым вице-президентом и заместителем председателя Правления компании.

Пару месяцев назад появились активно курсирующие с сайта на сайт слухи о том, что «часы Босова сочтены» и вскоре его постигнет участь Улюкаева и Евтушенкова. Кто-то активно подкармливал прессу и распространял данную дезинформацию. Но информационная атака сработала – некоторые чиновники из Администрации Президента, кое-какие силовики, экономисты, банкиры замерли в ожидании агрессивных действий со стороны того же Сечина и Худайнатова.

И тут, по информации из окружения миллиардера Босова, за государственное лоббирование политической поддержки атаки на владельца «Сибантрацита» взялся некий Жанн Макаш, являющийся, по некоторым данным, помощником Худайнатова, а общением с «силовиками» и «разработкой» операции, направленной против Босова, занимаются те же высокопоставленные сотрудники, которые были задействованы и в «деле Улюкаева».

И, действительно, в истории с пиар-войной против Дмитрия Басова начали происходить странные вещи. Во-первых, кем-то были выкуплены информационные блоки на основных телеграм-каналах, где и начался первый агрессивный информационный залп.

Следующим шагом был «взломан» телефон Босова, во время его очередного авиаперелета была заказана дублирующая сим-карта, получены пароли к соцсетям и выгружены фотографии и видео, которые были использованы в войне компроматов. Затем кто-то попытался создать даже свою версию Википедии.

И вскоре весь ближний круг общения Дмитрия Босова был аккуратно, через посредников предупрежден о том, что в самое ближайшее время «пойдет волна» и лучше держаться от токсичного коммерсанта подальше. Ну, чтобы не попасть под зачистку. Также весьма профессионально был организован вброс в определенные СМИ и интернет-блоги фальшивой информации о якобы имевшейся связи Босова с находящимся под стражей экс-министром Михаилом Абызовым, и о том, что на Дмитрия Босова выписан ордер на арест и он сбежал сначала в Америку, потом в Италию. Что также оказалось ложью.

В итоге информационная атака на владельца «Сибантрацита» захлебнулась. А если судить по ряду публикаций, то со стороны некоторых товарищей из Администрации Президента вдруг началась непозволительная ранее критика Игоря Сечина. Так Дмитрий Песков жестко отреагировал на выступление Сечина во время ПМЭФ, указав на то, что не стоит втягиваться в дискуссии с представителями бизнеса, которые в дни Петербургского международного экономического форума «делают много заявлений по актуальным темам».

Складывается впечатление, что некие ошибки возможно ослабили еще недавно влиятельного Игоря Сечина и он, быть может, даже начал терять свое некогда мощное кремлевское влияние, вызывая определенное раздражение в верхах. Опять-таки, подчеркну – возможно, а там недалеко и до слухов про отставку.

Но вернемся к Дмитрию Босову. «Сибирский Антрацит», принадлежащий Босову, - небольшая угольная компания с небольшими по меркам той же «Роснефти» доходами. Понятно, что это не «Норильский Никель» или «Башнефть». И именно поэтому переход компании к новому владельцу казался желающим молниеносным блицкригом. А в итоге ситуация все больше напоминает мультфильм «Астерикс» когда римляне во главе с Цезарем из раза в раз пытаются захватить маленькую галльскую деревню и каждый раз терпят поражение.

И как закономерный результат, случилось то, что даже после нескольких месяцев пиар-атак и странных обещаний, Дмитрий Босов вышел из ситуации весьма достойно, оказавшись, по сути, одним из триумфаторов ПМЭФ, выступив в эфирах нескольких федеральных каналов с федеральной повесткой строительства Северомуйского тоннеля и совместных с государством проектов реализации «путинского прорыва».

Для многих экспертов появление Босова в программе «Время» на Первом канале с повесткой государственно-частного партнерства стало реальным сигналом того, что у него все хорошо. Некоторые участники и эксперты обратили внимание и на тот факт, что Дмитрий Босов оказался спикером за несколько «синхронов» до Игоря Сечина. При этом Босов, в отличие от некоторых последующих ораторов, говорил не общими словами про некие виртуальные проекты, а четко и по делу объяснил необходимость инвестиции частного бизнеса в государственную инфраструктуру, пообещав в ближайшие годы вложить более 60 миллиардов рублей.

И если исходить из шахматной терминологии и информации из окружения Дмитрия Босова, то вероятные ставленники Сечина потеряли белую королеву в лице Худайнатова, который, по мнению тех же источников, отстранился от «атаки на активы Босова», якобы ссылаясь на указание свыше. Неужели шах?

В принципе сам по себе вероятный крестный поход «большого дяди» за относительно небольшим «Сибантрацитом» и малоизвестным на федеральном уровне бизнесменом Босовым вызывает все больше и больше вопросов у экспертов.

Удивляет и то, что история с войной за маленький «Сибантрацит» случилась то в тот момент, когда есть проблемы с Венесуэлой, и не только. Неужели так важен этот актив, и он сможет оживить какие-то неизвестные нам бизнес-процессы нефтяного гиганта? Навряд ли. А может быть, кто-то просто очень хочет заполучить этот самый «Сибантрацит»?

Если это действительно так, то кто будет следующим объектом вожделения? Может быть «Глобус Гурмэ» во «Временах Года» или какие-нибудь иные супермаркеты?