11 апреля в Судане произошел военный переворот, которому предшествовали месяцы народных протестов. В итоге президент Омар аль-Башир, правивший страной 30 лет, был отстранен от власти и посажен в тюрьму. У руля встал сформированный армией переходный военный совет, который, впрочем, не намерен следовать примеру экс-лидера Судана. В совете уверили, что в течение двух лет передадут руководство Суданом в руки избранных властей. Несмотря на это протесты не прекращаются. Митингующие требуют срочной передачи гражданскому органу всех властных полномочий. По факту речь идет о притязаниях оппозиционных лидеров на управление страной.

Все идет по плану
Несмотря на общее весьма депрессивное состояние Судана, в Хартуме сегодня действительно безопасно. По словам людей, живущих тут давно и участвовавших во всех событиях прошедших месяцев, ситуация налаживается не только в столице, но и в других городах, где еще несколько недель назад было страшно выйти на улицу. Не говоря о том, чтобы выйти с камерой и начать снимать…

Единственное, что напоминает о протестах начала июня, — тотальное отсутствие Интернета. Во всем Судане Wi-Fi есть лишь в нескольких кафешках. Интернет нужен всем: газетам, радио, крупным компаниям. Юрлица выстраиваются в очереди, чтобы провести в своих офисах оптоволоконный кабель. Если раньше это занимало пару дней, то теперь — две-три недели.

Таким образом, суданцы практически отрезаны от внешнего мира. Мне даже писали суданские студенты, обучающиеся в России, которые не могут связаться с родителями.

К слову, в больших городах Facebook — чуть ли не главный источник политических новостей. Телевидение многим не по карману. Газеты почти не читают (они выходят маленькими тиражами и тоже дорогие). Остаются радио и Интернет. Это тоже сыграло большую роль в прекращении протестов.Ситуация под жестким контролем
Я много раз слышал от местных жителей, что суданцы — не сирийцы (противопоставление видимо вызвано большим количеством сирийских беженцев, работающих в Хартуме в основном в сфере обслуживания). Мол, суданцы воевать не любят и не хотят. Все, к чему они стремятся — мир и свобода.

Справедливости ради, конфликт в Судане действительно нельзя сравнивать с тем, что происходит в Сирии или в Ираке. В отличие от этих арабских стран, тут нет религиозного противостояния. Нет радикальных исламистов, режущих головы неверным под одобрительные кивки из-за рубежа. Кроме того, в Судане работают Силы быстрого реагирования (СБР), во многом благодаря которым страна не превратилась во вторую ЦАР.

СБР — это своего рода народная дружина, на которую западная пресса возлагает ответственность за все невзгоды в стране. В частности, за якобы кровавый разгон демонстрантов. Разгон действительно был. Однако руководство СБР тут же выступило с заявлением. Там признали некомпетентность некоторых своих бойцов, пообещали провести расследование и наказать виновных. На самом деле, для Африки такой подход — уже большой прогресс.

Кроме того, люди не забыли, как в марте во время массовых демонстраций в Судане лидер СБР генерал Мохамед Хамдан Дагало не подчинился приказу тогдашнего президента Омара аль-Башира и не стал силой подавлять протесты. То есть фактически спас жизни сотням суданцев.Давление извне
США, Великобритания и Франция всячески пытаются поставить знак равно между дружинниками СБР и арабскими кочевниками, терроризировавшими негроидное население Дарфура в нулевые годы (кочевые племена, поддерживаемые государством, боролись с местными чернокожими земледельцами за территорию). Однако СБР, несмотря на то, что в рядах этой структуры есть участники дарфурского конфликта, сейчас не имеет ничего общего с теми событиями.

Силы были организованы в августе 2013 года, то есть через несколько лет после окончания активной фазы противостояния в Дарфуре. Идеология, цели и средства СБР-овцев поменялись. На сегодняшний день они выполняют исключительно полицейские функции.

При этом один из главных военных преступников Муса Хилал, разжигавший межнациональные конфликты и координировавший карательные акции, сегодня сидит в тюрьме. Как и бывший лидер Судана Омар аль-Башир.Изнанка оппозиции
С одной стороны, требования оппозиционеров ясны и логичны. Судан не самое процветающее государство региона. И управляют страной далеко не святые. Так, цены на продукты питания тут просто космические (наш средний чек в супермаркете в пересчете на рубли составляет 1-1,5 тысячи).

Конечно, есть дешевые рынки и огород. Но городскую молодежь это, понятное дело, не устраивает. 100 долларов в месяц в Судане считается хорошей зарплатой. Поэтому многие, чтобы прокормить семью, трудятся на нескольких работах. Как вариант: днем чем-то торгуют, а ночью развозят людей на «тук-туке» (мототакси или моторикша — одно из популярнейших транспортных средств. По сути, крытый мопед). Но это все очевидные требования простых людей, мало чем отличающиеся от требований россиян или французов.

Те же, кто претендует на политический вес и выступает от имени суданского народа, по сути не предлагают ничего. Нет никакого плана, повестки, конкретных действий. Один популизм. Как рассказывал мне знакомый политолог, работающий в Судане не первый год, когда он спросил у оппозиционеров, что они предлагают сделать с теми, кто был у власти при аль-Башире, ему ответили:

«Никаких переговоров! Всех казнить!»

Я уже не говорю про местный майдан, который в кратчайшие сроки превратился из места народного сопротивления в притон, где торговали алкоголем, наркотиками и проститутками.

Кроме того, суданская оппозиция крайне неоднородна. И сегодня в ее рядах явно произошел раскол. Некоторые партии пошли на диалог с переходным военным советом (речь идет о дальнейшем вхождении этих оппозиционеров в правительство и новый консультативный орган — Суверенный совет).

В свою очередь «Силы за свободу и перемены» (ССП) продолжают бороться. Их движущая сила —профсоюзы и коммунисты.

И тут я вспоминаю слова одного суданского салафита, с которым мы недавно разговорились на рынке:
«Как может коммунист звать на помощь Соединенные Штаты?»